Дженнифер Эшли - Спасенный любовью
Поразмыслив, Нили кивнул:
— Да, понимаю. Хорошо, джентльмены, я все обдумаю.
Герцог почувствовал, что рыбка ускользает, — но он не собирался обшаривать всю Англию в поисках невесты для этого болвана. Харт уже собрался прибегнуть к угрозам, но тут Дэвид, выпустив струйку дыма, снова заговорил:
— Скажите нам, Нили, прямо, чего вы хотите.
Харт с удивлением взглянул на приятеля. Как же это он сам не заметил, что Нили нервничал гораздо больше, чем следовало бы человеку, желающему, чтобы его познакомили с достойной женщиной? А Дэвид между тем продолжал:
— Мне кажется, Нили, вы собирались спросить еще о чем-то, прежде чем коснулись темы брака. Признайтесь же. И не беспокойтесь, вы среди друзей… — Эти слова означали примерно следующее: «Можете быть с нами откровенным, потому что у нас самих полно пороков и недостатков».
Нили прочистил горло и заулыбался. У Харта же отлегло от сердца. Дэвид проявил сообразительность, и теперь только оставалось вытащить рыбку из воды.
Посмотрев на герцога, Нили заявил:
— Я хочу делать то, что делаете вы, милорд.
Харт нахмурился и пробормотал:
— О чем вы? Что я делаю?
— С женщинами, я имею в виду… В общем, вы знаете, милорд.
О Господи! Боже правый!
— Но это все в прошлом, мистер Нили, — холодно ответил Харт. — Я уже исправился.
— Да, весьма похвально. — Нили вздохнул. — Но вы знаете, где я могу… этому научиться. Мне нравятся женщины, очень нравятся, но я немного застенчивый. И я не знаю, к кому обратиться… с определенными вопросами. Я встретил во Франции одного молодого человека, который рассказал мне, как надел на даму узду и скакал на ней, как на кобыле. И мне бы хотелось… Очень хотелось бы попробовать что-нибудь в таком же роде.
Герцог с трудом скрывал возмущение; то, о чем просил этот человек, не имело ничего общего с теми удовольствиями, которыми наслаждался он сам. Нили просил о том, чем, по его мнению, увлекался Харт, — якобы использовал женщин для собственного наслаждения, возможно, даже доставляя им страдания. То есть он хотел того, что являлось извращением, а вовсе не искусством любви, основанным на обоюдном доверии. А ведь он, Харт, доставлял женщине, доверившейся ему целиком и полностью, самое изощренное удовольствие. Он научился хорошо понимать, чего именно хочет та или иная женщина, и даме, оказавшейся с ним в постели, нечего было бояться. Конечно, это искусство граничило с опасностью, так что не могло быть сомнений: извращенец, подобный Нили, мог бы доставить женщине вовсе не удовольствие, а только боль.
Эта мысль ужасно раздосадовала Харта, но ему нужны были союзники, и он, взяв себя в руки, произнес:
— Миссис Уитейкер, полагаю, вам подойдет.
Дэвид с улыбкой взмахнул сигарой.
— Отличный выбор!
— Кто такая эта миссис Уитейкер? — осведомился Нили.
— Женщина, которая о вас позаботится, — сообщил Харт. Миссис Уитейкер была опытной куртизанкой и знала, как усмирять перевозбужденных мужчин — таких, как Нили. — Дэвид проводит вас до ее дома, — добавил герцог.
Нили обрадовался — и в то же время испугался.
— Вы хотите сказать… прямо сейчас?
— А почему бы и нет? Сейчас — самое подходящее время, — объявил Харт. — Так что вверяю вас заботливым рукам мистера Флеминга. Доброго вечера, мистер Нили. А я должен вернуться к гостям.
— Да, понимаю, — кивнул Нили. — Благодарю вас, ваша светлость.
Выразительно взглянув на приятеля, Харт открыл дверцу и с облегчением выбрался из задымленного экипажа. А Дэвид закинул ноги на освободившееся место напротив, и карета тут же тронулась с места.
Герцог окинул взглядом свой дом, сиявший огнями, и с воодушевлением устремился к двери — ему хотелось увидеть как можно быстрее Элинор, увидеть ее чудесные голубые глаза и широкую улыбку. И ужасно хотелось целовать ее веснушки, отдававшие сладостью меда.
А вот и она — во всем зеленом, что, как ни странно, подчеркиваю голубизну ее глаз. И в ушах у нее были все те же изумрудные серьги, когда-то принадлежавшие его матери. Увидев Элинор, Харт испытал необъяснимое чувство облегчения, и теперь уже ни бал, ни встреча с Нили — ничто не имело для него значения.
Элинор оживленно болтала с гостями, энергично жестикулируя невесть откуда взявшимся веером, — хотя, возможно, веер весь вечер висел у нее на запястье, и просто он, Харт, его не замечал.
Тут она в очередной раз улыбнулась, и Харт замер в дверном проеме; он вдруг почувствовал, что снова возбудился — точно так же, как совсем недавно, когда обнимал ее на лестнице. Да-да, он безумно хотел ее, хотел прямо сейчас!
Наконец, оттолкнувшись от дверного косяка и вежливо кивая тем, кто пытался добиться его внимания, герцог направился к Элинор.
Глава 7
Элинор краем глаза заметила его приближение. Харт походил сейчас на разъяренного быка или по меньшей мере на разъяренного горца в килте. Волосы герцога были взъерошены, глаза пылали, и все, кто пытался заговорить с ним, тотчас исчезали с его дороги.
«Должно быть, дела с мистером Нили пошли не слишком удачно», — подумала Элинор.
Харт шел к ней с таким видом, словно намеревался перекинуть через плечо, как недавно в Хай-Холборне, и унести прочь. Но, остановившись перед ней, герцог не сделал ничего предосудительного. Пристально взглянув на нее, он протянул ей руку и проговорил:
— Потанцуй со мной, Эл.
Причем сказано это было так, что стало ясно: на самом деле он не хотел танцевать с ней — просто не мог на балу, в окружении множества гостей, сказать о том, чего действительно хотел.
Взглянув на его протянутую руку, Элинор заметила:
— Но ведь Харт Маккензи никогда не танцует на балах. Этим ты и известен.
— Что ж, я готов всех шокировать. — Он криво усмехнулся, и Элинор почувствовала, что если откажет ему сейчас, то порвет те тонкие нити взаимопонимания, что недавно протянулись между ними.
— Очень хорошо, — произнесла она, подавая ему руку. — Давай шокируем весь свет.
Харт сверкнул улыбкой.
— Замечательно! Тогда покружимся в вальсе, леди Эл.
— Но ведь это шотландский рил, — возразила она.
— Рил сейчас закончится, — заявил герцог.
Вместе с Элинор он направился прямиком к дирижеру и щелкнул пальцами. Скрипки тотчас умолкли, и Харт тихо заговорил с дирижером. Тот сразу же кивнул и снова поднял свою дирижерскую палочку. Зазвучали вступительные аккорды вальса Штрауса, и все танцоры в замешательстве переглянулись. Герцог же, придерживая Элинор за талию, вывел ее на середину зала. Озадаченные дамы и кавалеры переглянулись, и некоторые из них последовали за хозяином бала.
