Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен
Терек уже собирался уходить.
— Если против Хиллиарда будет предпринята очередная провокация, ему следует позволить скомпрометировать себя? — осведомился Дрейк.
Терек помедлил, не глядя на собеседника.
— Терпеть не могу рисковать.
— Они попытаются снова. Если он не пойдет им навстречу, то поставит под угрозу остальных. Эвенхем говорил, «Львы» могут прибегнуть к шантажу и угрожать расправой с близкими Диккану людьми.
Терек фыркнул:
— Ничего у них не выйдет. Каждый в Англии знает, что семья от него отвернулась.
— А его жена?
— Разве можно шантажировать его жизнью женщины, на которой он вообще не собирался жениться? Черт возьми, они ведь тем самым окажут ему услугу!
— Значит, позволить Хирургу добраться до нее?
Терек побледнел.
— Сначала будут угрозы. Когда это произойдет, мы начнем действовать. Сейчас многие проблемы торговли зависят от одного немецкого принца, которому не терпится побывать в Ньюмаркете. Хиллиард станет для него отличной нянькой.
Дрейк покачал головой:
— Он тебе спасибо не скажет.
Впервые за все время Терек улыбнулся:
— Скажет. Ты забываешь, я видел его жену.
Диккан испытывал двойственные чувства. Меньше всего ему хотелось присматривать за капризным отпрыском королевской семьи. Он бы с радостью побывал на скачках, но только не с принцем. Стоило лишь послушать его рассказы о невероятных любовных приключениях, как хотелось бежать от этого зануды.
Но с другой стороны, Диккан был вынужден стыдливо признать, что рад возможности снова отложить брачную ночь. Он не любил испытывать замешательство, а именно это случалось с ним уже не раз в присутствии Грейс Фэрчайлд. Вчера он беспокоился о ней. И разумеется, испытал облегчение, когда она вернулась из своего путешествия живой и невредимой. Но, к его огромному удивлению, повязка на руке Грейс привела его в ужас.
Правда, мысли о будущем от этого не изменились. Наоборот, Диккан еще больше укрепился в своем мнении. Сейчас в его жизни нет времени на мелодраматические переживания. Он не хотел постоянно испытывать удивление перед Грейс. Черт возьми, он даже не собирался с ней спать.
Да, порой в ее присутствии он испытывал краткие моменты возбуждения. Но больше этого не происходило. И вряд ли произойдет. Только не с женщиной, которая одевалась, как нянька, сражалась, как гусар, и не могла вести себя скромно, даже если от этого зависела ее жизнь.
Всего две недели назад Диккан ласкал роскошную белую грудь Мины Феррар. Как могла Грейс Фэрчайлд сравниться с ней? Разве не лучше подождать, пока у него возникнет желание?
А тут еще и Биддл, складывая его вещи, принялся вздыхать. Диккан знал, что Биддл им недоволен. В арсенале его влияния на хозяина было множество смиренных вздохов и недовольного фырканья. Однако на этот раз он, видимо, был на стороне жены Диккана, которая спокойно восприняла известие о его отъезде.
— Если ты так несчастен, Биддл, — сказал Диккан, надевая тускло-коричневый сюртук, — я могу дать тебе хорошую рекомендацию.
— Боюсь, в этом нет необходимости, сэр.
Вздох.
Диккан взял из рук Биддла бобровую шапку.
— За вздохами не забудь о бдительности. Хирург на свободе, а я знаю, как ты ненавидишь сюрпризы.
— Вы не сообщили миссис Хиллиард о его побеге?
Диккан пожал плечами:
— Не хочу ее беспокоить. За ней присмотрят. К тому же она уже сыграла свою роль в этом фарсе.
В ответ Биддл лишь засопел. Диккан махнул рукой и вышел из комнаты. Он поедет верхом. Солнце наконец появилось из-за туч, и уже не было необходимости втискиваться в экипаж с его молодым тучным подопечным. Размышляя о предстоящем, он вышел из дверей отеля «Палтни» и резко остановился. Перед ним стояла его жена, поглаживая морду Гадзукса и что-то ласково приговаривая. Конь, обычно такой же раздражительный, как Биддл, ластился к ней, словно влюбленный поклонник.
— Не верю глазам своим, мадам! — протянул Диккан, надевая перчатки. — Что вы делаете рядом с этим ужасным животным?
Грейс подняла голову, и он увидел, что ее лицо светится. Странно, но его сердце вдруг сжалось.
— Я только что увидела этого милого джентльмена. Он твой?
Конюх, державший поводья, с трудом спрятал улыбку. Диккан рассмеялся. Гадзукс был самой уродливой лошадью во всем христианском мире. Костлявый, с головой, похожей на кувшин, грязно-саврасый, он неизменно вызывал смех у окружающих.
— Думаю, ты слишком много времени провела среди солдат, если называешь эту лошадь джентльменом, — сухо заметил Диккан. — Морда Гадзукса пугает детей и разгоняет ворон.
Грейс рассмеялась гортанным смехом, и Диккан ощутил странное волнение.
— Гадзукс? — уточнила она, прислонясь лбом к голове лошади. — Как прелестно! На беговой дорожке он бы всех удивил. У него сердце победителя. Понимаю, почему он так много для тебя значит. — Ее улыбка стала шире. — Несмотря на его невзрачный вид.
Диккан мог поклясться, что его сердце на миг замерло.
— Этот кусок собачьего корма? — переспросил он, ощутив странное замешательство. Никто прежде не замечал достоинств Гадзукса. Никто не знал, каким он был верным и искренним другом. — С чего ты это взяла?
Глаза Грейс заискрились.
— Я видела много некрасивых лошадей, Диккан. В конце концов, Копенгаген Веллингтона мог бы посрамить даже этого джентльмена, но у него золотое сердце. И твой Гадзукс такой же. Скажи, что собираешься получить от него жеребят. У меня есть прекрасная кобыла.
Диккан моргнул. Его сердце забилось сильнее.
— У тебя?
Грейс кивнула:
— Человек, выросший среди кавалеристов, должен разбираться в лошадях. Моя Эпона отлично подойдет Гадзуксу.
— О чем ты? У нее круглая спина, и к тому же она слепа на один глаз.
Грейс снова усмехнулась, и Диккан улыбнулся в ответ.
— Эту сильную вороную красавицу отец привез мне из Испании на день рождения. Знаешь андалузских лошадей?
Сердце Диккана почти перестало биться. Знает ли он андалузцев? Он всю жизнь мечтал о таких лошадях с их мощными, изогнутыми шеями, широкой грудью и умными глазами.
— Но ведь их нельзя вывозить из Испании без разрешения короля.
Улыбка Грейс стала лукавой.
— Мой отец спас большую часть королевской конницы от французских драгунов. Король его отблагодарил.
Андалузская лошадь. У Диккана чуть не потекли слюнки. Редкая удача. Гадзукс умрет от счастья.
Он заставил себя вернуться к действительности.
— Посмотрим, мадам. Посмотрим. А сейчас я должен проследить, чтобы упитанный глупец ненароком не поставил под угрозу подписание важного документа.
