Бренда Джойс - Самозванка
Неожиданно Катарине пришла в голову шокирующая мысль, что, возможно, леди Габриэлла и леди Виолетта имеют значительно больше общего, чем можно было бы подумать.
— Позвольте, я помогу вам снять платье, — предложила Катарина.
Виолетта мягко улыбнулась:
— Пожалуйста. Признаться, у меня нет сил сражаться с ним в одиночку.
Виолетта поднялась с кресла, и Катарина помогла ей расстегнуть многочисленные пуговки, ряд которых был нашит вдоль спины. Потом она стащила с Виолетты тяжелое шерстяное платье и принялась развязывать тесемочки, чтобы снять кринолин. Через минуту тяжелый кокон с шелестом рухнул вниз.
Виолетта перешагнула через обруч, облаченная всего-навсего в короткую сорочку.
— Спасибо, леди Деафильд. Катарина улыбнулась:
— Леди Гудвин, зовите меня просто Катариной. Лицо юной вдовы осветилось улыбкой.
— Мне было бы приятно обращаться к вам по имени. А вы, пожалуйста, называйте меня Виолеттой.
— Могу ли я помочь вам чем-нибудь? — участливо спросила Катарина. — Может быть, вы хотите поговорить об этом? — Она имела в виду смерть сэра Томаса.
Виолетта молчала. Казалось, она не знает, можно ли быть откровенной.
— Он был стар, но я была счастлива с ним. Вы видите эту комнату? Это моя комната. Мне не надо было делить ее ни с кем. Да знаете ли вы, что сэр Томас даже давал мне деньги на карманные расходы?!
Так делают многие, подумала Катарина, но воздержалась от замечания. Она чувствовала, что Виолетта что-то скрывает.
— Он был добрым человеком, и… он был моим другом. Он изменил мою жизнь.
— Мне очень жаль, что он скончался, — искренне сказала Катарина.
— Я буду скучать по нему. — Виолетта присела на краешек кровати. — Он ушел, а я страдаю.
Катарина не нашлась, что ответить.
Как раз в это время раздался стук в дверь.
— Кто там? — заподозрила неладное Катарина.
— Это я, Блэйк, — раздался из-за двери мягкий мужской голос.
Виолетта вскочила с кровати, бросилась к креслу и попыталась набросить на себя платье.
— Даже не думай входить сюда! — крикнула Катарина.
Слишком поздно. Блэйк уже открыл дверь. Он увидел Виолетту, судорожно прижимающую к груди платье, и улыбка его увяла. Плечи Виолетты были обнажены, и Блэйк слишком надолго задержал свой взгляд на них.
— Блэйк, что ты делаешь? — взорвалась Катарина. Вместо ответа Блэйк протянул подносик, на котором стоял одинокий стакан.
— Это бренди для леди Гудвин. Я настаиваю на том, чтобы она выпила целый стакан. — Обращаясь к Виолетте, он сказал: — Вы утомлены. Вам надо уснуть. Это поможет вам. В противном случае мне придется послать за доктором. Он выпишет вам снотворное.
— Мне вовсе не нужно снотворное. Блэйк передал поднос Катарине.
— Мы собираемся уезжать. Не позволите ли нанести вам визит завтра поутру. Я бы хотел осведомиться, как вы себя чувствуете, — сказал Блэйк, повернувшись к Виолетте.
— Ну конечно, приезжайте, — помолчав, позволила Виолетта и залилась пунцовым румянцем.
Катарина переводила взгляд с одного на другую, будучи уверена в том, что они даже не замечают ее присутствия. Между ними возникло такое напряжение, какое возникает только между влюбленными. Брось Катарина сейчас между ними спичку, в доме начался бы пожар — столь сильные чувства испытывали оба.
Блэйк приехал навестить Виолетту, как и обещал, еще до полудня. Одетый в твидовый костюм для верховой езды и высокие сапоги, он соскочил с великолепного серого жеребца и бросил взгляд на дом, который казался необитаемым. Совершенно ясно, что ни один из деревенских так и не удосужился дойти до господского дома, чтобы поинтересоваться, как себя чувствует юная вдова.
Блэйк заметил, что входная дверь отворилась и на крыльце показался светловолосый слуга. Ральф Хорн, как всегда, недружелюбно смотрел на гостя.
Блэйк всеми силами старался заставить себя не думать о том, какую роль в доме играет этот тип. Подведя жеребца к крыльцу, он спросил:
— Леди Гудвин дома? Ральф не шелохнулся.
— Она еще не вставала, — неприветливо ответил слуга, обнажая зубы в хищной улыбке.
— Так поздно? В полдень?
— Да, в полдень, — настаивал слуга.
Ральф недоброжелательно смотрел на непрошеного гостя. Блэйк смерил его настороженным взглядом. Кем он приходится леди Гудвин? Только дурак не заметил бы, что они примерно одного возраста, говорят с одинаковым акцентом и Ральф ведет себя совершенно непозволительно для слуги.
— Хорошо, — решил Блэйк, — тогда я оставлю леди Гудвин свою визитную карточку, поеду в деревню пообедаю, а на обратном пути загляну к вам.
— Ральф?! — послышался сверху голос Виолетты. — Чья это лошадь там в саду?
Лицо Ральфа исказила гримаса. Блэйк победно улыбнулся. Слуга повернулся в сторону парадной двери и прокричал:
— Вашего друга лорда Блэйка. Ответом было молчание.
— Позвольте, я подожду в гостиной, — сказал Блэйк. Он отодвинул плечом Ральфа и вошел в дом без дополнительного приглашения. Если бы Ральф служил в Хардинг-Холле, подумал Блэйк, то через пару минут после столь дерзкого поступка он был бы уже уволен. Лорд Блэйк не успел насладиться мстительной думой, потому что по лестнице уже спускалась Виолетта Гудвин.
По плечам ее двумя волнами сбегали темные волосы. Блэйк замер от восхищения. Согласно его представлениям о жизни, женщины распускали волосы только в моменты интимной близости, а в обыденной жизни носили строгие прически, обычно закручивая волосы на папильотки, так что локоны не спускались ниже плеч.
Виолетта остановилась на середине лестницы.
— Вы так странно смотрите на меня, — сказала девушка. — Я что-то сделала неправильно?
Блэйк откашлялся.
— Я думал, вам захочется обсудить со мной ваши финансовые дела, — перевел он разговор в другое русло.
Только теперь Виолетта поняла, почему он так жадно смотрит на нее.
— О Боже! Я совсем забыла… — Она провела рукой по распущенным волосам и резко бросилась наверх.
Блэйк кинулся вслед за ней.
— Леди Гудвин… ради Бога… это не имеет значения…
— Вы так думаете? — покачиваясь на верхней ступеньке, переспросила Виолетта. — Но ведь это неприлично… Я быстро причешусь, вы ведь не уйдете?
— Ну конечно нет, — успокоил ее Блэйк. Виолетта опрометью бросилась в свою комнату.
Блэйк остался стоять в гостиной. Обернувшись, он поймал на себе неприязненный взгляд Ральфа, который не считал нужным скрывать свое презрение. У Блэйка не оставалось никаких сомнений: Ральф влюблен в свою госпожу. Интересно, отвечает ли она ему взаимностью?
Виолетта вошла в гостиную, и Блэйк встал, приветствуя ее. Теперь волосы ее аккуратно покоились под широкой сине-черной повязкой.
