Николь Джордан - Ночные желания
Ее взгляд скользнул ко рту графа, этому решительному чувственному рту, который подарил ей такое наслаждение вчера вечером… Боже, неужели это было только вчера?
Непреодолимое желание поднималось в ее теле, требуя повторения того сокрушительного поцелуя. Жажда была такой настойчивой, что она впилась пальцами в его плечо, сминая ткань изысканного пиджака.
— Нет, — прошептала она своей страсти. — Я не могу.
В отчаянной попытке вернуть себе власть над чувствами она отпрянула от графа, освобождаясь из его объятий.
— Я не хочу учиться вальсу или любому другому танцу, милорд.
Ее решительные действия заставили графа отпустить Мадлен и разрушили чары, которыми он ее околдовал. Но, подаваясь назад, она забыла, что за спиной находится кресло, упершись в которое ее ноги подкосились в прямом смысле этого слова. Мадлен плюхнулась на мягкую подушку.
Это падение сконфузило ее, но не так сильно, как пристальный взгляд Хэвиленда.
Мадлен глубоко вздохнула, силясь овладеть собой. В висках у нее стучало, а голос срывался, когда она заговорила:
— Пользуясь удобным случаем, хочу поговорить с вами, лорд Хэвиленд, о письмах Фредди Лансфорда.
Внимательно посмотрев на нее, он уселся рядом.
— Давайте поговорим.
Мадлен сделала над собой усилие, чтобы не вскочить и не выбежать из комнаты. Но не такая уж она и слабачка.
— Прошу, продолжайте, мисс Эллис. Я внимательно вас слушаю.
В его голосе явно угадывалась ирония. Он вовсе не намерен был ее слушать. Но Мадлен все равно начала.
— Я хочу помочь вернуть письма Фредди Лансфорда. Он вам не говорил об этом?
— Да, он говорил, — сухо ответил Хэвиленд. — Так вы позволите мне сопровождать вас на суаре мадам Совиль во вторник вечером?
— И как же, по-вашему, это поможет делу?
— Это же очевидно. Мне как женщине легче будет проникнуть в спальню вдовы.
— Не спорю, легче. Но я не хочу вмешивать вас в это дело.
— Почему же?
— Хотя бы потому, что если вас поймают, то обвинят в воровстве и упрячут в тюрьму.
Но Мадлен заподозрила, что это только попытка напугать ее — Хэвиленд не допустил бы ее ареста.
— Значит, я постараюсь, чтобы меня не поймали. Но даже если поймают, вы будете там и вмешаетесь.
— Вас может опознать кто-нибудь из гостей вдовы, вы подумали об этом? И тогда конец вашей преподавательской карьере.
Этого девушка не учла. Учитель не должен себя компрометировать, и ей нужно быть особенно осторожной, так как она находится на испытательном сроке. Но, с другой стороны, перед ней поставили задачу обучать французскому новаторским способом, чтобы максимально увлечь своих учениц.
— У меня, будет официальная причина присутствовать на вечере, — рассуждала Мадлен вслух, — леди Дэнверс ее одобрит. Фредди говорил, что на суаре соберется много бежавших из Франции аристократов. И я могу объявить, что целью моего посещения является встреча с земляками матери, чтобы узнать от них о последних новостях и парижских модах. Мне это пригодится для моих уроков — такова идея Арабеллы.
Хэвиленд недолго помолчал.
— Это все не очень убедительно.
— Так вы поедете один? — спросила она, теряя надежду.
— Да, именно таков мой план.
— Вы раньше бывали у мадам Совиль? Не будет ли подозрительным, что вы явились как раз тогда, когда она занимается шантажом вашего кузена?
— Она, возможно, не знает о нашем родстве.
— А если знает? Вы же не хотите спугнуть ее и дать ей возможность перепрятать письма?
— У нее не будет времени это сделать.
Мадлен собралась возразить, но он коснулся ее губ пальцами.
— Поверьте мне, я справлюсь с мадам Совиль. И если бы мне нужна была помощь, я бы обратился к специалистам.
Она отклонилась в сторону. Граф, видимо, думает, что этот интимный жест подавит в ней волю сопротивляться, и ей не следовало бы показывать свою слабость, отстраняясь от него. Но все же она решила не рисковать.
— Я не сомневаюсь, — на этот раз ее тон стал сухим. — Видимо, от вашей предыдущей деятельности у вас осталось много знакомых такого рода.
— Именно так.
— И все же мое присутствие дало бы оправдание и вашему. Мадам Совиль не показалось бы это странным. Не пойму, почему бы вам не воспользоваться моей помощью.
— Потому что я не хочу подвергать вас какому бы то ни было риску. Ваш отец осудил бы меня за это.
— Мой отец тут ни при чем.
— Он был бы рад моей заботе о вас.
Мадлен подняла подбородок.
— Мне не нравится, когда ко мне относятся как к хрупкой беспомощной дамочке, лорд Хэвиленд. Я не хрустальная.
— Я никогда так и не думал.
Недоверчиво фыркнув, Мадлен скрестила руки на груди, что, правда, привело к неожиданному результату: Хэвиленд перевел заинтригованный взгляд на ее декольте.
Его глаза задержались там на мгновенье-другое, прежде чем он опять посмотрел ей в лицо.
— Почему вы так упрямо настаиваете на том, чтобы пойти со мной?
Мадлен выдержала паузу, не желая показать, как сильно ей хочется, чтобы он относился к ней как к равной. Это так унизительно — быть все время опекаемой. Она тоже хотела приносить пользу.
— Потому что не люблю быть в долгу. Вы мне оказали щедрую услугу, поручившись за меня перед леди Дэнверс, и я бы хотела ответить вам добром на добро.
— Вы окажете мне большую услугу, если не будете в это ввязываться.
Он поднял руку, чтобы пресечь дальнейший спор.
— Достаточно о письмах Фредди Лансфорда, мисс Эллис. Есть другое дело, которое я хотел бы обсудить.
Мадлен возмутило его нежелание слушать ее, но она удержалась от протестов. Она не собирается сдаваться, просто будет умнее и пока оставит эту тему.
— Хорошо. О чем вы хотели поговорить?
— Я прошу вашей руки, мисс Эллис.
Мадлен ошеломленно уставилась на него.
— Согласны ли вы стать моей женой? — повторил Хэвиленд.
Целая уйма противоречивых мыслей и чувств в один миг затопила ее сознание: недоверие, замешательство, эйфория, сомнение…
Она сощурилась.
— Вы подшутили надо мной, лорд Хэвиленд?
— Ни в коем случае.
— Нет, вы это, должно быть, несерьезно, — ее голос сорвался. — Вы хотите жениться на мне?
На его лице не было и тени шутливости.
— Уверяю вас, Мадлен, я абсолютно серьезен. Я хочу, чтобы вы стали моей женой и графиней.
Да, он определенно не шутил, осознала сбитая с толку Мадлен. Вряд ли что-то могло ее потрясти больше, чем его предложение.
Она открыла было рот, но, так и не найдя слов, закрыла его. В голове шумело.
— Прошу вас, возьмите себя в руки, — сухо сказал Хэвиленд.
