Кара Эллиот - Опасное пламя страсти
Затянувшись еще несколько раз сигарой, Таппен покинул собеседника.
Еще одни отношения, в которых следует разобраться, подумал Марко и возобновил свои наблюдения за гостями. Линсли не объяснил конкретную роль Таппена. Возможно, его попросили не сводить глаз с Марко и сообщать о любой его оплошности или пренебрежении долгом. Шпионаж был грязным делом. Ни эмоций, ни правил, ни угрызений совести. А потому это занятие было словно специально создано для него.
Краешком глаза Марко увидел, как лорд Алленгем вышел в ночь в сопровождении сестры, вдовой графини Дюксбери. В свете масляных ламп, обрамлявших дверной проход, медный блеск его бакенбард как нельзя лучше подходил к его цветущему виду. Крупный и тучный барон выглядел упитанным и самодовольным. И все же в его глазах горел голодный огонек, как у человека, выглядывающего, где бы схватить лакомый кусочек, не важно, насколько полон его желудок.
Из заметок Линсли относительно гостей Марко знал, что Алленгем состоит членом контролирующего правления Северной торговой биржи, высоко прибыльной частной торговой компании, занимающейся поставками оборудования для кораблестроения из Балтийского региона. Дерево, скипидар, сосновая смола — все самое необходимое для британского адмиралтейства, которое поддерживало самый могущественный флот в мире. И так как империя простиралась до самых отдаленных уголков земного шара, новый торговый флот был необходим для распространения английского образа жизни в новых колониях. Барон быстро огляделся вокруг, затем целенаправленно устремился прямо к тому месту, где, потягивая вино, стоял фон Зайлиг.
Марко немного подождал, прежде чем начать лениво шагать вдоль внешнего ограждения. Пруссия контролировала некоторые важнейшие коммерческие порты на Северном море. Но если слухи соответствовали действительности и на конгрессе в Вене будет определено новое положение Польши, тогда торговые договоры могут драматически измениться в регионе. Будет интересно услышать, что эти два джентльмена скажут друг другу.
Держась в тени большой декоративной постройки, Марко сквозь листву вьюнка мельком увидел профиль леди Дюксбери. В отличие от Кейт Вудбридж у него не возникал вопрос относительно невинности этой дамы.
Если верить дошедшим до него слухам, полногрудая красотка довольно легко раздавала свою благосклонность. Не то чтобы он находил в этом что-то дурное. Марко всегда думал, что со стороны мужчин было абсурдным лицемерием судить женщин иначе, чем самих себя.
Омываемое лунным светом, ее лицо имело бледно-жемчужный оттенок. Однако, как ни странно, этот эффект не смягчал ее черты, а, наоборот, придавал им дополнительную жесткость. Но то же самое можно было сказать и о его собственном пресыщенном выражении лица, подумал Марко. Изысканно вылепленного. Непроницаемого. Лишенного чувств и эмоций.
Может быть, стоит подумать о том, чтобы затащить ее в постель, чтобы прогнать скуку.
Леди Дюксбери смеялась над чем-то, что рассказывал ее брат, и почему-то собственная глубокомысленная идея не показалась Марко такой уж привлекательной. Ее голос был ломким — с какими-то обкусанными краями и острыми углами. Что даже отдаленно не напоминало роскошный, мелодичный звук, когда Кейт Вудбридж что-то забавляло.
Марко вгляделся в окутанный туманом сад и сосредоточился на том, о чем говорили между собой джентльмены. Их не трудно было услышать, так как беседа становилась все горячее и горячее.
— Nein, я уже принял решение по этому вопросу, сэр. — Слова фон Зайлига пронизали окружающую тишину. — И что бы вы ни сказали или ни сделали, это не изменит моего совета, который я намерен дать фон Гумбольдту и моему королю.
— Ну, это мы еще посмотрим, — пробормотал Алленгем. — Мы обладаем большей властью и влиянием, чем вы представляете. — Взяв сестру под руку, он повел ее к двери. — Пойдем, Джослин.
Когда графиня повернулась, ее взгляд скользнул по листве. Она мгновение помедлила, когда их глаза встретились. В уголках ее губ притаилась полуулыбка. Несмотря на прохладный вечер, она раскрыла веер и начала обмахивать свое декольте.
Искушая.
Леди знала о своих прелестях и не боялась их афишировать. Марко наблюдал, как она удалялась, но решил не следовать за ней. Не сегодня. Он спал не более трех-четырех часов в последние несколько дней и не хотел, чтобы его мозги были затуманены на следующее утро. Пустая постель наверняка не убьет его.
Остальные тоже потянулись обратно в дом, направлялись в крыло для гостей. Марко заколебался, чувствуя странное беспокойство, несмотря на усталость. Решив, что глоток сельского воздуха прояснит его голову, он спустился по ступенькам террасы в сад.
Глава 11
— Спокойной ночи, дорогая. — Шарлотта открыла дверь своей спальни. — Право, тебе не следовало так рано покидать гостей из-за меня. Я обнаружила, что в моем возрасте уже нет сил полуночничать.
— Я тоже устала, — ответила Кейт. — Все эти домашние приемы довольно утомительны.
Шарлотта задумчиво поджала губы.
— И все же, мне кажется, сегодня ты получила удовольствие.
— Полагаю, да, — призналась Кейт. — Гости оказались более интересными, чем я ожидала.
— Это действительно так, — согласилась Шарлотта. — Горячий обмен мыслями всегда интеллектуально стимулирует.
Вспомнив ранние комментарии деда в библиотеке, Кейт состроила гримаску.
— Определенные мнения лучше всего оставить невысказанными. Я снова извиняюсь за невыносимую грубость Клейна сегодня днем.
— Ах, брось, Шарлотта отмахнулась от слов подруги, — Как и большинство мужчин, Клейн невысокого мнения о женщинах, считающихся синим чулком. Довольно забавно спорить с ним и видеть его шокированным. — Закрывая ладонью пламя свечи, Шарлотта подавила зевок. — Увидимся за завтраком. Ты уверена, что хочешь провести утро в библиотеке? Полковник фон Зайлиг охотно поделится с тобой своим опытом в стрельбе из лука.
— Не сомневаюсь, — ответила Кейт. — Правда, я боюсь поддаться искушению отправить стрелу в зад Вронскому.
— Нет уж, давай обойдемся без кровопролития. Убийство может огорчить собрание.
Девушка с трудом сглотнула, прежде чем вынужденно засмеялась.
— Правильно. Я попытаюсь обуздать свой порыв.
Шарлотта удалилась, и Кейт пошла по затемненному коридору к своим комнатам. Однако несмотря на поздний час, она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Может быть, причиной тому было шампанское или последствия пребывания в компании такого множества новых людей.
Вздохнув, Кейт помедлила у своей двери. Она была не в настроении для дальнейших встреч, но эта часть старинного дома казалась спокойной. Гости, вероятно, будут общаться еще час-другой. Легко ступая по пушистому восточному ковру, Кейт направилась к задней лестничной площадке и вниз, к единственному месту среди всего дедова великолепия, где она чувствовала себя как дома.
Открыв тяжелую, обитую медью дверь, она проскользнула в оранжерею.
И тут же оказалась в другом мире. Контрастируя с душной атмосферой гостиной, воздух здесь был живым и вольным. Его влажная теплота ласкала щеки и щекотала нос изобилием земных, экзотических запахов, Кейт сделала глубокий вдох, наслаждаясь водной охвативших ее ощущений. Она любила дикую природу.
Кейт зажгла пару висячих фонариков и стала смотреть на их мерцающее отражение в зеркалах. В Англии она часто чувствовала себя будто заключенной в позолоченную клетку. Она тосковала по приключениям, которых сейчас так не хватало в ее жизни. Все вокруг нее были такими предсказуемыми — за исключением, разумеется, «грешниц», которые разделяли ее любопытство и желание изучать неизвестное.
Их дружба была единственным ярким пятном в ее жизни. И все же…
Кейт зашагала по заросшей мхом кирпичной дорожке, касаясь рукой трепещущих листьев. Замужество нескольких «грешниц» неуловимо изменило кружок. Их дружба не ослабла, просто… просто стала другой.
Чара, Алессандра, Ариэль — у них теперь появились надежные спутники жизни, с которыми они могли делиться самыми интимными надеждами и страхами. Появилось плечо, на которое можно опереться. Они обрели любовь, дававшую уверенность в завтрашнем дне…
Кейт потерла руки, чувствуя, как от внутреннего холода по телу побежали мурашки, несмотря на окружавшее се тепло оранжереи. Ее шансы встретить родственную душу в цивилизованной Англии были равны нулю. Кейт слишком выделялась на фоне своего окружения. Лондонские леди отличались изнеженностью и утонченностью. Кейт же являла собой полную им противоположность. Скитания по морям и тяготы бедности требовали от нее твердости, чтобы выжить. И Кейт сумела выстоять, несмотря на все трудности. Она научилась быть сильной, сообразительной и ужасно независимой. Если временами она испытывала одиночество, от этого чувства было легко отделаться. В конце концов, какого мужчину может привлечь женщина, которая совершила главный грех…
