Элизабет Торнтон - Брачная ловушка
— Это легче сказать, чем сделать, — ответил Джек. — При всем уважении к вам, сэр, не думаю, что вы знаете, как уладилось дело между мной и Элли.
— Разве? — Сэр Чарлз откинулся в кресле. Теплая улыбка исчезла с его лица. — А я понял, что вы пришли сюда, чтобы узнать ее адрес и помириться с ней.
Только один человек мог рассказать послу об этом — Эш.
— Лорд Денисон был здесь?
— Он только что ушел. Заходил попрощаться перед отъездом в Англию.
Сэр Чарлз встал.
— Однако, если я требую от вас слишком многого…
— Сядьте, сэр Чарлз! — резко приказал Джек. Повисло молчание, потом посол подчинился.
— Да, — сказал он, — у вас такое же обостренное чувство долга, как и у меня. Не правда ли, Джек? Остен Бранс-Хилл и его жена Мэриан были особенными людьми. Можно отделаться фразой, что они были слишком непрактичными, но мы-то знаем, как обстоит дело.
— Я вам так скажу: большая честь быть знакомым с ними, — сухо произнес Джек.
— Они многим помогли.
— Кому, как не мне, это знать, — заметил Джек.
— Если бы не доктор Остен Бранс-Хилл, я бы ничего не добился в жизни. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, думаю, вы можете сказать то же самое.
— Объясните, где я могу найти Элли, — ответил Джек, игнорируя намек, — и что я должен сделать?
Джек с бокалом бренди стоял у окна в своих апартаментах, выходившего во внутренний двор Пале-Рояля. Было уже хорошо за полночь, но под его окнами разгуливало множество народу, главным образом искатели приключений и удовольствий. Беда в том, что удовольствия быстро приедаются. В жизни должно быть нечто большее.
Усмехнувшись, Джек неторопливо подошел к стоявшему у камина креслу. Цветистый панегирик сэра Чарлза Остену Бранс-Хиллу подхлестнул мысли Джека. Интересно, что викарий сделал для сэра Чарлза, вызвав такую высокую похвалу?
Его собственный случай был банальным. Он провалил экзамен. Добрый викарий позанимался с ним, и он добился успеха. В этом не было ничего необычного. В университете такое со многими случается.
За исключением того, что в его случае успешная сдача экзамена была поворотным пунктом. Он уже не мог вернуться к прежнему. Не то чтобы он стал прилежным студентом, но что-то изменилось у него внутри. Он начал стремиться к успеху и, как правило, достигал его.
Доктор Бранс-Хилл сказал ему, что так и будет.
Да, Джек чувствовал себя обязанным отцу Робби и Элли, хотя, возможно, и не столь сильно, как сэр Чарлз. Теперь Робби в том же возрасте, в каком он сам попал под влияние викария. Кто повлияет на Робби? Кто проследит за его интересами?
Элли?
Он сам?
Джек не думал, что это должен был делать он. Но если он этого не сделает, этого не сделает никто другой.
Глава 7
Лондон
Не обращая внимания на требования жены, лорд Кард-вейл собирался уехать в клуб. Доротея изучала свое отражение в зеркале, стоявшем на туалетном столике. Ее черты неприятно исказились.
— Когда я просила снять дом в городе, — сказала она, — я, естественно, имела в виду Мейфэр. Ханс-Таун — это район для юристов, врачей и прочих людей подобного сорта. Мне будет стыдно принять здесь своих друзей. Дом слишком маленький, обивка потертая, а мебели место в музее. У тебя нет вкуса, Кардвейл?
— Это лучшее, что смог найти мой поверенный в столь короткий срок, — мягко ответил муж. — Мы проживем здесь всего лишь месяц, пока не закончат отделку нашего собственного дома. — Тупая головная боль становилась интенсивнее. — У нас не было никакой необходимости возвращаться в Англию. Мы могли бы остаться в Париже, пока наш дом не приведут в порядок.
Опустив гребень, Доротея повернулась к мужу.
— Мы не могли остаться во Франции, и ты знаешь почему. Мы стали посмешищем. Мои бриллианты украли! И мое обручальное кольцо! Нам известно, кто вор. Но разве ты предпринял шаги, чтобы ее арестовали? О нет! Твоя кузина Элинор не может сделать ничего дурного!
— У нее алиби! Роли поручился за нее. Власти удовлетворены.
— Зато я не удовлетворена!
Вскочив, она подошла к Кардвейлу. Красивая женщина, она оставляла его равнодушным. В этом источник всех их проблем. Они поженились по банальным причинам. Он — чтобы исполнить долг перед своим родом, она — чтобы обрести опору и положение в обществе. Ни одного из них не удовлетворил результат.
— Что ты хочешь сказать? — Кардвейл потер лоб. — Ты не веришь слову Роли?
— Я хочу сказать, что у твоей кузины мог быть сообщник. Что, если кто-то украл ожерелье и спрятал так, что она сможет до него добраться?
— Отель обыскали и ничего не нашли.
— Это ничего не значит. Возможно, обыск был не слишком тщательным. А вот нам бы следовало проверить чемоданы Элли перед ее отъездом. Вместо этого, — Доротея бросила на мужа испепеляющий взгляд и, сев за туалетный столик, повернулась к нему спиной, — ты вручил ей кошелек, набитый золотыми монетами.
— Это минимальное, что я мог сделать. Она моя родственница.
—Ая твоя жена. Ты в первую очередь должен думать обо мне.
Кардвейлу казалось бессмысленным спорить о достоинствах Элли, утверждать, что он знает ее всю жизнь, что она невиновна. Поэтому он лишь заметил, что не понимает, почему надо ставить этот вопрос.
— Я тебе скажу почему. — Глаза Доротеи победно блеснули. — Сейчас я знаю кое-что, чего не знала тогда. Твой драгоценный кузен Роберт был в Париже в то же самое время, что и мы. Элли не сказала об этом леди Седжуик. Ты не находишь это странным?
— Кто сказал тебе о Робби?
— Леди Седжуик. Я на днях случайно встретила ее на Бонд-стрит. Они уехали из Парижа вскоре после нас по той же самой причине. Они не могли никуда выйти. Их тут же забрасывали вопросами о краже. — На ее губах мелькнула злобная улыбка. — Леди Седжуик рассказала мне о своей подруге, миссис Дейли, племянник которой был недавно в Париже с другом. Она спросила леди Седжуик, не довелось ли им встречаться. Фамилия племянника — Милтон, а друга зовут — ты можешь себе представить? — Роберт Бранс-Хилл. Конечно, леди Седжуик с ними не встречалась, но она твердо помнит, как Элли сказала, что ее брат в Оксфорде.
Кардвейла это позабавило.
— Молодые люди ездят в Париж не для того, чтобы общаться с друзьями их тетушек и матушек. Я удивился бы, если бы Элли знала, что Робби в Париже. Она тут же отправила бы его обратно в Оксфорд.
— Не согласна. Думаю, это подтверждает мои подозрения. Робби и Элли могли действовать заодно.
Кардвейл редко выходил из себя, общаясь с женой, но только потому, что не любил сцен. Он был безразличен к супруге. Обычно равнодушие делало его невосприимчивым ни к ее неприязни, ни к вспышкам раздражения, но эта атака на Элли зашла слишком далеко.
