Маргарет Мэллори - Рыцарь желания
— Вы нарушили данное мне слово. — Он возвышался над ней со стиснутыми кулаками, голос его дрожал от гнева. — Вы обещали никому не говорить, что мы не вступили в брачные отношения. И вот я узнаю, что вы рассказали об этом аббатисе Толкотт, а также экономке.
— Я сожалею, — сказала она, удивленная, что именно это вызвало его самый большой гнев. — В горячке я позабыла об этом.
— Вы могли бы с тем же успехом объявить об этом в зале во весь голос. Каждому, пусть вы не говорили об этом прямо, все становится ясно, когда он слышит, что вы явились сюда с намерением просить о признании брака недействительным!
Наступило молчание, потом он сделал глубокий вздох и провел руками по волосам.
— Мы сейчас вернемся, — сказал он, и его голос теперь был убийственно спокойным. — И больше вы не покинете замок без моего разрешения.
Она кивнула, послушно взяла предложенную ей руку, но он не двинулся к двери.
— Впредь вы будете держать данное мне слово, — сказал он, не спуская с нее взгляда, твердого, как гранит.
Его слова прозвучали и как требование, и как предупреждение.
— Обмана я не потерплю.
Когда Уильям вел Кэтрин мимо полудюжины мужчин, в ожидании стоявших рядом со своими конями во дворе аббатства, она отводила глаза. Он подвел ее к Джейкобу, одиноко стоявшему в стороне от остальных.
— Тебе не следовало участвовать в этом безрассудном бегстве, — сказал Уильям, угрожающе тыча указательным пальцем слуге в грудь. — Вам сильно повезло, что вы благополучно добрались сюда среди ночи. Нам с тобой надо прийти к пониманию, или ты не сможешь остаться у меня в услужении. Стража на воротах, которая пропустила беглецов, еще будет держать передо мной ответ.
Кэтрин оценила, что Уильям отчитал Джейкоба не в присутствии других людей. Она также поняла, почему он сделал это при ней. С ее стороны было безрассудно пускаться в путь с одним лишь старым слугой в качестве охранника. Старый Джейкоб сделал бы все, что она просила, и она воспользовалась этим.
Услышав крик Джейми, она повернулась и увидела, как он вырвался из рук послушницы и бросился к ним через весь двор. Вместо того чтобы подбежать к ней, мальчик на полной скорости бросился к Уильяму. Он взвизгнул от удовольствия, когда Уильям поймал его. Вспомнив слова аббатисы Толкотт о том, что она должна быть благодарна за доброе отношение Уильяма к ее сыну, она испытала стыд.
Уильям посадил мальчика на лошадь к Джейкобу, мрачно наказав слуге его беречь. Это показывало, что Джейкоб может быть прощен. Кэтрин заставила себя повернуться к остальным мужчинам, чтобы поприветствовать их. Но они отвели от нее взгляды. Ей еще предстояло заслужить прощение.
Обратная дорога в замок Росс показалась ей очень длинной, молчание прерывал только Джейми, время от времени задавая Джейкобу вопросы, на которые тот отвечал приглушенным голосом. Через какое-то время даже Джейми передалось общее мрачное настроение: Наконец вдали показался замок. Суровое испытание почти закончилось.
Когда они уже оказались в поле зрения стоящих на стенах караульных, Уильям отослал своих людей вперед.
— Есть кое-что, о чем я должен вас спросить, — сказал он Кэтрин.
Уильям снял ее с лошади и опустил на землю. Взяв ее за локоть, он стал медленно прохаживаться с ней, не выбирая направления. Почва под ногами была неровной, ей приходилось смотреть себе под ноги.
Внезапно он остановился и притянул ее к себе так, чтобы видеть ее лицо.
— Я хочу знать о характере ваших отношений с принцем.
Она удивленно подняла бровь:
— Что вы хотите узнать?
— Скажите мне все без утайки.
Уильям посмотрел куда-то в сторону, потом снова на нее, как если бы ожидал, что поймет она его, не спрашивая. Когда она продолжала недоуменно смотреть на него, он сказал натянутым голосом:
— Я должен знать, спали ли вы когда-либо с ним.
Она не отвечала, потому что просто не могла.
— Если да, — угрюмо сказал он, — то это должно прекратиться.
Она закрыла рукой рот, сделала шаг назад.
— Вы говорите мне такое! — ошеломленно сказала она, в ней поднимался гнев. Это было невообразимо. Она развернулась, чтобы уйти от него прочь, но он схватил ее за руку.
— Вы предали своего первого мужа, хотя делили с ним постель, а ко мне вы не были столь благосклонны. — Его голос стал колючим. — Почему я должен верить, что вы точно так же не предадите меня?
До сих пор ее настолько подавляла сила его страсти, что она не представляла себе всю глубину его недоверия к ней. Почему тогда он решил на ней жениться?
— Теперь я понимаю, что вы думаете обо мне, супруг мой, — сказала она, нажимая на слово «супруг». — Но тогда что вы думаете о Гарри? Он бескорыстен, добродетелен и благороден. — Она почти кричала, не заботясь, пойдет ей на пользу такая защита Гарри или нет. — Как вы можете думать, что он, будучи гостем в вашем доме, укладывал в свою постель вашу жену?
Она выдернула свою руку, но продолжала смотреть ему в лицо с вызовом и гневом.
— Если до сих пор между вами ничего не было, — сказал он, и в глазах его горел огонь, — тогда я предупреждаю вас, чтобы не было и впредь.
Она дала ему такую пощечину, что от жгучей боли в руке у нее на глазах выступили слезы. След пощечины на его лице вызвал воспоминания о метках, которые Рейберн оставлял на ней.
Кэтрин закрыла лицо руками и упала на землю. Она испугалась своей внезапной вспышки гнева и была оскорблена обвинениями Уильяма.
Будущее представлялось совершенно безрадостным.
Постепенно ее гнев утих, осталась лишь тяжелая усталость, навалившаяся на все тело. Уильям опустился возле нее на колени, но она не смотрела на него. Невидящими глазами глядя в пространство, она сделала последнюю попытку показать ему, насколько невозможно то, что он предположил.
— Гарри вовсе не думает обо мне как о женщине, — сказала она. — Он мне как младший брат, а я ему как старшая сестра.
Уильям взял ее лицо в ладони, заставляя смотреть на себя.
— Моя мать отдавала себя, кому ей заблагорассудится, не думая о последствиях. Я не потерплю такого поведения от своей жены. Надо, чтобы между нами все было ясно. — Его глаза напряженно всматривались в нее. — Я не буду делить свою жену с другим мужчиной, будь он принц, или король, или кто другой. Я своего не отдаю.
Когда они снова сели на лошадей и в молчании поехали к воротам, Кэтрин была благодарна ему за то, что он не задал один-единственный вопрос, на который она не смогла бы ответить честно. У нее был секрет, который она не открыла бы ему, несмотря ни на какие угрозы или обещания.
Глава 9
