Лора Бекитт - Знак фараона (сборник)
– Ты всегда такая молчаливая? – поинтересовался архитектор, когда они с Тией шли по дорожке сада.
Девушка пожала плечами.
– Я не знаю, о чем говорить.
– О чем хочешь! Молчат мумии, для которых я строю дома, а живая женщина должна веселиться, смеяться, болтать!
Похоже, ей не удастся быстро отделаться от этого человека. К счастью, корабль, на котором он приплыл в Эффе, не будет стоять у причала вечно!
– Вы живете в Фивах? – спросила Тия для того, чтобы что-то сказать.
– Да. Ты помнишь столицу?
Тия пожала плечами.
– Смутно. Теперь я считаю своей родиной Эффе.
– Открою тебе секрет: родина женщины там, где живет мужчина, который сможет ее покорить. Я прав?
Мериб снисходительно улыбнулся, и ей была неприятна эта улыбка. Тие не нравилась его самонадеянность, и она предпочла промолчать.
– Тебе столько же лет, сколько моей сестре. Надеюсь, ты интересуешься не только одеждой и украшениями, как Анок! – заметил мужчина и спросил: – Ты бы хотела вернуться в Фивы?
Тия не размышляла ни секунды.
– Нет. Мне хорошо здесь.
Мериб кивнул.
– Ты права. Маленький городок, чистая вода, яркое солнце, прямодушные люди. А что такое столица? Город царственных мертвецов! – И предложил: – Становится жарко. Посидим в беседке?
Девушка решительно покачала головой. Она не заходила в беседку с того самого времени, как обнаружила в ней повесившуюся Харую.
– Почему ты не хочешь? В беседке прохладно.
Лицо и голос Мериба сделались жесткими. По-видимому, он не привык, чтобы ему отказывали даже в мелочах.
– Я хочу, но… не могу, – выдавила Тия.
К удивлению девушки, Мериб оказался проницательным человеком.
– Я слышал, недавно в вашем доме произошла трагедия. Наложница твоего отца покончила с собой.
Тия тяжело вздохнула.
– Да. Это случилось именно там, в беседке. Потом ее тело сожгли, а прах развеяли над Нилом. Отец лишил Харую возможности войти в Небесные врата.
На лице Мериба появилось смешанное выражение презрения, горечи и цинизма.
– Не вини отца. И не переживай. На самом деле все это не имеет значения. Там, куда люди попадают после смерти, ничего нет. Ни богов, ни подземного и небесного царств. Все, что имеет ценность и смысл, мы получим или не получим только здесь, в этом мире.
– Откуда вы знаете? – прошептала девушка. Слова Мериба породили в ее душе смятение и страх.
– Я видел много мертвых тел и никогда не имел доказательств того, что существуют души. Ты можешь мне не верить, но жизнь бывает только одна. Потому надо брать от нее все, что возможно взять.
– Так живут в Фивах? – Тия не удержалась от усмешки.
– В Фивах и в других городах. Единственное, о чем мечтает большинство людей, – это хорошо существовать при жизни и не менее роскошно жить после смерти.
Тия подумала о юноше по имени Тамит, о взгляде его янтарных глаз, не менее чистом и драгоценном, чем золото, и сказала:
– Мне кажется, не все мечтают только о деньгах.
– Не все, – согласился Мериб. – Я, например, хотел стать художником.
– Почему же вы сделались архитектором? Наверняка потому, что это занятие приносит больше выгоды!
– Мой отец хотел, чтобы я перенял его ремесло.
– Он тоже строил гробницы?
– Да. Когда он погиб, я решил исполнить его волю и сделаться зодчим. Ты права. Едва ли можно стать хорошим художником в мире, где правят деньги и слишком часто произносится слово «должен».
– Погиб? – повторила Тия.
Мериб нахмурился.
– Моего отца завалило камнями на стройке. Я до сих пор не знаю, как это могло произойти. Мне кажется, кто-то позавидовал его таланту. К тому же это был крупный государственный заказ – многие желали за него взяться! Вот почему я отказался от возможности служить фараону и строю частные гробницы.
– Каждый человек, независимо от того, что он делает, служит фараону, – заметила Тия.
Губы Мериба скривились в усмешке.
– Цари – не боги, их желания похожи на желания других людей, они, как и все, стареют и умирают. Совершают те же поступки, что и простые смертные. Я считаю, что человек должен служить самому себе, и никому другому.
– Мы должны служить тем, кого любим, – убежденно произнесла девушка.
Мужчина внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.
– Ты в кого-нибудь влюблена?
Тия смутилась и покраснела. Она вовсе не собиралась с ним откровенничать!
– Я – нет, но ведь любовь существует!
Мериб усмехнулся.
– Я рад, что ты так считаешь, хотя сам не верю в любовь. К несчастью, я слишком много времени провел среди женщин, которые думают только о деньгах. Впрочем, если бы они думали о любви, это было бы еще хуже!
Когда они вернулись в дом, Тия поспешно удалилась к себе. Она слышала, как отец спросил архитектора:
– Что ты можешь сказать о нашем божественном фараоне? Он здоров?
– Что ему сделается! – рассмеялся Мериб и заметил: – Я доволен его правлением. Он любит воевать и любит строить. Много мертвецов и неуемная страсть живых к роскоши – что может быть лучше для моего ремесла!
После того как гость уехал, в комнату Тии вошла мать.
– Ты понравилась архитектору, – сообщила Небет с довольной улыбкой. – Он хвалил твой ум, воспитанность и красоту. Он обещал заехать к нам на обратном пути, а еще сказал, что подумает о том, как помочь Тимесу. Анхор мечтает, чтобы твой брат поступил в школу писцов при храме Амона в Фивах.
– Ради этого отец пресмыкался перед архитектором Мерибом! Позволял ему разглядывать меня так, будто я вещь! – не выдержала Тия.
– Как ты смеешь такое говорить! Не пресмыкался, а оказывал должное почтение! – возмутилась Небет. – Едва ли твой отец сможет вернуться в Фивы, но он желает, чтобы судьба его детей сложилась иначе.
– Как? Про Тимеса ты сказала. А моя?
– Анхор мечтает удачно выдать тебя замуж.
– За кого? За архитектора Мериба? – вырвалось у Тии.
Небет печально вздохнула.
– Этот человек никогда не женится на дочери провинциального писца.
– Они давно знакомы?
– Когда мы жили в Фивах, твой отец работал у архитектора.
Тия насторожилась.
– А что случилось потом?
– Не знаю, – быстро произнесла Небет и перевела разговор на другую тему: – Анхор считает, что тебе пора вернуться к обычной жизни. Отцу кажется, что ты давно выздоровела, но продолжаешь притворяться больной. Ему не все равно, что станут говорить люди.
– У них нет повода злословить обо мне!
– Надеюсь, что так, – коротко произнесла мать.
После разговора с гостем отца Тия долго не могла заснуть. Душа девушки оказалась беззащитной перед той неизвестностью, какую открыл ей архитектор Мериб. Прежде все было ясно и просто: надо сохранить тело умершего и заботиться о его гробнице. Человек, не совершивший преступных деяний, будет вечно гулять по прекрасным полям загробного мира. А что теперь? Неужели за гранью жизни – только вечная тьма? А мумии – бездушные, безмолвные и безглазые трупы, заключенные в саван? И фараон – не бог, а всего лишь самонадеянный хитрец, возомнивший себя всевышним?
