Изобел Карр - Любовь без обязательств
— Еще бы! — Виола улыбнулась. Казалось, ее гнев и отчаяние ушли — или по крайней мере были умело спрятаны. Собака во сне засучила лапами, гоняя призрачных кроликов, и ее когти громко царапнули пол. — Будет очень невежливо спросить, что нашло на вашего папеньку?
Лео вздохнул и долил вина им обоим. Он чуть покачал свою рюмку, глядя, как густая темная жидкость возвращается с краев, образуя характерные потеки. Не рассказать ли ей всю эту историю?
— Мой отец был в семье младшим сыном. Вы это знали?
Вместо ответа Виола вопросительно выгнула бровь и пригубила вино. Капля бургундского задержалась у нее на губах, и ей пришлось ее слизнуть.
Лео тихо вздохнул, ощущая новый прилив желания.
— Он всю свою юность провел с затуманенной классикой головой. Моя матушка, благослови ее Господь, питала не меньшую страсть к истории Англии и Шотландии. Вот отсюда и пошли наши имена: одно от отца, одно — от матери, и почти все нелепые.
— Не считая лорда Гленналмонда. — Она покачала головой. — А что же придумала ваша матушка?
Лео склонил голову. Этого вопроса следовало ожидать.
— Имя Ройберт. Это шотландский вариант имени Роберт, в честь короля Роберта Брюса.
Он допил вино и потянулся к блюду с орехами и цукатами. Взяв грецкий орех, он расколол его скорлупу руками и протянул ядро на ладони Виоле. Она взяла кусочек тонкими изящными пальцами с отполированными ногтями.
— Раскололи просто руками? Впечатляет.
Виола отправила его угощение в рот и чуть высунула язычок, поддразнивая его.
— Просто ребяческий трюк. Могу научить вас. Это очень просто. Трюку когда-то меня научил отец.
— Не надо. — Она взяла новый орех и протянула ему, снова улыбнувшись, когда он аккуратно расколол его пополам. — Мне гораздо интереснее считать вас таким же сильным, каким был ваш легендарный тезка.
— Как хотите.
Лео пожал плечами. Она кокетничает. Поддразнивает его. Обещает… Но он чувствует, как Виола напряжена. В ее улыбке ощущается какая-то нервозность.
Она встала, и ее юбки тихо зашуршали, хотя на фоне храпа собаки этот звук был почти не слышен. Виола сменила запылившийся дорожный костюм и вышла к ужину в простом платье из набивной ткани. Вырез был закрыт кружевами, аккуратно заправленными в лиф. Расстегнув воротник, она смело шагнула к нему.
— Насколько я помню, когда нам помешали, вы достигли моего колена.
Виола судорожно сглотнула, глядя Лео прямо в глаза. Пора действовать. Пора самой управлять событиями. Нельзя отдавать инициативу в его руки. Позволять лорду Леонидасу продолжить эту затянувшуюся игру с соблазнением слишком рискованно. А если он продолжит задавать вопросы — еще хуже.
И она справится со всем… и с ним тоже. Надо только постараться, и все снова встанет на свой места.
Лео наклонил голову к плечу и откинулся на спинку стула. Один уголок его рта изогнулся в улыбке — и порез, пересекавший его щеку, натянулся. Его бесшабашный зеленый глаз замерцал, словно мог смеяться даже при наличии под ним огромного синяка.
Одна его рука неожиданно ухватила ее за юбки, и он потянул ее к себе. Когда Лео сжал пальцы, то они мимолетно коснулись ее ноги.
— Напрягите память. Думаю, вы вспомните, что я добрался до бедра и далеко продвинулся на пути к небесам.
— Вот как?
Виола приподняла бровь, глядя на него сверху вниз и стараясь сделать свой взгляд лукавым и насмешливым. Повелевать мужчинами всегда было так просто! А когда ты управляешь ими, то достаточно легко управлять собой и собственным мироощущением. Однако с лордом Леонидасом она явно не преуспела, и сегодня ей с трудом удавалось добиться, чтобы у нее не дрожали руки. Приходилось совершать огромное усилие уже для того, чтобы сделать эти несколько шагов, и ее нервы были натянуты до предела.
— Именно так.
Лео неожиданно встал. Его грудь коснулась ее тела, так что пуговицы жилета простучали по крючкам и петелькам ее лифа и, зацепив за верхний, расстегнули его. Виола шагнула назад, но он продолжал крепко держать её за юбки и не дал продолжить отступление. У нее замерло сердце и остановилось дыхание.
Он снова притянул ее к себе и наклонил голову к ее уху.
— Но возможно, я начну все снова и буду двигаться теперь сверху вниз.
Лео поймал мочку ее уха зубами, а потом поцеловал ее за ушком, оставив там жаркий влажный след.
— И опуститесь в ад?
Он расхохотался; и его ладони легли ей на ягодицы. А в следующую секунду приподнял ее над полом, так что одна туфелька с глухим стуком упала на ковер, и снова сел на стул, увлекая ее за собой, так что ее ноги невольно раздвинулись, обхватывая его за пояс. У Виолы по спине побежала паническая дрожь.
Лео посадил ее к себе на колени не потому, что потерял контроль над собой. Просто в такой позе она сама почти лишалась свободы движений и оказалась в западне, потеряла способность шевелиться, пропала…
Его губы приникли к ее шее и скользнули по ее ключице; его руки передвинулись вверх, сжали бедра и потянули ее вверх. Юбки Виолы белой пеной поднялись между ними. Лео бесцеремонно откинул их назад, так что она оказалась обнаженной почти до пояса.
Хотя вечер был теплым, коснувшийся ее кожи воздух показался ей прохладным. Возбуждение нарастало, желание пронизывало все тело.
— Если это ад, то я с радостью откажусь от обещанного Христом прощения.
Виола ахнула от того, с какой легкостью он изрек эти богохульные слова, и от того, что одновременно с этим костяшки его пальцев легко прошлись по набухшему бутону между ее ног. Она выгнулась: ее тело желало получить большее, но чувствовать себя свободно мешал туго затянутый корсет. Одна грудь высвободилась из-под лифа, и Лео поймал ее сосок губами.
Его налитая плоть давила ей на ногу. Она обещала земные наслаждения, которые были дразняще близкими. Лео чуть прикусил ее сосок, а потом втянул его в рот, так что нежная грудь налилась томительной болью.
Ее пальцы судорожно сжались в его волосах. Ее бедра начали колыхаться в такт движениям его руки. Его указательный палец вошел в нее, а большой тем временем описывал круги, разжигая и дразня.
Виола чуть привстала на дрожащих ногах, чтобы высвободить его плоть из-под одежды. Она вытянула заправленную в панталоны рубашку и попыталась забраться под подштанники. Рука Лео моментально оставила ее, а его пальцы железной хваткой стиснули ее запястье.
Она чуть не разрыдалась из-за того, что он оставил ее попытки быть ближе к нему без внимания. И сразу почувствовала страстное желание ощутить его твердую плоть внутри. Как будто ничего важнее в мире не было.
