Дженнифер Блейк - Черное кружево
— Это просто отвратительно! Валькур предупреждал, что так и должно случиться. Напрасно я его не послушала!
— И что же именно сказал вам Валькур Мюрат? — поинтересовался ирландец довольно суровым тоном.
— Что вы подумаете, что я… Что мне понадобится…
Заметив, что девушка стала запинаться, полковник приподнял бровь.
— Продолжайте, мадемуазель Лафарг.
Гнев и смущение помогли Фелисити преодолеть замешательство.
— Он сказал, что я как женщина стану чем-то вроде военной добычи, особенно для таких, как вы, и что за подобные услуги на войне полагается расплачиваться.
— А вы этого делать не хотите?
Опущенные ресницы не позволяли Фелисити увидеть выражение глаз полковника.
— Вы просто не могли отнестись ко мне иначе, — она в упор взглянула на ирландца.
— Во всем можно найти что-нибудь хорошее. Однако не будем об этом говорить. Какой бы восхитительной ни казалась такая мысль, я имел в виду другое, — неожиданно улыбнулся он.
— Другое? — Фелисити почувствовала облегчение, одновременно ощутив какую-то непонятную досаду. Она тут же сделала над собой усилие, чтобы забыть о ней, постаравшись сосредоточиться на словах Маккормака.
— Я, кажется, упоминал в разговоре с вами о том, что генерал-губернатор заинтересован в улучшении наших отношений со здешними жителями. Он намерен как можно скорей определить наказание зачинщикам мятежа, а потом, покончив с этим неприятным делом, приступить к управлению колонией в обычном порядке. По его убеждению, лучшим способом сделать наше присутствие в городе приемлемым было бы поощрение естественного поведения его офицеров по отношению к женской части населения. При этом они, конечно, должны действовать с подобающей им галантностью. Если некоторые из его людей пожелают здесь поселиться, он будет это только приветствовать, расценивая их поступок как совпадающий с интересами испанской короны. Малочисленность жителей всегда являлась серьезной проблемой для луизианской колонии.
— Полковник Маккормак, вы хотите сказать?..
— Любой офицер, замеченный проезжающим с француженкой в экипаже или прогуливающимся с ней по Оружейной площади, а также танцующим на какой-либо ассамблее, будет считаться достойным поощрения, точно так же как находящаяся с ним дама может вполне обоснованно рассчитывать на то, что любая ее просьба встретит понимание со стороны властей. В первую очередь это касается тех женщин, которые сделают первый шаг, тем самым подав пример остальным горожанкам.
— И это все? — спросила Фелисити бесстрастным тоном.
Ирландец не сводил глаз с лица девушки.
— Таково наше первоначальное намерение. Я с радостью обдумаю предложение вашего брата, если вы того пожелаете.
Фелисити затаила дыхание, почувствовав, как сначала к лицу прилила горячая волна крови, затем ее тут же бросило в дрожь. Увидев, что Маккормак смотрит на нее с выражением сдержанной страсти, Фелисити испытала ощущение, близкое к панике.
— Если у вас такое представление о галантности…
— Я предлагаю помочь вашему отцу единственно доступным вам способом. Ведь вы добивались именно этого?
— Нет! Нет, это невозможно! — Фелисити произнесла эти слова, не успев подумать, даже не постаравшись смягчить ответ, чтобы он не казался окончательным.
— О поспешно принятых решениях часто приходится жалеть, мадемуазель. Я дам вам время подумать, прежде чем попрошу мне ответить.
Полковник говорил уверенно, с чуть заметной иронией. Он был явно не в духе и предлагал ей удалиться. Фелисити не рассчитывала, что ее визит закончится именно так. Представив, что она может наговорить много лишнего, если останется, девушка, подхватив юбки, стремглав бросилась прочь. Она выбежала из кабинета, с силой хлопнув дверью.
5
Обдумывать предложение полковника Фелисити пришлось не более семи часов, в течение которых она с волнением вспоминала все подробности того, что произошло между ней и ирландским наемником. Она опасалась, что ее неудачный визит лишь усугубил положение отца, вместо того чтобы облегчить его, чего, как ей казалось, наверняка можно было добиться, поведи она себя более дипломатично.
Охваченная неистовым гневом, вызванным доверительным тоном военного, Фелисити мерила комнату шагами. Теперь она бранила себя за то, что не смогла отказать ему сразу в резких и категоричных выражениях. Ашанти, выслушав рассказ о подлости ирландца, посоветовала хозяйке проявить осторожность и постараться в конце концов прийти к какому-нибудь компромиссу. Что еще ей оставалось делать, если даже смелые и состоятельные люди с поклонами приглашали испанцев к себе в магазины и собирались присягнуть им на верность, чего требовал О'Райли? Близкие отношения с Маккормаком казались Фелисити не слишком опасными и в будущем даже могли принести пользу. В общем, как бы то ни было, в таком ненадежном положении, как ее, с ним ни в коем случае не следовало ссориться.
За Фелисити переживала не только Ашанти. Через час после ее возвращения из дома губернатора к ней пришла соседка. Сердце этой доброй женщины, неравнодушной к слухам, переполняло сочувствие к несчастному мсье Лафаргу и тревога за его дочь, которая осталась совсем одна. Заметив, что Валькур в последние дни перестал появляться дома, она теперь интересовалась причиной его отсутствия. Ее муж видел бедного мальчика на болоте Сент-Джон в компании очень плохих людей. «Контрабандистов, милочка, настоящих пиратов, если покопаться поглубже. Наверное, у самого Господа Бога обливается кровью сердце, когда он видит, как из-за этого дьявола О'Райли распадаются несчастные семьи. Это просто каменный человек, теперь все в этом убедились. Его не трогают ни слезы матери, ни мольбы юной красавицы невесты. Ты, наверное, знаешь, испанцы арестовали даже Жана Батиста Нойена, племянника самого Бьенвилля, основателя колонии, разлучив его с молодой женой. Солдаты забрали и зятя Лафреньера, а ведь он еще совсем мальчик. Какой жестокостью нужно обладать, чтобы так поступить? Он просто не похож на человека. Бедная мадам Нойен, у нее больше нет ни отца, ни мужа! Да, в нашей жизни теперь не осталось ничего, кроме печали…»
Из груди соседки, которую та, очевидно для большего удобства, обложила ватой, вырвался глубокий вздох. Теперь ее мысли вновь вернулись к Фелисити. Девушка оказалась на редкость в незавидном положении, оставшись одна в доме под защитой всего лишь трех служанок. Соседка просто не понимала, о чем думал Валькур, бросив сестру в городе, где полно испанских солдат. Ведь никто не знает, сколько еще времени офицеры будут удерживать их в повиновении. Впрочем, и сами они, особенно эти наемные ирландские молодчики, могут оказаться еще хуже своих солдат. Никто не удивится, если скоро они начнут насиловать всех женщин в Новом Орлеане прямо в их постелях! Поэтому добрая соседка предложила девушке пока пожить в ее доме на правах гостьи или поискать убежища у милосердных сестер в монастыре.
![Дженнифер Блейк - Обнимай и властвуй [Черное кружево]](/uploads/posts/books/22230/22230.jpg)
