Джейн Остин - Леди Сьюзан (сборник)
Твоя любящая мать
К. де Курси.
XLI
От миссис Вернон к леди де Курси
Черчхилл
Милая матушка,
Ваше письмо несказанно удивило меня! Неужели это правда и они действительно расстались – навсегда? Моя радость была бы безгранична, осмелься я на это положиться, но после всего, что мне довелось увидеть, разве можно быть хоть в чем-то уверенной? И Реджинальд действительно с Вами! Мое удивление тем сильнее, что в среду, в тот самый день, когда он приехал в Парклендс, нам нанесла совершенно неожиданный и неприятный визит леди Сьюзан, весьма оживленная и находившаяся в прекрасном расположении духа. Глядя на нее, можно было скорее предположить, что она выйдет за него замуж, как только вернется в Лондон, чем то, что они расстались навсегда. Она пробыла у нас почти два часа, была так же мила и любезна, как и обычно, – и ни единого слова, ни единого намека на какое-либо охлаждение или непонимание между ними. Я спросила ее, не видела ли она моего брата после того, как он приехал в город; как Вы понимаете, я ни на йоту не сомневалась в том, что они встречались, но мне просто хотелось посмотреть на выражение ее лица. Она тут же, безо всякого смущения, ответила, что да, мистер де Курси был настолько добр, что нанес ей визит в понедельник, но, как ей кажется, он уже вернулся домой. Я была весьма далека от того, чтобы поверить подобному утверждению. Мы с удовольствием принимаем Ваше любезное приглашение и в следующий четверг будем с детьми у Вас. Молю Бога, чтобы Реджинальд к этому времени не вернулся опять в Лондон! Я бы хотела привезти с собой и дорогую Фредерику, но вынуждена сообщить Вам, что целью визита ее матери было забрать ее от нас; и как ни была несчастна бедная девушка, оставить ее здесь не представлялось возможным. Я совершенно не хотела отпускать ее, и ее дядя тоже, и мы вместе настаивали на том, чтобы она осталась, но леди Сьюзан заявила, что, поскольку она намерена задержаться в Лондоне на несколько месяцев, она будет волноваться, если ее дочь не займется учебой, и т. д. Поведение леди Сьюзан, разумеется, было весьма милым и таким, как должно, и мистер Вернон считает, что к Фредерике теперь станут относиться с любовью. Хотела бы я разделять его точку зрения. Сердце бедной девушки чуть не разбилось, когда ей пришлось покинуть нас. Я наказала ей писать нам почаще и помнить, что, если она окажется в бедственном положении, мы всегда останемся ее друзьями. Мне удалось побыть с ней наедине и сказать все это, и надеюсь, я сумела немного приободрить ее; но не будет мне покоя, пока я не поеду в город и сама не увижу, как у нее дела. Хотелось бы мне, чтобы возникла более радужная перспектива – союз, заключение которого предполагают последние строки Вашего письма. На данный момент это не очень вероятно.
Всегда Ваша и т. д.
К. Вернон.
Заключение
Данная переписка вследствие соединения одних ее участников и расставания других не могла продолжаться и далее, к величайшему сожалению почтовой службы, которой она приносила немалый доход. Весьма незначительная финансовая поддержка государству была оказана эпистолярной беседой между миссис Вернон и ее племянницей. Первая вскоре поняла по манере письма Фредерики, что сообщения составлялись под присмотром матери, и, отложив подробные расспросы до того времени, когда она сможет задать их лично, а именно по приезде в Лондон, миссис Вернон перестала писать часто и пространно. Тем временем, узнав от своего откровенного брата достаточно много о том, что произошло между ним и леди Сьюзан, чтобы последняя вновь упала в ее глазах, миссис Вернон стала еще сильнее беспокоиться о том, как бы отдалить Фредерику от такой матери и лично заняться заботой о девушке; и хотя надежды на успех было мало, миссис Вернон переполняла решимость воспользоваться любым шансом, который дал бы ей возможность получить на это согласие своей золовки. Беспокойство на сей счет вынудило ее ускорить поездку в Лондон, и мистер Вернон – который, как читателю уже, наверное, давно стало ясно, жил лишь для того, чтобы делать все, чего от него ни захотят, – вскоре обнаружил подходящее дело, зовущее его туда. С полным тревоги сердцем миссис Вернон нанесла визит леди Сьюзан вскоре после приезда в город и была встречена с такой искренней любовью и радушием, что чуть не отшатнулась в ужасе. Никакого упоминания о Реджинальде, никакого чувства вины, никакого смущения; ее светлость пребывала в превосходном расположении духа и, кажется, пыталась проявить как можно больше внимания к своим родственникам по мужу, чтобы показать, как сильно она благодарна им за их доброту и какое удовольствие она получает от их общества. Фредерика изменилась не больше, чем леди Сьюзан: те же сдержанные манеры, тот же несмелый взгляд в присутствии матери, что и прежде, – все это убедило тетю и дядю девушки в том, что ей неуютно в этом доме, и утвердило миссис Вернон в намерении все изменить. Впрочем, леди Сьюзан не проявляла по отношению к дочери никакой недоброжелательности. Имя сэра Джеймса было упомянуто только для того, чтобы сообщить о его отсутствии в Лондоне; и вообще, на протяжении всего разговора леди Сьюзан проявляла беспокойство лишь о благополучии и перевоспитании своей дочери, признаваясь с восторгом и благодарностью, что Фредерика с каждым днем все больше превращается в такого ребенка, иметь какого хотели бы любые родители. Миссис Вернон, удивляясь и не веря своим глазам, не знала, чего и ожидать, и, не желая менять планы, просто начала бояться, что осуществить их окажется гораздо труднее, чем она предполагала ранее. У нее появилась надежда, когда леди Сьюзан спросила, не кажется ли ей, что Фредерика выглядит не так хорошо, как во время своего пребывания в Черчхилле, и с сожалением призналась, что иногда начинает беспокоиться, подходит ли дочери лондонский климат. Миссис Вернон, подыграв ее сомнениям, прямо предложила забрать племянницу с собой в деревню. Леди Сьюзан не знала, как и благодарить золовку за ее доброту, однако не представляла по ряду причин, как расстаться с дочерью, и даже заметила: хотя у нее еще нет определенных планов, тем не менее она считает, что вскоре и сама сможет отвезти Фредерику в деревню, в результате полностью отклонив столь любезное предложение. Однако миссис Вернон настаивала на своем, и хотя леди Сьюзан продолжала сопротивляться, сопротивление ее по истечении нескольких дней казалось уже менее решительным. Неожиданная вспышка инфлюэнцы решила то, что могло решиться не так уж и скоро. Материнские страхи леди Сьюзан на тот момент слишком пробудились, чтобы позволить ей думать о чем-либо еще, помимо переезда Фредерики с целью уберечь ее от инфекции; ведь превыше всего она опасалась возможного влияния инфлюэнцы на хрупкий организм дочери!
