Патриция Грассо - Выгодный жених
Князь Драко проводил ее взглядом. На губах у него заиграла улыбка, и он последовал за графиней.
– Я знала, что Драко заинтересуется ею, – сказала герцогиня Инверари.
– Может, ты и права, Рокси, – произнес герцог, – но, похоже, графиню князь не заинтересовал.
Герцогиня взмахом руки отмела слова мужа.
– Графиня ди Салерно – блестящий стратег.
Наблюдая за реакцией князя и слушая свою мачеху, Рейвен получила еще один бесценный урок. Уверенность решает все, когда имеешь дело с джентльменами. А сами они, очевидно, получают удовольствие от страданий.
Рейвен обвела взглядом зал, высматривая Александра. Он с решительным видом как раз направлялся к ней.
– Мисс Рейвен? – Князь Лайкос, теперь уже другой кузен братьев Казановых, предложил ей руку. – Потанцуем?
– С удовольствием. – Рейвен приняла его руку, торжествуя победу, поскольку заметила на лице Александра досаду.
Но блаженство ее длилось недолго. Когда она увидела его танцующим с Синтией Кларк, в сердце вспорхнула тревога.
Следующий танец Рейвен танцевала с князем Гюнтером, третьим кузеном братьев Казановых. Александр отвечал тем же. Теперь он танцевал с Лавинией Смит. Потом Рейвен получила приглашение от князя Виктора Казанова. Вальсируя с ним, она пробегала глазами по лицам. Но Александра нигде не было видно.
Вернувшись к своей мачехе, Рейвен обнаружила, что ее сестры куда-то исчезли. Уже не первый раз в жизни она пожалела, что у нее нет сестры-близнеца. Тогда сейчас не пришлось бы стоять здесь, зная, что она бросается всем в глаза. Хотя Фэнси и Белл сделали все, чтобы она чувствовала себя частью их компании, обе на время ушли со сцены.
– Рейвен Фламбо! – К ней подошел Каспер Уингейт.
– Да? – Она надеялась, что барон не собирается приглашать ее на танец.
– Я хотел узнать, как себя чувствует Белл.
Рейвен выгнула бровь.
– Зачем?
– Я знаю, вы мне не верите, – сказал барон, – но я глубоко обеспокоен здоровьем вашей сестры.
– Вы правы, – сказала Рейвен. – Я вам не верю.
– Хочу исправить свою ошибку.
– Что вы имеете в виду?
– Я уговорил мать дать согласие на наш брак с Белл и хочу сообщить ей об этом.
– Белл уехала отдохнуть, – сказала Рейвен. – Впрочем, вряд ли она захочет вас видеть.
– Я ее очень обидел, – с виноватым видом произнес Каспер.
– Напротив, уважили, поскольку Белл никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас, – солгала Рейвен, наградив барона невинной улыбкой. – Она рассматривает новое брачное предложение.
– От кого? – спросил барон.
– Пока это тайна, – ответила Рейвен. – Но на вашем месте я поискала бы себе другую невесту. С менее высоким статусом, чем сказочно богатая дочь герцога.
Барон побагровел от гнева.
– Я должен знать…
– Приглашаю вас на танец, – сказал Александр. Рейвен приняла его руку.
– Счастливого вам вечера, Каспер, – сказала Рейвен.
Александр положил ей руку на талию и закружил в вальсе.
Рейвен чувствовала себя словно во сне. Это была настоящая сказка, в которой существовали только Александр и музыка. Весь остальной мир померк.
– Что хотел барон? – спросил Александр.
– Уингейт передумал и снова хочет жениться на Белл, – ответила Рейвен. – Его мать, видимо, решила, что очень даже неплохо породниться с моим отцом.
Александр кивнул. Когда музыка кончилась, он проводил Рейвен к ее мачехе.
– Добрый вечер, ваша светлость, – приветствовал он ее.
Герцогиня Инверари улыбнулась ему.
– Приятно видеть вас рядом с вашим дедушкой, милорд.
– Спасибо, ваша светлость, – сказал Александр и повернулся к Рейвен: – Надеюсь, вы удостоите меня чести станцевать с вами еще один танец?
Рейвен изобразила на лице сожаление.
– Прошу прощения, но у меня нет ни одного свободного танца до конца вечера.
Александр, прищурясь, посмотрел на нее.
– Что ж, тогда в другой раз, – сказал он и пошел прочь.
– Браво, моя дорогая, – пропела герцогиня. – Мои уроки идут тебе на пользу.
Рейвен ухмыльнулась:
– Я счастлива иметь такую мудрую мачеху.
– Будь здорова, дитя мое. И удачи тебе.
Глава 6
Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.
Он любил свое кресло-качалку, ритмичные движения которого действовали на него успокаивающе, навевая воспоминания о детстве.
Следуя собственному ритму, его длинные пальцы сплели три пряди волос в одну толстую косу. Скрепив один ее конец алой лентой, он изучил свое рукоделие.
Алые ленты для алых леди[5]. Он хихикнул и взял другие три пряди, которые нужно было заплести в косу.
Мать говорила ему, что все женщины шлюхи. Он должен был наказать шлюх, которые соблазняли его.
Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.
Закончив одеваться, Белл заправила за уши волосы и подошла к окну. Снаружи доносился божественный аромат цветов, серенады пернатой капеллы, прятавшейся в деревьях. Пение жаворонков предвещало прекрасное утро. Ворковали голуби, пронзительно кричали синие сойки, чирикали воробьи, порхая с ветки на ветку.
Это многоголосье контрастировало с тишиной в коттедже. Мик еще спал.
Даст Бог, у него восстановится зрение. Но Белл очень боялась потерять Мика. Хоть бы оказалось, что он не женат. Но вряд ли такое возможно. Он слишком красив. И не только. У него много достоинств.
Белл решила не будить своего пациента, прежде чем она не приготовит завтрак. Она прошла в гостиную и резко остановилась.
На диване никого не было. Рядом на столике лежали солнцезащитные очки.
Она постучала в дверь второй спальни.
– Мик?
Ответа не последовало.
В эту минуту открылась наружная дверь. Белл испуганно вздрогнула и повернулась.
– Ко мне вернулось зрение, – объявил Мик.
– Какая замечательная новость, – сказала Белл, через силу улыбнувшись. Теперь, увидев шрам, Мик отвергнет ее. Если бы она могла скрыть свою щеку и отсрочить неизбежное! – Ради такого случая я приготовлю праздничный завтрак, – сказала она и пошла на кухню. – Вам нужно продолжать есть хлеб с маслом и целебными травами, пока не вернется память.
Михаил прислонился к кухонному столу, наблюдая за ней. Как она страдает! Его сердце болезненно сжалось. Белл нуждается в нем. Белл должна поверить в свою красоту и облегчить душу.
– Белл! – окликнул он ее.
– Да?
Михаил уловил вымученно веселые интонации в ее голосе.
– Идите сюда, Белл.
– Нам будет нечего есть, если я все брошу и буду болтать.
Михаил подскочил к ней, положил руки на ее хрупкие плечи. Белл оцепенела, когда Михаил мягко повернул ее лицом к себе, приподнял ее подбородок и убрал с ее щеки волосы.
