Сычев К. В. - Роман Брянский
Дойдя до русских городов Галичины, войско Романа Брянского не остановилось для отдыха, а продолжало свой путь. И без того, чтобы не спешить, князь Роман делал частые привалы, но только в безлюдной местности. Воины принимали пищу, чистили оружие, иногда ловили рыбу. Воспользовавшись отсутствием татар, они, дождавшись, когда солнце садилось, разбивали лагерь и, установив ночной дозор, укладывались спать.
– Это хорошо, что не надо идти на врагов ночью, – радовались они, – что так любят эти неугомонные татары…Не знают ни сна, ни отдыха…
Дальнейший путь брянского воинства был нелегок. Вся западная галицкая земля была холмистой и даже местами гористой. Приходилось идти по берегам рек. Здесь тоже весь путь был истоптан, а трава уничтожена. С большим трудом удавалось находить травяные холмики на значительном отдалении от дороги. Лошади набрасывались на эту скудную траву с жадностью. Несмотря на наличие зерна, которое княжеские слуги везли на телегах, лошади так и косились по сторонам в поисках своей излюбленной жвачки. Поэтому, как только посланные по сторонам княжеские люди возвращались с известием, что отыскали места, поросшие зеленью, войско останавливалось, выпуская лошадей на прокорм.
Так, медленно передвигаясь, брянцы вышли, наконец, на пятые сутки, к реке Сан.
Отправленный вперед разведывательный отряд вскоре вернулся и сообщил, что дальше встречаются только сожженные деревни и села.
– Татары далеко ушли, великий князь, – сказал начальник разведки Арук, сын воеводы Добра. – На дорогах только один пепел. Не встретил ни одного человека!
– Следуйте, тогда по этой дороге, – сказал князь Роман своему воеводе. – Тут рукой подать до Вислы. А там уже встретим все войско: татар и разнесчастного Льва!
– А может, перейдем Сан, великий князь? – спросил Добр Ефимович. – Мои люди говорят, что этот Сан впадает в Вислу. Недалеко отсюда. Тогда река станет шире. А если там польское войско? Будет непросто перейти широкую реку при отступлении!
– На той стороне и густая трава, – поддержал отца дружинник Арук. – Будет чем кормить наших коней.
– Хорошо, – кивнул головой князь Роман, – переходите эту реку. Поищите надежный брод.
Перейдя реку Сан и оказавшись в Сандомирской котловине, брянцы разбили лагерь и устроили себе отдых, отпустив коней пастись на зеленом лугу.
Князь Роман устроился в своем большом просторном шатре на мягкой, сложенной из мешков, набитых сухой травой, постели. Рядом с ним лежала молодая красивая литовка – очередной живой подарок Ногая. Князю не спалось. Его новая возлюбленная уже сладко сопела, а он все думал и думал.
Только перед отъездом в далекие ногайские степи князь Роман узнал об истинной причине смерти его ключницы Арины. Прошло уже много времени с тех пор как случилось это несчастье, однако история с отравлением всплыла лишь тогда, когда князь Роман судил купеческого сына Нечая Васильковича, обвиненного другим купцом – Лепко Ильичем – в похищении его, купеческой, жены.
О бегстве супруги Лепко Ильича Лесаны к отцу в Смоленск знали едва ли не все брянцы. Однако до князя дело это так и не доходило. Оказалось, что Лепко Ильич поначалу подозревал во всем только своего сына – купца Стойко. Последний в самом деле помогал Нечаю Васильковичу со своими людьми в спасении Лесаны, однако истинную причину отцовского гнева не знал. Он полагал, что отец избил и заключил в подвал свою супругу из-за какой-то пустяшной ссоры. Зная суровый характер своего отца, а также видя частые семейные ссоры, Стойко жалел свою мать и, когда Нечай Василькович со своими людьми пришел к нему на подворье с просьбой помочь вызволить Лесану, он сразу же согласился. Когда же бегство состоялось, и разгневанный Лепко Ильич стал доискиваться до истины, купец Стойко признался, что сам все устроил. Отец был просто взбешен поведением своего сына и едва не набросился на него с кулаками. Однако спокойный вид, уверенность в своей правоте, которые были достаточно зримы, и тридцатипятилетний возраст сына-здоровяка охладили его ярость. Дело на время затихло, но через полгода, а может и меньше, купец Лепко откуда-то проведал об участии в этом деле купца Нечая. Он и раньше не питал любви к сыну Василька Мордатовича, а когда узнал о его связи с Лесаной, и вовсе его возненавидел. А тут еще бегство жены да с помощью ее любовника! Это напоминало похищение…
Сначала Лепко Ильич отправился к отцу купца Нечая, но тот, ничего про случившееся не зная, только развел руками, однако пообещал разобраться. В конце концов, старый купец Василек Мордатович, допросив слуг, узнал кое-что и убедился, что визит Лепко Ильича был не случаен. Перепугавшись, он кинулся к своему соседу и попросил его решить дело миром. Прошло много времени, раны от жениной измены уже затянулись, и Лепко согласился принять от сына купца Василька выкупные деньги в сорок гривен. Однако главный виновник не признал договора своего отца с соседом и стал затягивать уплату. Сам Василько Мордатович был готов заплатить за сына, но Лепко упорно требовал явки с деньгами и повинной его сына Нечая. Последний же посчитал это для себя оскорбительным. И мало того, пьянствуя со своими дружками в веселом доме, рассказывал всем, кому только хотелось слушать, ту историю с бегством Лесаны, нещадно позоря Лепко Ильича.
В конечном счете, обиженный купец обратился с челобитной к самому князю, обвиняя Нечая Васильковича в прелюбодеянии и похищении его жены.
Зная и уважая купца Лепко, князь Роман немедленно дал делу ход и приказал арестовать подозреваемого. Схваченный княжескими слугами и брошенный в темницу Нечай не долго отпирался: как только палачи загнали ему под ногти железные гвозди, он, не выдержав боли, все подробно рассказал. Берестяные свитки с показаниями злодея князь внимательно прочитал и понял, что Нечай действительно виновен во всех предъявленных ему преступлениях.
На открытом суде, состоявшемся в княжеской судной палате, виновник был приговорен к восьмидесяти серебряным гривнам штрафа в пользу князя, или, при неуплате, к десяти годам заключения в княжескую темницу.
Василек Мордатович заявил на суде о готовности заплатить эти деньги за сына, однако Нечай Василькович неожиданно упал на колени и, обливаясь слезами, закричал: – Великий князь! Если ты признал меня своим праведным судом злодеем и бесстыжим озорником, тогда признай таким же злодеем этого купца Лепко Ильича, который едва не убил до смерти свою жену и содержал ее в подвале на цепи!
– Это, в самом деле, жестоко, – согласился князь Роман, – но не против закона о правах мужа. Известно, что та Лесана – законная супруга почтенному купцу. Значит, Лепко Ильич, мог поступать по своему усмотрению. Однако я не ждал такой жестокости от уважаемого мной купца…Разве не было другого наказания, чтобы избежать побоев и унижений слабой женки?
