Саманта Джеймс - Идеальный выбор
— Ругательствам вы тоже научились от матери?
— Мама ни разу не слышала, чтобы я выругалась. Она была самым добрым, самым деликатным человеком из всех, кого я знала, и я ни за что не унизила бы ее подобным образом. А вы — дело другое.
— Так я и понимаю. Жаль, что вас не научили контролировать вашу речь.
Девон сделала реверанс и сказала с ядовитой любезностью:
— Как, сэр? Вы не ожидали от меня ничего подобного?
— Напротив, именно этого я и ожидал.
Они стояли очень близко друг к другу. Отвечая на ее издевку, Себастьян наклонился и придвинулся еще ближе. Улыбки Девон как не бывало. Что, если он сейчас поцелует ее? Фу, что за нелепая мысль! Но пульс у Девон зачастил до невозможности. Тем не менее она не отстранилась — такого удовольствия она ему не доставит! Запрокинув голову, она вдруг заметила, что его взгляд скользнул по ее шее и устремился к выступающей за пределы корсажа верхней части ее грудей, вернее, к ямке между ними.
— Прекратите глазеть на мою грудь!
— С чего вы взяли, что она меня интересует? Девон взорвалась:
— Это очевидно! Хватит пялиться! Взгляды их встретились.
— Послушайте, Девон, будем откровенными друг с другом. Я посетил «Воронье гнездо». Я видел хозяйку, кажется, ее зовут Бриджет. Да, точно Бриджет.
Девон ощутила, как у нее вспыхнули щеки. Ее охватил горячий стыд, который сменился гневом, растущим с каждой секундой. Себастьян ходил в пивную, чтобы проверить истинность ее рассказа…
— Бриджет не выразила ни малейшего неудовольствия, когда какой-то мужчина запустил одну руку ей за корсаж, а другую — под юбку.
— Бриджет не шлюха, — ровным голосом произнесла Девон.
Себастьян скривил губы:
— Если вы и в самом деле так думаете, то ваши представления о нравственности явно искажены.
Девон открыла рот, чтобы дать Себастьяну достойный отпор, но тот опередил ее:
— Бриджет, бесспорно, шлюха. Хотел бы я узнать, как обстоит дело с вами.
Девон влепила ему пощечину со всей силой, на какую была способна.
Его явное потрясение послужило ей наградой.
— Но ведь это вполне логичный вывод, — произнес он в свое оправдание.
— А вы треклятый вор!
— Как, мы опять возвращаемся все к тому же?
— Вы, — дрожащим голосом продолжала она, — вы лицемер, вот вы кто такой! И я знаю, что это слово значит! Вы смеетесь надо мной, а сами бесстыдно глазеете на мою грудь. Я видела, как вы на нее таращились, когда думали, что я этого не замечаю. Вы думаете обо мне самое плохое, разве я не права? — бушевала Девон. — Да как вы смеете осуждать Бриджет или меня, вы, в вашем огромном доме со всей этой роскошью?! — Тут она ткнула пальцем в его широкую грудь. — Уверена, что вы не прожили вашу жизнь в полной непорочности. Уверена, что в вашей постели побывала не одна женщина!
Себастьян поначалу был ошеломлен ее натиском, потом парировал:
— Но ведь я мужчина.
Как будто это все объясняло. Как будто могло объяснить хоть что-то. И при этом Себастьян говорит таким тоном, холодно подумала Девон, будто у него есть право обладания любой женщиной.
Впрочем, тот факт, что от него исходит обаяние напряженной мужской силы, отрицать невозможно. Девон сама ощутила это с первого взгляда, с первой их встречи. Ее тогда словно жаром обдало. Нет ничего невероятного в том, что и многие другие женщины находят его широкие плечи, узкие бедра и черные блестящие волосы неотразимо привлекательными.
Реальность неопровержима. Вечерний костюм не скрывал, а подчеркивал достоинства его великолепного сложения. Девон окинула быстрым взглядом его фигуру — сверху донизу.
Себастьян выпятил подбородок:
— Нечего глазеть на…
Он запнулся, и Девон закончила за него:
— На вашу ширинку?
— Не будьте такой вульгарной, — почти угрожающе процедил он.
Она возразила с подчеркнутой любезностью:
— Если бы я хотела быть вульгарной, то сказала бы…
— Достаточно, Девон! — перебил Себастьян.
Девон с невозмутимым видом посмотрела ему в лицо, все еще грозно насупленное:
— Вы сказали, что вы мужчина. Я подумала, что стоит в этом удостовериться.
В иное время Девон не посмела бы говорить так нагло и дерзко, она сочла бы это унизительным для себя. Но не теперь. Себастьян только что дал ей понять, как он к ней относится и кем считает. Так пусть получит свою порцию!
Он распрямил плечи, но не ответил. Что ж, вернемся к тому, с чего начали. И Девон произнесла ледяным тоном:
— Итак, когда мы уяснили, что вы не вели целомудренный образ жизни, будьте добры сказать, случалось ли вам делить постель с женщиной, которой вы за это платили?
Себастьян продолжал молча смотреть на нее с высоты своего роста, и вид у него был донельзя высокомерный.
— Случалось ли такое, милорд?
— У меня не было необходимости платить женщине за то, что она спит со мной. Но если бы такое положение возникло…
Теперь уже Девон перебила его:
— Позвольте мне высказать мое суждение, милорд. Смею предположить, что у вас, людей голубой крови, все это происходит иначе. — Она не дала ему возможности возразить. — Признаю, что я любопытна. Есть ли у вас любовница, милорд? Оплачиваете ли вы ее жилье, платья и…
— Это не ваше дело, — строго проговорил Себастьян. — И вы нахалка, Девон.
Она удовлетворенно фыркнула, не собираясь отвечать на эту грубость. Главное, она попала в точку!
— Вам не приходилось мучительно размышлять на тему о том, где взять денег на еду, Себастьян. Вы не провели ни одной ночи, дрожа от холода. Так не смейте осуждать меня. Не смейте осуждать Бриджет, Да, она принимает мужчин в задней комнате пивной. Да, она берет за это деньги, иначе ей не на что было бы кормить братьев и сестер.
Все это Девон произнесла, глядя Себастьяну прямо в глаза. Потом подобрала юбки и направилась к двери. Но прежде чем уйти, повернулась к нему и бросила:
— К вашему сведению, я непременно заберу мое ожерелье перед тем, как покину ваш дом.
Глава 11
Когда Себастьян вошел к себе в спальню и увидел, что Девон шарит в ящиках его бюро, хоть, возможно, и не в буквальном смысле слова, он пришел в ярость. Разозлился черт знает как и на нее, и, главное, на себя. Он проявил неуместную доверчивость, вообразив, что вначале ошибался в ней. Ее присутствие в его спальне свидетельствовало об обратном.
Он многократно назвал себя полным дураком за то, что попался на удочку, что был ослеплен ее соблазнительной чувственностью и… ее очарованием, да-да, очарованием, незачем бояться этого слова!
Она порывиста. Импульсивна. Она его провоцировала. Раздражала. Она вовсе не была застенчивой или пугливой. Наполовину леди, наполовину дикая кошка — и совершенно непредсказуема!
Ему следовало бы отшлепать ее, а он только и думал о том, чтобы прижать ее к себе, обнять и целовать до тех пор, пока она не сможет выговорить больше ни слова. Он застал ее в своей спальне, когда она рылась в его вещах, но даже в те минуты хотел одного: прижаться губами к ее соблазнительным губам и целовать так, чтобы оба они сходили с ума от взаимного желания. Хотел запустить руки ей под платье, ощутить под пальцами нежную кожу, обнажить ее груди и провести языком вокруг восхитительно розовых сосков…
Но что-то не похоже, чтобы он сегодня, так сказать, имел у нее успех.
— Черт, черт побери! — громко выругался Себастьян и рассеянно провел пальцами по щеке. Было еще больно до нее дотронуться. Ему почти не верилось, что она влепила ему такую затрещину. Себастьяна никогда в жизни не били по лицу. Да он никогда и не давал к тому повода.
Ему припомнились слова, которые она бросила ему напоследок. Неужели Девон приходилось голодать? Страдать от холода? Тяжело думать об этом. Да, до встречи с ней он никогда не задавался мыслями о тех, кому живется далеко не так, как ему. Ведь не все бедняки воры и грабители, подонки общества вроде Фредди и Гарри. Нет сомнения, что многие из них похожи на мать Девон, Амелию Сент-Джеймс, женщину, брошенную на произвол судьбы с ребенком на руках.
Надо верить тому, чему ты поневоле должен верить. Девон сделала все, чтобы он переменил свое мнение о ней.
Обожаемая. Вот кем она стала для него. Бесконечно обожаемая. Себастьян с трудом удержался от смеха. Надо же — подобранная им на улице бездомная девчушка прочитала ему нотацию! И он эту нотацию принял к сведению…
Ему, право, было не до смеха, когда Девон ударила его по физиономии. Но она вынудила его о многом задуматься.
Спохватившись, Себастьян поспешил спуститься в холл. У него не было уверенности, что Девон не вознамерится сбежать. От него она ушла как раз в подходящем для этого настроении.
Он почти бежал по лестнице и чуть не сбил с ног Танзи, которая вывернулась из-за угла с огромной картонкой в руках.
— Милорд, — обратилась она к Себастьяну в полной ажитации с горящими от восторга глазами. — Милорд, вы только посмотрите! Все это доставили от модистки. Вот обрадуется мисс Девон, правда?
