Сьюзен Джонсон - Понравиться леди
Не дожидаясь ответа, она подошла к двери соседней комнаты. Когда Амелия снова обернулась к Роксане, губы ее были плотно сжаты в жесткую линию.
— Я подожду тебя в гостиной, — сказала она, вышла и закрыла за собой дверь на ключ.
Едва Роксана уловила слабый запах лимона, как сразу поняла, что за человек прячется в нише. Конечно же, это Робби! Разрываясь между страхом за него и радостью встречи, она бросилась к нише, охваченная непреодолимым волнением.
— Какого черта ты вытворяешь?
Когда Робби выступил из тени, она даже отшатнулась: глаза его яростно блестели, рот был сжат в тонкую линию, рука лежала на рукояти шпаги, словно они были врагами.
— Воображаешь, будто я поблагодарю тебя за доброту и буду спокойно жить дальше? — процедил он. — Или надеешься, что я буду терпеливо ждать, пока Аргайлл выбросит тебя, как ненужную вещь?
Роксана предвидела, что Робби расстроится, прочитав ее записку — в конце концов, она не хуже его понимала, что такое ревность, — но никак не ожидала такой реакции.
— Я думала, что нашла вполне разумное решение твоих проблем. Аргайлл заверил меня, что все обвинения в государственной измене будут сняты.
— Да неужели? — язвительно бросил Робби. — Ну не добрейший ли человек!
В его глазах стыл лед, взгляд был безжалостным.
— И он делает это ради меня? — вкрадчиво добавил Робби, каждое слово которого было пропитано ненавистью.
— Не будь таким злобным, — тихо попросила Роксана.
— Думаешь, я приму свои земли и титулы, после того как ты раздвинешь для него ноги? — рявкнул он.
— Ты ведешь себя как капризный ребенок, — парировала Роксана. — Не читай мне морали, словно чистая и безгрешная пресвитерианская девственница!
Она едва сдерживалась. Подумать только, он посмел указывать, как ей жить! Даже голос ее дрожал. Ей потребовалось столько лет, чтобы добиться независимости, и она не собиралась бросать ее к ногам восемнадцатилетнего юнца!
— А теперь, если хочешь обсудить это как взрослый человек, вместо того чтобы оскорблять меня, скажи, зачем ты приехал?
Робби презрительно скривил губы:
— О чем нам говорить? О том, как именно ты собираешься ублажать его, как часто и какими способами?
Он окончательно потерял разум. Его собственность собирались отнять, и ярость затмевала его рассудок.
— Все, что я хочу знать, — тихо произнес он, — действительно ли ты собираешься спать с ним или нет.
Ноздри Роксаны гневно раздулись.
— Когда это ты стал моим опекуном?
— Хочешь лечь под него?! Именно это ты и пытаешься мне сказать? — прошипел он, сверля ее глазами.
— Не хочу.
— Тогда зачем все это?
— Ты получишь назад свои земли, черт бы тебя побрал! Неужели не понимаешь? — ощетинилась Роксана. — Люди делают это каждый день по гораздо менее веским причинам.
— Люди? — сардонически протянул он. — С каких это пор ты желаешь быть похожей на простых смертных? Вот что я тебе скажу: мне твоя помощь не нужна! Я не желаю ее. И не приму. Надеюсь, это ясно? Мы станем бороться с Аргайллом и Куинсберри своими методами.
— И скорее всего проиграете процесс! — отрезала Роксана.
— Все лучше, чем умереть от стыда, — фыркнул Робби.
— Мужские представления о стыде неизменно меня поражают, — вздохнула она. — Убийства и бойня не постыдны. Постыдно только мое намерение вернуть твои земли по письменному соглашению.
— Только попробуй это сделать! — бешеным шепотом остерег он.
— Вместо этого ты собираешься рисковать своей жизнью? Так лучше?
— По крайней мере я сам способен себя защитить!
— Прекрасно! — гневно провозгласила Роксана. — В таком случае у меня тоже достаточно твердые мнения и суждения. Держись подальше от меня, пока не состоится суд и Карры больше не будут представлять опасности для моих детей.
— Это слишком долго.
— Мое решение не оспаривается.
— А если я откажусь?
— Ты подвергаешь смертельному риску мою жизнь и жизнь моих детей. Мне это совсем не нравится.
— Ты просишь слишком многого.
— Я ничего не прошу, — холодно подчеркнула Роксана.
— Я могу увезти тебя, и ты не сумеешь меня остановить.
— Надеешься взять меня силой?
— В этом я похож на Аргайлла, — сообщил Робби. — Я буду брать тебя любым способом и при любой возможности. Лишь бы ты была рядом.
— Ты меня оскорбляешь.
— А желание Аргайлла заполучить тебя не оскорбительно? Он… как там… твое любимое слово… благоразумен? И ты будешь охаживать его из чистой дружбы?
— Что бы ты там ни думал, дело не только в том, кто с кем спит.
— Но ты будешь спать с Аргайллом, и дело именно в этом!
— Но мы заключим официальное соглашение, — сухо напомнила Роксана.
— Ты так легко расстанешься со мной?
Робби тяжело вздохнул. Он не в силах был совладать с обуревавшими его чувствами. Одно Робби знал точно: он не позволит Роксане быть ни с Аргайллом, ни с любым другим мужчиной.
— Как я могу объяснить это, чтобы не оскорбить тебя? — пробормотал он, колеблясь в выборе подходящих слов.
И снова вздохнул. Он не мог признаться, что хочет владеть телом и душой Роксаны, в то время, когда ее взгляд так холоден.
— Я люблю тебя. И поэтому лучше умру, чем позволю Аргайллу тебя коснуться. Прости, если мои чувства тебя тревожат. Я думал, ты тоже меня любишь.
Он сделал странный жест, словно отталкивая все, что стоит между ними, и тут же охнул от боли.
Роксана шагнула к нему.
— Тебе следовало с такой раной лежать в постели, — тихо сказала она.
— Ты должна быть со мной, — проговорил Робби в ответ. Жестокость в его взгляде сменилась нежностью. — И нам не следовало бы спорить из-за такой глупости.
Как он умеет искушать… этот мужчина, которого она любит…
— Это не глупо. Это практично, это…
Робби повелительно поднял руку:
— В этом мы никогда не сойдемся. Даже если станем спорить до Судного дня. Уезжай со мной. Твоим детям ничего не грозит. Поедем в мое поместье в Чевиот-Хиллз.
