Джулия Куин - Гретна-Грин
Что могло означать только одно.
— Эээээээээээээннннннннннннн!
Голова его сестры высунулась из-за кареты. Ее губы, приоткрылись от ужаса. Он прочитал по ее шевельнувшимся губам свое имя.
— Энн Грин, — ревел он. — Ни с места!
Девушка замерла. Он несся через улицу.
— Ангус Грин! — Раздался крик у него за спиной. — Ни с места!
Маргарет?
Энн чуть больше выглянула из-за кареты, абсолютный ужас в ее глазах уступил место любопытству.
Ангус обернулся. Маргарет неслась к нему с изяществом и деликатностью вола. Она была, как всегда, полностью сосредоточена на единственном предмете. К сожалению, на сей раз этим предметом был он.
— Ангус, — сказала она тем сухим тоном, который заставил его поверить, что она знает, о чем говорит. — Вы же не хотите поступить опрометчиво.
— Я не планировал поступать опрометчиво, — ответил он, считая, что обладает терпением святого. — Я собирался ее удавить.
Энн задохнулась.
— Он не это имел в виду, — поспешила успокоить девушку Маргарет, — ваш брат очень беспокоился.
— Кто вы? — спросила Энн.
— Я имел в виду именно это, — кричал Ангус. Он ткнул в сестру пальцем. — Вас, молодая леди, ждут большие неприятности.
— Она когда-нибудь повзрослеет, — настаивала Маргарет. — Помните, что вы говорили вчера вечером об Эдварде?
Энн обратилась к брату:
— Кто эта леди?
— Эдвард убежал, чтобы вступить во флот, — прорычал Ангус, — а не из-за глупой мечты о Лондоне.
— О, полагаю, Лондон опасней флота, — насмехалась Маргарет. — По крайней мере, она не собиралась лезть под пули метких португальских стрелков. Кроме того, сезон в Лондоне — не глупая мечта. Во всяком случае, не для девушки ее возраста.
Лицо Энн заметно прояснилось.
— Посмотрите на нее, — возразил Ангус, махнув рукой в сторону своей сестры, пристально глядя на Маргарет. — Посмотрите какая она красавица. Все волокиты Лондона будет виться вокруг нее, и я окажусь перед необходимостью отбиваться от них палкой.
Маргарет повернулась к сестре Ангуса. Энн была весьма симпатичной обладательницей таких же черных волос и темных глаз, что и ее брат. Но не эталоном классической красоты. Как Ангус.
Сердце Маргарет забилось сильнее. До этой минуты она не имела понятия, насколько сильно Ангус любит свою сестру. Она положила свою руку на его плечо:
— Возможно, пришло время позволить ей вырасти, — сказала она мягко. — Вы упоминали про пожилую тетушку в Лондоне. Сестра не будет одна…
— Тетя Гертруда уже написала, что я могла бы остаться с нею, — сказала Энн. — Она сказала, что будет рада моей компании. Думаю, она очень одинока.
Подбородок Ангуса затрясся как у рассерженного быка.
— Не пытайся это представить как заботу о тете Гертруде. Ты хочешь поехать, потому что мечтаешь о Лондоне, а не потому что волнуешься о Гертруде.
— Конечно, я хочу поехать в Лондон. Я никогда не утверждала обратного. Просто попыталась пояснить, что выгода будет и другим, а не только мне.
Ангус нахмурился, сестра нахмурилась ему в ответ, а у Маргарет остановилось дыхание от подобного родственного обмена взглядами. К сожалению, они выглядели готовыми в любой момент убить друг друга, так что она ловко проскользнула между братом и сестрой, бесстрашно окинула их взглядом (Энн была на добрых шесть дюймов выше ее, не говоря об Ангусе, который возвышался на добрый фут) и сказала:
— Очень мило с вашей стороны, Энн. Ангус, разве вы не согласны, что Энн сделала хороший выбор?
— На чьей вы стороне? — прорычал Ангус.
— Я придерживаюсь нейтралитета и пытаюсь быть разумной. — Маргарет дотронулась до его руки, и, наклонившись поближе, сказала тихим голосом: — Ангус, ситуация совершенно такая же, как вчера, когда вы давали мне бесценные советы.
— Это совершенно разные вещи.
— И в чем же разница?
— Ваш брат — мужчина. Моя сестра — только девушка.
Маргарет посмотрела на него с негодованием:
— И что же это, на ваш взгляд, меняет? Я тоже — только девушка?
— Конечно нет. Вы… — это вы. — Он как рыба беззвучно открывал и закрывал рот в поисках слов, и на его лице появилось взволнованное выражение. — Вы — Маргарет.
— Почему, — она растягивала слова, — это звучит как оскорбление?
— Это не оскорбление, — пояснил он. — Я только что сделал комплимент вашему разуму. Вы не такая как другие женщины. Вы — это вы.
— Тогда я думаю, что вы только что оскорбили вашу сестру.
— Да, — Энн кивнула, — ты только что оскорбил меня.
Ангус развернулся назад:
— Не подслушивай!
— О, пожалуйста, — насмехалась Энн, — ты говоришь достаточно громко, чтобы было слышно в Глазго.
— Ангус, — сказала Маргарет, скрестив руки, — вы считаете, что ваша сестра разумная молодая женщина?
— Считал, до ее побега.
— Тогда, бога ради, питайте к сестре уважение и доверие, которые она заслуживает. Она уже связалась с вашей тетей и имеет право остаться с компаньонкой, которая мечтает о ее обществе.
— Она не может сама выбирать себе мужа, — проворчал он.
Глаза Маргарет сузились:
— Полагаю, вы можете с этим справиться лучше?
— Не собираюсь позволять ей выходить замуж без моего одобрения.
— Тогда поезжайте с нею, — с воодушевлением предложила Маргарет.
Ангус испустил долгий вздох:
— Я не могу. Пока не могу. Я объяснил сестре, что мы могли бы поехать в следующем году. Не могу же я покинуть Грин-Хаус во время реконструкции, и к тому же должен наблюдать за новой ирригационной системой…
Энн с мольбой обратилась к Маргарет:
— Я не хочу ждать до следующего года.
Маргарет переводила взгляд с одного Грина на другого, пытаясь найти решение. Было довольно странно находиться здесь, в эпицентре их семейной ссоры. В конце концов, вчера утром она даже не подозревала об их существовании. Но, так или иначе, происходящее казалось настолько естественным, что она обратила настойчивый взгляд на Ангуса и сказала:
— Могу я внести предложение?
Продолжая сверлить взглядом сестру, он сказал:
— Да, пожалуйста.
Маргарет прочистила горло, но он не обернулся, чтобы посмотреть на нее. Она решила пойти напролом:
— Почему бы вам не позволить ей поехать в Лондон сейчас, а сами вы можете присоединиться к ней через месяц или два? В случае, если она встретит мужчину своей мечты, вы сможете познакомиться с ним прежде, чем дело примет серьезный оборот. И у вас появится время закончить дела дома.
Ангус нахмурился.
Маргарет упорно продолжала:
