АНДРЕЙ ВАЛЕРЬЕВ - ФОРПОСТ – 3
Олег встряхнулся и потёр лицо руками.
– Извини, братка, мне надо выпить.
– Сиди, я принесу.
Стас разлил лёгкую шипучую бражку, мужчины выпили и Олег продолжил.
– А люди то всё это чувствуют. Не понимают, что именно они чувствуют, но всё равно идут за ним. Потому что мы все, ВСЕ просто живём, а некоторые так и вовсе – выживают, а он…
– Да. Он как ракета.
Стас тоже смотрел на звёзды.
– Просто летит к своей цели.
– Да. А всё что у него сейчас есть… так сами пришли и сами всё дали.
В прошлой жизни 'Мастер и Маргарита' была любимой книгой Олега Степанова. Ещё со школы.
– А судьба – она есть. Она существует. Пойми. Он хотел узнать и узнал. Убил Романова и узнал. Судьба. Фатум. Она свела их. Я верю.
– А если бы не узнал?
– Тогда бы он ходил. Он бы весь Крым облазил. В каждую дырку нос сунул. Он бы всю жизнь ходил и искал путь домой. Я когда со Звонарёвым мирился, он мне рассказал, что шеф уже через две недели из первого посёлка хотел уйти – выход искать. Вот так – сразу. Ведь многие хотели уйти искать. Но никто не ушёл. Ты многих таких, как Иван Андреевич знаешь?
Стас помедлил.
– Ни одного. Как думаешь. Эти. Там. Куда Босс собрался идти, смогут нас назад…
– Не знаю, братка. Не знаю. Но, думаю, все, что мы можем и должны сделать – так это зацепиться за Ивана и идти за ним. Он приведёт. Я верю. Я плечо своё ему всегда подставлю, а надо будет – и шею.
Стас разлил по-новой. Сказать в ответ на этот монолог друга ему было нечего. Он просто только что увидел другую, неизвестную ему сторону жизни Ивана Маляренко.
Лужин поднял бокал и мотнул головой в сторону рубки.
– За него.
Глава 11.
Возвращение в порт, впервые на памяти Маляренко, прошло в такой торжественной обстановке. Подошедшую к Горловому форту лодку приветствовал караул в доспехах, стоявший по стойке смирно на верхней площадке. На новеньком флагштоке развивался российский триколор, а когда 'Беда' проходила над опущенным тросом, караульные отдали честь проходившему мимо кораблю. Ошарашенный Ваня засмотрелся на эту картину и никак не среагировал, а вот весь остальной экипаж, включая немца, вытянулся во фрунт и отдал честь флагу.
– А… Э…
Маляренко спохватился, высунулся из рубки и просто помахал рукой. Панамка, которую он обычно носил в походах, где-то валялась.
У пирса собралась нехилая толпа, а впереди, во главе со старшим сержантом (как же его фамилия?!) Игорем, ровным строем стояло всё Севастопольское ополчение. При полном параде и прочих, так сказать регалиях.
– Чего это они?
– Суббота сегодня, сборы, вот Ермолаев и старается.
Было видно, что Степанов своим старшим сержантом очень гордится.
'Точно. Ермолаев его фамилия'
Иван лихорадочно приводил себя в порядок. Снизу из трюма раздавался приглушённый мат – экипаж спешно занимался тем же самым. Маляренко надел, наконец, камуфляж, зашнуровал ботинки и нацепил на голову пошитую из остатков старого камуфляжа панамку.
За строем стояла пёстрая толпа женщин и детей. И Маша. И Таня.
'Ух ты, даже принарядиться успели!'
– Равняйсь! Смирна! Равнение…
– Товарищ командующий…
– Вверенный мне…
– … Ермолаев!
'Орёл, лейтенант. Орёл!'
– Благодарю за службу!
Строй секунду помолчал, а потом рявкнул.
– Рады стараться!
'Это что за отсебятина?'
– Вольно. Разойдись!
Сияющие глаза жён. Поцелуи. Объятья. Маленькие слезинки счастья. Радостный гомон вокруг. Преданные глаза собаки.
У Ивана закружилась голова.
'Я дома, дома, дома!'
– Ермолаев, ко мне!
Старший сержант и правая рука Олега, кинул на непосредственного начальника встревоженный взгляд, но приказ выполнил, чётко промаршировав к столу за которым сидел Сам и Хозяйка.
– Поздравляю, лейтенант.
Иван крепко пожал руку ошалевшему от неожиданности Игорю и вручил ему новенькие погоны, которые всю ночь вышивала Таня.
Собрание началось с приятного. Новоиспечённый лейтенант получил премию в пять маленьких серебряных монеток, наградной кинжал и, сияя как самовар, вернулся на своё место.
Лужин-старший завистливо вздохнул. В его Бахчисарае подготовка ополчения была только начата, а уж до таких дел, как присвоение званий было как до Луны пешком.
– Теперь о наших дальнейших делах.
Народ притих. Маляренко посмотрел на присутствующих. Была вся верхушка Севастополя, Юрьево и Бахчисарая. Все кто ЗНАЛ.
– План простой – освободить и привезти сюда того, кто построил вот это.
Иван указал на всё так же лежавший на песке катамаран налётчиков.
– Серый, пусть твои ребята приведут сюда негра. Он покажет путь.
– Что те сказали? На севере?
– Они пойдут. Не сейчас. Позже. Но тоже пойдут. Я попросил их отсрочить поход, до того момента, как мы построим корабль. Если построим. На 'Беде' вокруг Европы я идти не рискну.
Серый, ты сможешь построить корабль сам?
Звонарёв от неожиданного вопроса поперхнулся и замотал головой.
– Я так и думал. Не знаю, получится у нас вытащить этого корабела, но… на всякий случай. Начинай уже сейчас отбирать лучшие доски и лучший брус, что у тебя есть. Без сучков и трещин, ясно? И закладывай его сушиться.
Прораб кивал и деловито чиркал свинцовой палочкой по бумаге.
– Подумай сам, что ещё может пригодиться для такой стройки. Запасай. Георгий Александрович, помогите ему с этим. Напрягите хуторян. Кстати, как там новосёлы?
Лужин пожал плечами.
– Расселили всех. Живут себе. Строятся. Теперь у нас все хутора в два – три дома будут. Нормально.
– Хорошо. Теперь об оружии. Стас, этот автомат – твой. Он для вашего посёлка.
Бахчисарайские от такого царского подарка едва не попадали с лавок, а Олег недоумённо воззрился на шефа. Он был абсолютно уверен, что всё оружие останется у него.
– Но не сейчас. На этот поход я его заберу с собой. Олег, ты с одним автоматом останешься здесь. В поход пойдут Станислав, Андрей, Франц, Игорь и я. Ещё пойдут двое опричников. Серый, сам решишь – кто. Выходим через неделю.
Ну что, хлопцы, по коням?
Снова мимо левого борта неторопливо проплывали Крымские горы, густо облепленные соснами и кипарисами. Май придавил всех невыносимой жарой, какая здесь обычно случалась лишь в конце июля и весь экипаж, кроме рулевого, валялся на палубе под натянутым тентом. Маляренко впихнул под брезент своё раскладное кресло, разложив его на манер шезлонга и лениво наблюдал за знакомыми местами.
'Здесь посёлок рыбаков был. Дымок. Надо же, кто-то снова живёт'
