Дженнифер Эшли - Открой свое сердце
Время шло к рассвету, и Адам Росс приказал подать всем завтрак, прежде чем семейство Макдоналдов отправится домой. Мэри снова осталась в Росс-Холле. Уезжая, Иган слышал, как она извиняется перед эдинбургскими гостями, уверяя, что похищение людей – неслыханное дело в их горном краю.
– В наши дни, возможно, это итак, – рассказывал Иган, когда они скакали домой, и Зарабет снова сидела перед ним в седле. – Но лет сто назад или больше мы успешно воровали женщин. Враждующие кланы мирились, если их люди заключали браки между собой. Впрочем, это ненадежный способ.
– А женщины, разве они не протестовали? – спросила Зарабет, блестя глазами.
– И даже очень. Иногда они протыкали новоиспеченных мужей их же собственными мечами и убегали домой.
– Неужели правда? Или это одна из баек Чокнутого Горца?
Иган засмеялся.
– Кто знает? Но на всякий случай мы держим мечи подальше от Джеммы.
Они вернулись в замок и попали на полуденный пир, который устроила для них миссис Уильямс, невзирая на то, что они уже наелись в Росс-Холле. Свалившуюся балку уже успели убрать, но зияющая в потолке дыра осталась, напоминая Игану, как многое в замке нуждается в починке.
За ленчем появился и барон Валентайн собственной персоной, в человеческом обличье и аккуратно одетый. Он снисходительно слушал горцев, которые рассказывали, как много он потерял, не участвуя в поисках.
Затем Иган проводил Зарабет наверх, продолжая доказывать ей, что не спустит с нее глаз.
– Я побеседовал с бароном, – сказал он. – Если бы не он, нам бы нипочем не отыскать девушку в темноте. А к рассвету она бы замерзла насмерть.
Иган распахнул перед Зарабет дверь, и она поспешно юркнула в свою спальню. Как она устала! Под глазами залегли круги, и она едва сдерживалась, чтобы не зевать.
– Должно быть, он очень напугал бедняжку, – сказала она.
Иган фыркнул.
– Зато она может считать себя героиней: ведь ее чуть не съел волк.
– Наверное, так и есть.
Иган стоял, облокотившись о каминную полку. Жар огня в камине проникал под килт. Зарабет тяжело опустилась на кровать.
– У вас необычные друзья, – заметил он.
– Хорошие, преданные друзья.
– Да. И вы нашли много новых друзей здесь.
– Я благодарна им всем, – ответила Зарабет. – Поверьте.
Иган принял более непринужденную позу. Зарабет умирала от усталости, но упрямство не позволяло ей это признать. Она будет изображать любезную хозяйку, пока не свалится.
– Дорогая, ваши глаза закрываются сами собой. Может, принести подпорки? – вдруг сказал Иган.
Она взглянула на него сердито:
– Ночка, знаете ли, выдалась утомительная.
Иган пожал плечами, сохраняя безразличный вид.
– Тогда отдыхайте. Со мной вы в безопасности.
– С вами? О чем это вы?
– Помните, я сказал вам вчера? Отныне вы будете все время у меня на глазах.
– Да, но я не поняла это так буквально.
– Все время, каждую минуту.
– Иган, вы не можете все время находиться в одной комнате со мной. Это неприлично.
Он сложил руки на груди.
– Это мой дом, и я могу находиться в любой комнате, в какой захочу.
– Должно быть, вы сошли с ума. Мэри и Джемма не допустят…
– Моей сестре и Джемме не поручали заботу о вас. Ее поручили мне.
– Иган!
– Зарабет!
Она вскочила, ее глаза гневно блеснули. Щеки запылали. Она была прекрасна, стоя перед ним с гордо поднятой головой.
– Теперь я вижу, – сказала она, – что вы спасете мне жизнь, но погубите репутацию. Что скажет отец?
– Вероятно, что-нибудь вроде: «Благодарю, что сберег мою дочь, упрямую как осел».
Ее глаза вспыхнули:
– Упрямую как осел? Вот спасибо.
Иган подошел к ней. Она стояла, расправив плечи, гневно сверкая синими глазами.
– Встретив вас здесь, девочка, я не увидел той Зарабет, которую когда-то знал. Я видел женщину, искавшую убежища, женщину, надевшую маску благородной леди. Веселая девчушка исчезла, и я все время думал – что вы с ней сделали?
Она покраснела:
– Я повзрослела.
– Сначала я думал, это оттого, что вы напуганы. Такие вещи мне понятны. Но дело не только в этом, правда ведь?
Ее взгляд посуровел.
– Откуда вам знать? Вы уехали из дома моего отца и больше не возвращались. Вы не приехали на мою свадьбу. Ни разу не навестили отца. И это при том, что вы были на свадьбе Пенелопы и Деймиена! Вы ни разу не попытались увидеть меня.
Зарабет бросала ему в лицо эти горькие слова, и они больно жалили, потому что она была права. Но разве смог бы он объяснить, почему старался держаться подальше? Он не мог оставаться просто другом. Он попрал бы законы чести, забыл бы, что она замужем, и попытался бы принудить ее к постыдной связи. В Нвенгарии были в ходу свободные браки, и он постарался бы убедить ее сделать то же. Он хотел получить Зарабет тогда, хотел ее и сейчас. Разлука лишь сильнее разожгла его желание.
– Не помню, чтобы видел вас или вашего прелестного мужа на свадьбе Деймиена, – заметил он. – Я вас искал.
Разумеется, он высматривал ее в толпе гостей и в то же время боялся встретиться. Опасался, что не сдержит чувств, когда увидит ее рука об руку с другим мужчиной.
Ее глаза заблестели.
– Разумеется, его там не было. Из политических соображений – Себастьян никогда не был сторонником великого князя. Он хотел, чтобы верх взял эрцгерцог Александр.
– А когда Александр стал на сторону Деймиена?
– Себастьян покинул Александра, не пришел на свадьбу Деймиена в знак протеста.
Из писем, которые Иган получал от Деймиена, он знал, что Себастьян принадлежал к оппозиционной партии. Ее члены считали, что страна сильно выиграет, если там не будет великого князя. Себастьян и его единомышленники прошли путь от сердитых выкриков в совете герцогов до открытого мятежа, когда они с оружием в руках строили планы убить Деймиена. Иган не знал, каким образом об этом узнало Зарабет. Но она, чтобы предупредить Деймиена, храбро бросила вызов мужу, сбежав от него ночью. У него щемило сердце, когда он думал, через что ей пришлось пройти, какие опасности ей грозили.
– Почему вы не послали за мной, девочка? – не удержался он от вопроса. – Отчего не дали мне знать, что вы несчастны, что вам нужна помощь? Неужели забыли, что я ваш друг?
Мука в ее глазах разрывала ему сердце.
– Вы так и не приехали ни разу.
– В ту ночь у меня не было выбора.
Тогда он был готов обесчестить дочь лучшего друга, а ведь всего пару часов назад Олаф рассказал ему, какие надежды возлагает на брак Зарабет, когда она достигнет восемнадцатилетнего возраста. Эти планы никак не были связаны с шотландцем, который топил горе в виски и забавлялся со служанками из кабаков. Олаф хотел, чтобы Зарабет вышла замуж за герцога или иностранца королевских кровей. Ей дано было высокое положение по рождению; она должна была взлететь еще выше.
