Кэрол Мортимер - Золотая маска
Ее глаза цвета морской волны сердито сверкнули.
— Сэр, вы меня оскорбляете!
Ее возмущение совершенно не тронуло его.
— Если предпочитаете считать правду оскорбительной, не буду спорить. — Он обернулся и зашагал было к двери, но у самого порога остановился и указал на кресло: — Помня вашу скромность, я подумал вот о чем: возможно, вам неудобно просить Симпсона подобрать вам одежду для сна. Поэтому я принес вам вот это.
Посмотрев на нечто белое, лежащее в кресле, Каро не могла не признать, что хозяин дома весьма заботлив, хотя и довольно бесцеремонен. Кстати, его бесцеремонность проявилась и в том, что он, не спрося ее, пригласил к ней портниху.
— Я не хочу… — Она осеклась, вспомнив его замечание относительно того, чего она хочет или не хочет. — Боюсь, в том, что касается моих нарядов, вашему чувству прекрасного придется потерпеть и дальше, милорд!
Доминик смерил ее недоверчивым взглядом:
— Хотите сказать, что вам безразличны красивые наряды?
Конечно, Каро любила хорошо одеваться! Не случайно она часто вспоминала свои красивые платья, которые пришлось оставить дома, в Шорли-Холле! Ах, как бы ей хотелось надеть одно из них сейчас, чтобы показать Доминику Вону, какая она на самом деле модница!
Но она не настолько тосковала по своим красивым шелковым платьям с кружевной отделкой, чтобы согласиться на услуги здешней портнихи, — как будто она и правда собирается стать содержанкой Доминика!
— Да, во всяком случае, сейчас, — с притворной скромностью ответила она, поздно осознав свою ошибку. Она, не подумав, высказалась слишком откровенно, и глаза графа многозначительно прищурились.
— Почему, Каро? — медленно спросил он. — Наверное, вам кажется, что в своих жалких платьях вы будете меньше бросаться в глаза?
Она поспешила оправдаться:
— Позвольте заметить, что мои платья обошлись мне не в одну крону!
— Значит, вы потратили деньги совершенно напрасно, — врастяжку ответил он, а затем, уже мягче, продолжал: — Каро, предупреждаю, всякие попытки скрыть от меня, кто вы такая на самом деле, лишь разжигают мое любопытство. Мне все больше хочется узнать, от чего или от кого вы прячетесь…
От дурного предчувствия холодок пробежал у нее по спине.
— Вы воображаете невесть что, сэр!
Ее презрение даже для нее самой звучало жалко и откровенно неискренне.
— Посмотрим, — ответил Доминик, идя к двери. На пороге он ненадолго обернулся и посмотрел на нее: — Надеюсь, вы запомните, что я сказал вам раньше?
Каро устало вздохнула. Теперь и она ощутила страшную усталость — как сам Доминик, когда они ехали в карете.
— Сегодня вы столько всего мне сказали — о каком именно самородке вашей мудрости идет речь?
— Я тоже вспоминаю, что сегодня мы оба много чего наговорили друг другу… в основном не слишком вежливого. — Губы графа изогнулись в невеселой улыбке. — Но сейчас хочу еще раз предупредить: не пытайтесь бежать отсюда без моего ведома. Как я уже сказал, не испытываю ни малейшего желания вас пугать, — добавил он чуть мягче, видя, как она напряглась, — но, пока я не узнаю больше о событиях вчерашнего вечера, я имею все основания настаивать на том, чтобы вы соблюдали все меры предосторожности.
Она вздрогнула и, сглатывая подступивший к горлу ком, спросила:
— В самом деле?
— В самом деле, — угрюмо ответил он.
Оцепенев, Каро следила, как Доминик тихо закрывает за собой дверь. Когда он вышел, ей сразу же показалось, будто стены спальни сжимаются и давят на нее. Она — пленница…
Против воли она стала пленницей лорда Доминика Вона…
Глава 6
Каро проснулась с улыбкой на губах. Уютно свернувшись под теплым одеялом, она чувствовала, как по ее лицу пробегают солнечные зайчики. Правда, улыбка быстро увяла, когда она вспомнила, где находится. Или, точнее, кому принадлежит кровать, в которой она так хорошо выспалась. Кровать принадлежит высокомерному сероглазому красавцу, лорду Доминику Вону, графу Блэкстоуну.
Широко распахнув глаза, она встревоженно огляделась по сторонам, стараясь определить, какое сейчас время дня. Когда она наконец заснула, солнце еще не освещало спальню, а теперь оно ярко сияло, согревая комнату своим теплом. Должно быть, она проспала не меньше нескольких часов.
Еще неделю назад она бы стала презирать себя за сон среди дня, но теперь ей невозможно было по-другому, ведь игорный клуб открывается только…
Нет, вспомнила она, если верить Доминику, клуб «У Ника» не откроется еще несколько дней. Значит, теперь у нее нет и вечерней работы. Благодаря Дрю Батлеру денег у нее пока хватает. Вчера, когда она только пришла в клуб, управляющий заплатил ей вперед. Но чем ей заняться сейчас, пока она вынуждена сидеть в четырех стенах?
Каро не питала пристрастия к обычным занятиям, свойственным женщинам ее класса; вышивала она прескверно, не было у нее и таланта к рисунку и живописи. Она неплохо ездила верхом, но сомневалась, что сумеет в полной мере насладиться степенными прогулками по лондонским паркам. Может быть, у Доминика хорошая библиотека? Читать она любила всегда…
Каро одернула себя. Какая библиотека? Она ведь только что поняла, что не гостья, а практически пленница, пусть и в позолоченной клетке. Придется оставаться здесь до тех пор, пока Доминик Вон не решит, что ей можно уехать.
Она резко отбросила одеяло и спустила ноги на пол. Едва встав, она вспомнила, что легла спать в том, что принес ей граф. Одеяние доходило ей до колен, оно было отделано кружевом у ворота и манжет… Оказывается, ее ночное одеяние — шелковая мужская вечерняя рубашка! Несомненно, она принадлежит самому Доминику…
Чувственно мягкая, роскошная белая мужская рубашка! Шелк приятно щекочет ее голое тело, пробуждая в ней неведомые прежде желания, связанные с владельцем рубашки…
Каро присела на край кровати и вспомнила, о чем она думала перед тем, как заснуть. Она вспоминала ласки Доминика, и от одних воспоминаний о его губах, языке и руках ее грудь снова отвердела, а соски увеличились в размере. Снова появилась влага между бедер, и она стиснула ноги, чувствуя, как волны наслаждения бегут по всему телу…
— Наконец-то вы проснулись, мадам!
Дверь приоткрылась, и на пороге показалась молодая горничная. Она распахнула дверь настежь, а сама снова ненадолго скрылась в коридоре.
К счастью, горничная вернулась не сразу, и Каро успела снова лечь и укрыться одеялом до самого подбородка. Горничная принесла серебряный поднос. Каро надеялась, что на подносе окажутся чай и тосты; она довольно давно не ела, и сейчас при мысли о еде в животе у нее забурчало, что совсем не подобало настоящей леди. Она смущенно поморщилась, а улыбающаяся горничная поставила поднос на ножки прямо на одеяло.
