Софи Джордан - Ночь перед свадьбой
– Я ценю вашу заботу. – Она все еще слышала упрямство в своем голосе, хотя и пыталась скрыть его, сознавая, что лучше всего выразить свое согласие.
Он вздохнул.
– Вы упрямая женщина. Пока оставим это, но я не сдамся. Не забывайте, я тоже оказался свидетелем сегодняшней трагедии. И это заставляет меня беспокоиться за вас.
Беспокоиться за нее? Сколько времени прошло с тех пор, когда кто-то беспокоился о ней? Кто-нибудь когда-нибудь по-настоящему боялся за нее? Мередит снова зашагала вперед, она давала себе клятву, что его забота ни в коей мере не заставит ее изменить к лучшему ее мнение о нем.
Зачем только она послушалась своей тети? Это дело с обманом могло очень сильно усложниться. Теперь она лгала даже себе самой.
Ник должен уехать. Его забота, проявленная накануне ночью, была неожиданной и встревожила ее. Его стремление вмешиваться в ее дела, его наглость, даже его насмешки все это она могла вынести. Но его забота оказалась последней каплей.
Если он останется еще на один день и всего лишь одним словом проявит свою заботу о ней, она не выдержит и во всем признается. Однако она знала, что он не уедет, пока сам не сочтет это нужным. Мередит покачала головой и признала неоспоримую истину, что и его отъезд, и его пребывание от нее не зависели. От отчаяния она была готова биться головой об стену.
Но вместо этого она в одиночестве вышла из дома в надежде, что свежий воздух прояснит ее мысли и она придумает способ вынудить его уехать.
Мельничный пруд манил ее как старый друг, обещая успокоить напряженные нервы. В это время вода была слишком холодной, но Мередит не смогла устоять и, сняв сапожки и чулки, опустила ступни в воду. В дальнем конце пруда стояла заброшенная мельница. Даже с прогнившей и провалившейся крышей она была живописным напоминанием прошлого. Мередит не хотела чинить ее главным образом потому, что заброшенный вид придавал мельнице очарование. Гигантские дубы и плакучие ивы затеняли пруд, словно желая скрыть маленькое милое святилище от посторонних глаз.
Сжав зубы от прикосновения холодной воды, она подняла юбки до колен и била ногами по воде, взбивая пену. Мох щекотал ее пятки как шелковистая губка. Распустив волосы, она откинулась назад, опершись ладонями о влажную землю. Глядя вверх на раскачивающиеся над ее головой ветви, она отдыхала, наслаждаясь одиночеством. Она любила это место. Она чувствовала, как будто лесной дух правил ее обособленным зачарованным миром. Здесь ничто не тревожило ее.
– Как я вижу, вы нашли одно из моих старых любимых мест.
Мередит вздрогнула от нарушившего ее покой голоса и повернулась, чтобы посмотреть на того, кто осмелился вторгнуться в ее личное убежище. Ник привязал лошадь к кусту. Сделав несколько широких шагов, он остановился на берегу на одном уровне с Мередит.
– Как это вы умудрились стать моей тенью? – проворчала она.
– Совершенно случайно. – Он улыбнулся.
Мередит недоверчиво фыркнула.
– Возможно, действуют какие-то силы, – предположил он с озорным блеском в черных глазах.
Вытянув шею, она скептически оглядела его. Длинные ресницы отбрасывали пересекавшиеся тени на его щеки, а глаза смотрели на ее голые ноги. Мередит вытащила ноги из воды и прикрыла подолом платья. Ткань облепила мокрые ступни, но она была защитой от его пристального взгляда.
Ощущение его тела, когда она прижалась к нему, невольно всплыло в ее памяти. Неужели у нее хватило смелости обнять его? Ее бросило в жар. Она обхватила руками согнутые колени и смотрела на волнистую поверхность воды, пытаясь не замечать его присутствия. Но это была бесполезная попытка. Ее спокойное одиночество было нарушено. Она чувствовала его присутствие, его взгляд, обжигающий ее тело.
Не в состоянии игнорировать его дальше, она спросила:
– Насколько я понимаю, вы бывали здесь раньше? – Она старалась не выдавать голосом свое недовольство. Годы она считала это место своим.
– Когда был мальчиком, да. Много раз. – Его грустный тон тронул ее. Она поняла.
Она рискнула еще раз взглянуть на его профиль, пока он смотрел на пруд.
– Я придумал себе, что этот пруд – ров, и я должен штурмом взять этот замок. – Он кивнул на разрушенную мельницу.
– И спасти прекрасную деву? – догадалась Мередит, уверенная, что она была не единственным ребенком с такими глупыми романтическими мечтами.
– Конечно, была и дева… иногда две. – Он опять усмехнулся, и ее сердце дрогнуло. – Странно, каким маленьким все это кажется. – Улыбка исчезла с его лица. – Когда я был мальчишкой, пруд был для меня океаном. А теперь это только пруд. И при этом совсем небольшой.
Мередит рассердилась за это завуалированное нашествие в ее любимое убежище.
– Все выглядит больше в глазах ребенка.
Встав на ноги, она покачнулась на неровной земле. Он мгновенно схватил ее руку, прикрытую накидкой, и поддержал ее. У нее горела кожа от его прикосновения, но она не отодвинулась от него, просто не могла, если бы и хотела. Она могла лишь смотреть на него, словно пленница его темного непостижимого взгляда.
Этот взгляд смерил ее с головы до ног и остановился на ее голых, испачканных грязью пальцах, выглядывавших из-под подола юбки. Они, стараясь спрятаться, впивались в мягкую землю. Мередит отбросила через плечо густую прядь волос и попыталась изобразить чувство собственного достоинства, подобающее графине, – и это при том, что волосы ее были растрепанны, а пальцы грязны. Его глаза следили за ее движениями, и он заметил нарастающий в ней бунт.
– Как вы познакомились с Эдмундом? – неожиданно спросил он со вспыхнувшим в его глазах странным огоньком. Она от волнения облизала губы, а его глаза, следившие за ее языком, потемнели.
– В деревне. Мой отец, если помните, был викарием.
Он напряженно смотрел на нее, сжав губы.
– Это был брак по любви? – спросил он.
– Я ношу его ребенка, не так ли? – В ее голосе прозвучал вызов.
Он взял ее за плечи и с силой притянул к себе.
– Какое это имеет отношение к тому, любили ли вы его?
Мередит, смутившись, с удивлением посмотрела на него.
– Зачем вам нужно это знать?
Мышцы на его скулах напряглись.
– Ответьте мне. Вы его любили?
Его пронзительный взгляд требовал ответа. А она не была готова дать его. Но ей было ясно, что сказать правду она не может. О том, что увлеклась Эдмундом, что она хотела его любить… до той самой брачной ночи и гибели ее романтических мечтаний.
– Вы слишком любопытны, милорд.
Неожиданно он улыбнулся:
– Вы его не любили.
Мередит вздрогнула:
– Я этого не говорила.
Его руки, лежавшие на ее плечах, поглаживали ее кожу короткими возбуждающими движениями. Его лицо оказалось так близко от нее, что его дыхание коснулось ее губ, когда он тихо сказал:
