Вирджиния Хенли - Страстная женщина
Роберт хворал всю зиму, но весной ему стало легче. К маю он оправился настолько, что мог уже совершать короткие верховые прогулки в обществе жены. Вдвоем они побывали на свадьбе Элис, младшей сестры Бесс. Та вышла замуж за Фрэнсиса Лича из Чатсворта, племянника Ральфа. Молодые поселились в доме на вершине холма близ Чатсворта.
— Роб, я впервые вижу такой живописный уголок! — воскликнула Бесс, вдыхая полной грудью весенний воздух, СЛОВНО ЭЛИКСИР ЖИЗНИ.
Деревья вокруг Чатсворта уже зазеленели, луга покрылись сочной травой, вдали отливала серебром река Деруэнт, а на востоке темнел Шервудский лес.
— В детстве я часто приходила сюда и мечтала когда-нибудь построить здесь сказанный замок…
— Бедная Бесс! Ты мечтала стать принцессой, а вместо прекрасного принца тебе достался я.
Взглянув на мужа, она подумала о том, что любой принц позавидовал бы прекрасному лицу и густым волосам Роберта, Вот только бы он был покрепче!
— Я счастлива. Ты очень хорош собой, — заверила мужа Бесс. «Жаль, что он еще так молод», — добавила она про себя со вздохом.
Очарование не покинуло молодых людей и после возвращения домой. Укладываясь рядом с Робом, Бесс не удивилась, когда он обнял ее. Роберту нравилось обнимать жену, любоваться ею и гладить ее волосы. Бесс знала, что это доставляет ему неизъяснимое наслаждение, да и ей были приятны ласки мужа.
— Элис была прелестной невестой, а Чатсворт — идеальным местом для свадьбы, — вздохнула Бесс.
— Элис не сравнится с тобой, дорогая. Слышишь, как поет мое сердце? — Роб был настолько выше жены, что она прижималась щекой к его груди.
Обняв его, Бесс вновь вздохнула, сожалея о том, что он так худ.
— Тебе надо есть побольше, Роб. Неужели ты никогда не чувствуешь голода?
— Я жажду тебя, Бесс! Ты до сих пор моя невеста, девственница. Я хочу, чтобы сегодня ты стала моей женой. Можно, я поцелую тебя, дорогая? Нет, только не в губы — боюсь, ты заразишься. Я слишком люблю тебя, чтобы причинить вред.
Бесс сама поцеловала мужа в краешек губ. Она гордилась своим отменным здоровьем и не боялась заразиться. Интересно, а каково лишиться девственности? Мимолетная улыбка заиграла на ее губах при воспоминании о том, как решительно она оберегала свою девственность от посягательств Повесы Кавендиша.
Ободренный, Роберт покрыл лицо Бесс поцелуями. Обожая свою прелестную жену, он вдруг преисполнился желанием слиться с ней не только душой, но и телом. Впервые юноша прижался губами к пышной груди Бесс. Возбужденный, как никогда, он ощутил нарастающее вожделение. Когда его фаллос коснулся гладкого бедра Бесс, Роб застонал от наслаждения.
Наконец-то он стал мужчиной! Близкий к заветной мечте — сделать любимую женщиной, Роб дрожащими руками приподнял подол ночной сорочки и обвел восхищенным взглядом молодое тело Бесс.
— Ты так прекрасна, что у меня захватывает дух!
Роб и вправду тяжело дышал, и Бесс почувствовала тревогу. Ей казалось, что Роб недостаточно силен, чтобы овладеть ею. Она лихорадочно размышляла, чем помочь ему. Проклиная свою неопытность, Бесс жалела, что супружеское соитие — для нее тайна за семью печатями. Но мудрость, дарованная женщинам со времен Евы, подсказывала: не следует ранить мужскую гордость Роба и брать инициативу в свои руки. Бесс решила лежать неподвижно и ни в чем не мешать мужу. Мужчина должен сам совладать с драконом, иначе он не мужчина.
Роб привлек ее к себе, и она ощутила непривычное, но приятное прикосновение теплой голой кожи. Почувствовав, что его плоть напряглась, Бесс томно раздвинула ноги. Реакция Роба ошеломила ее. Он начал неистово тереться о холмик внизу ее живота и вдруг вскрикнул, вздрогнул и замер. Издав стон боли и наслаждения, он выплеснулся и сразу ослабел, упав на Бесс.
— Прости, прости! Я никак не мог сдержаться!
— Роб, все хорошо. Мне совсем не больно, — уверяла его Бесс, но от этих слов он мучительно застонал.
Ощутив на бедре липкую влагу, молодая женщина задумалась: неужели это и есть девственная кровь, о которой шептались ее подруги? Почему же она не почувствовала боли? Соитие показалось ей странным. Бесс знала, что от страсти мужчины теряют голову. Поэтому решила, что интимная близость волнует их сильнее, чем женщин. Бесс отвела влажные волосы со лба Роба и нежно приложила ладонь к его щеке.
— Я люблю тебя, Бесс; ты так добра и .великодушна! Не знаю, как благодарить тебя за радость, подаренную мне. Дорогая, в следующий раз все будет еще лучше, обещаю. — Через несколько минут Роб задремал, изнуренный первым в своей жизни соитием.
Бесс долго лежала в объятиях мужа, прислушиваясь к его размеренному дыханию. Ее созревающее тело требовало большего. Бесс сама не знала, к чему стремится, но случившееся разочаровало ее. Часто слыша шепот, недомолвки, намеки и скабрезные шутки, она воображала, что близость — это сказочное блаженство, взрыв чувств. Но то, что случилось сейчас, ничуть не походило на блаженство.
Час спустя требовательные, жадные губы завладели ее ртом. Даже в полусне Бесс удивилась тому, каким сильным и мускулистым вдруг стал муж. Она прижалась к мощному телу мужчины, державшему ее в объятиях, и вдруг обнаружила, что в ней неуклонно нарастает желание. Возбуждение было таким сильным, что Бесс хотелось закричать. Ей нравилось, что губы Роба вдруг стали безжалостными, а она сама оказалась беспомощной пленницей в его объятиях.
— Когда все будет кончено, ты изменишься раз и навсегда, — пообещал глухой голос, и Бесс всем сердцем пожелала приблизить это событие. Губы и руки Роба сводили ее с ума. Когда темная фигура нависла над Бесс, угрожая пронзить устрашающим орудием, она начала нетерпеливо извиваться в постели. Ее кровь пылала, грудь вздымалась, живот напрягся, а лоно жаждало быть заполненным. Страсть вспыхнула в Бесс, и с ее губ сорвался крик. Так вот что такое плотская любовь! Она завладевает всеми помыслами, а наслаждение отнимает последние силы!
Внезапно проснувшись, Бесс до мельчайших подробностей припомнила свой сладострастный сон. Казалось, рядом с ней лежал не Роб, а совсем другой человек — она отчетливо видела его, осязала, чувствовала запах. Бесс представляла себе Повесу Кавендиша так ярко, словно он прокрался к ней в постель под покровом ночной темноты. Она густо покраснела при мысли о том, как волновали ее прикосновения возлюбленного. «Будь ты проклят, Кавендиш! Чтоб тебе сгореть в аду!»
В это лето Роберт часто стремился к близости с женой, но каждый раз его попытки оканчивались неудачей. Бесс все чаще снился Повеса Кавендиш. Стыд и гнев преследовали ее наяву, и она решила, что когда-нибудь ненавистный соблазнитель поплатится за это.
