Барбара Картленд - Река любви
Но она присоединилась к такому путешествию с твердым намерением женить на себе самого неуловимого и обворожительного холостяка Англии, и в ее планы не входило хоть чем-то досадить ему.
Однако в отсутствие герцога она коротала время с лордом Саутуолдом, беседуя о его финансовых интересах, интригуя своими предсказаниями огромных успехов, баснословных доходов и еще больших достижений в будущем.
Наряду со столь блистательной перспективой, она еще и предостерегала лорда Саутуолда, призывала к предусмотрительности и все больше убеждала его в своем умении заглядывать в будущее.
После обеда они, как и в прошлый раз, отправились на берег, чтобы неспешно погулять в прекрасном парке отеля «Зимний дворец», а затем посидеть на его веранде и отведать превосходные прохладительные напитки.
К тому времени из Англии приехали двое знакомых четы Саутуолдов и, поскольку они занимали видное положение в обществе и, очевидно, считались людьми богатыми, Лили была в восторге от знакомства с ними.
Только ближе к вечеру она как бы невзначай сказала Гарри:
— Что могло произойти с его светлостью? Надеюсь, с ним все в порядке и на него не напали грабители!
— Я уверен, что Счастливчик может постоять за себя.
— Я надеюсь на это, — сказала Лили. — И все же я не могу отделаться от мысли о возможной опасности.
Она произнесла это тем же таинственным голосом, которым делала предсказания лорду Саутуолду, но заметила усмешку в глазах Гарри, который ответил ей:
— Если хотите знать мое мнение, то нам может грозить только одна опасность — разочарование нашего хозяина в путешествии и желание возвратиться домой.
Лили вскрикнула.
— О, я надеюсь, что этого не случится! — сказала она. — Здесь так хорошо, что мне вовсе не хочется уезжать отсюда.
— Все в вашей власти, — заметил Гарри.
Она знала, что он насмехается над нею, и ненавидела его за это. Тем не менее она одарила его одной из самых чарующих улыбок и сказала:
— Мне кажется, что мы все должны быть очень, очень снисходительны к нашему беспутному герцогу, когда он возвратится из пустыни.
Несмотря на свои наставления, Лили была обеспокоена отсутствием герцога, а разговаривая с остальными гостями, чувствовала, что Гарри доволен ее расстройством.
Герцог на самом деле уже возвратился на яхту, рассчитав время, когда компания должна была отправиться на берег. В пустыне было жарко, и, кроме того, он был голоден, но поездка к холмам Фив доставила ему огромное наслаждение.
Он любовался ими, ощущая их былую славу и сохранившееся волшебство, какого не встречал нигде.
Опустевшие и голые, эти скалы дышали тайной вечной жизни.
Они будоражили его ум, подталкивая к продолжению поисков ответа на вопрос, давно мучивший его.
Он принял ванну, сменил одежду, насладился превосходным обедом, который кок приготовил, как только он приехал, и был готов переправиться через реку к ступеням, ведущим прямо к воде от храма Луксора.
Герцог явился раньше, чем накануне, и думал, что ему придется ждать Иризу, но она была уже там, на том же месте, где они вчера встретились.
Она так же, как и вчера, всматривалась в Долину Царей на другом берегу, и ее профиль с небольшим прямым носом и мягко очерченным подбородком вырисовывался на фоне той же колонны.
Он в течение нескольких мгновений не сводил с нее взгляда, прежде чем она ощутила его присутствие. Увидев легкую улыбку, тронувшую ее губы, он двинулся к ней, и Ириза повернула к нему голову.
— Вы здесь! — сказал он своим глубоким голосом. — Всю ночь я не мог до конца поверить, что вы явились мне не во сне и что я снова найду вас.
— Я обещала показать вам Карнак, а я всегда стараюсь выполнять свои обещания.
И она двинулась вперед. В этот момент он сообразил, что Ириза хочет отвезти его в Карнак на лодке.
Она выбрала этот путь не потому, что он был легче, а потому, что храм в Карнаке был построен в расчете на тех, кто будет приближаться к нему по воде.
Пока они стояли на белых ступенях храма в ожидании фелюги, которая подобрала бы их, герцога не покидало ощущение, будто он отправляется в путешествие на другую землю.
Все, что он читал о Карнаке, ставило его в тупик, поскольку ему было трудно понять то, что хотели сказать авторы. Теперь же, когда они медленно приближались к великому храму в Египте, герцог начал осознавать его значение.
Он читал, что Карнак занимал площадь в четыреста ярдов вдоль берега реки и стены его украшала яркая роспись, а с обеих сторон от пилона были установлены десять стел из лазурита.
На оформление фасада пошло огромное количество малахита, серебра и золота, и над всем этим в сиянии таинственного величия возносился гигантский колосс фараона, высеченный из крупнозернистого песчаника высотой шестьдесят семь футов.
Впоследствии он не мог вспомнить, рассказывала ли Ириза ему обо всем этом, или он воспринимал ее мысли.
Для возведения храма египтянам потребовалось восемьсот лет, и теперь колонны утратили все краски росписи. Но когда они входили в храм с его гигантскими колоннами высотой семьдесят футов, герцог почувствовал на себе всю его сокрушительную, подавляющую разум мощь.
Атмосфера здесь настолько отличалась от той, что царила в храме Луксора, что в первые минуты при входе сюда трудно было собраться с мыслями.
Он молча шел рядом с Иризой, которая словно порхала так, что ее ступни почти не оставляли следов на песке. У герцога создалось впечатление, что боги властвовали и правили здесь страхом и их величие было лишено человеколюбия.
Многие из рельефов на колоннах отличались поразительной красотой, и он задержался бы, чтобы рассмотреть их, но интуиция подсказывала, что Ириза хочет вести его дальше.
Он послушно следовал за нею, ощущая, что она неспроста стремится туда.
Они прошли мимо огромного рельефа, изображавшего победу над кем-то и жертвоприношение богам, затем она остановилась, и герцог увидел впереди священное озеро, хотя, видимо, вначале она не намеревалась приводить его сюда.
Ириза смотрела на него как-то странно, словно убеждала саму себя в том, что поступила верно. Но герцог уловил в ее взгляде еще что-то, заставившее его предположить, будто она испытывает его.
За все это время они обменялись всего несколькими словами, казалось, разговаривать было совершенно излишним.
Он знал, что они продолжают общаться, передавая друг другу свои мысли, и ему было достаточно лишь находиться подле нее.
Огромные, сокрушительные колонны властно возвышались над ними, заставляя ощущать себя беззащитными карликами, и у герцога возникло почти неодолимое желание закричать им, что храм давно мертв, а он — жив.
