Мейр Ансворт - Вихрь любви
— Хозяин? А что ему делать в Лондоне? Да и на нашей овечьей ферме нет никаких выходных! — Она нахмурилась, уколов палец спицей, и вдруг, прислушиваясь, подняла взгляд на потолок. — Кажется, я слышала голос хозяина!
Джулиан встал, открыл дверь в прихожую и прислушался.
— Думаю, ваш хозяин крепко спит после порошка, который я заставил его принять.
Но Ханна уже встала, подошла к шкафу и стала перебирать свечи. В этом не было никакой нужды, и Джулиан понял тактичный намек Ханны.
Подойдя к двери, он сказал:
— Завтра я зайду проведать мистера Талларна! — Он взял карандаш, написал несколько слов в своей записной книжке, вырвал листок и подал его Ханне: — Попросите Гвиона принести вот это!
По дороге к коттеджу Джулиан пребывал в раздумье. Его вопросы явно взволновали Ханну. Он вспомнил портрет, который обнаружил на шкафу. Как он оказался у Гриффита Талларна? Какое отношение он имеет к этой семье? Почему такую красоту свернули и бросили пылиться на шкафу? Здесь явно кроется какая-то тайна!
На следующий день, в полдень, Джулиан спустился в Пенгорран, надеясь, что Гвион успел выполнить его поручение.
Проспав, всю ночь, Гриффит Талларн выглядел лучше. Посещение Джулиана он вынес стоически и с вынужденным уважением.
— Сегодня я встану, — грубо сообщил он.
— Не советую. Полежите еще пару дней.
Больной злобно сверкнул на него глазами, но спорить не посмел.
— Завтра я зайду, чтобы снять швы, — предупредил Джулиан. В ответ Гриффит угрюмо промолчал.
Пациент быстро шел на поправку, и вскоре после заключительного визита Джулиан однажды утром увидел, как Гриффит Талларн с прежней энергией бодро шагает к Крейгласу.
Следующие две недели Джулиан усердно занимался, выбросив из головы мысли о Пенгорране и Талларнах. Он вел жизнь отшельника, и это не тяготило его. Его искренне увлекала работа над книгами, а кроме того, он понимал, что скоро все кончится. Иногда он виделся с Гвионом, приносившим молоко, но чаще всего бидон с молоком оставляли на ступеньке коттеджа. Гвион никогда не отличался разговорчивостью, и круг его интересов был ограничен заботой об овцах и изменением погоды. Дети Прайсов, приносившие Джулиану хлеб, кофе, чай и крупы, были более болтливы, и от них он узнал, что отсутствие Ноны не осталось незамеченным.
— Мама говорит, она ушла, но никто не знает куда! Все боятся спрашивать у Гриффита Талларна, а Ханна никогда не скажет.
Иногда вечером, закончив работу, Джулиан стоял у двери коттеджа, смотрел на острый черный пик Крейгласа, пронзающего небо, и думал о странной красивой девушке, чья судьба пересеклась с его судьбой. Где она? И еще он думал о странных событиях последних недель. Его снедало любопытство, что за тайна скрывается этой семьей? Но пока он не доделает свои дела, заниматься разгадками не станет.
Однажды вечером его одиночество нарушил визит Ханны. Как всегда, она пришла поздно, и стук в дверь напугал Джулиана. Не успел он открыть ей дверь, как она начала:
— Я получила письмо от одной женщины из деревни, где жила моя кузина. Она пишет, что Анна, моя кузина, уехала в Америку более трех недель назад.
— А Нона? Что с ней стало? — В голосе Джулиана звучала неподдельная тревога.
Ханна перевела остаток письма, написанного по-валлийски. О том, как Нона обзавелась друзьями, но отправилась куда-то дальше.
Старуха запнулась и скомкала листок.
— Здесь говорится, что она играла на своей скрипке за деньги на рыночных площадях…
Джулиан посмотрел прямо в глаза Ханны:
— А вас это и на самом деле очень удивляет?
Лицо Ханны приняло загадочное выражение.
— Я слышала о девушках, бродящих по дорогам и собирающих милостыню…
— Да, да, — рассеянно согласился Джулиан. — И все же…
Вдруг Ханна схватила его за руку.
— Она же такая молоденькая, ей всего семнадцать, хорошенькая, а бродит где-то одна, а отцу до нее нет никакого дела!
— Вы рассказали ему о письме?
Ханна кивнула.
— Как только я упоминаю ее имя, он чернеет как туча и убегает из дому! Что мне делать? Вы можете что-нибудь посоветовать?
Джулиан схватил карандаш и повертел его пальцами. Он не в силах был смотреть на страдальческое лицо Ханны. Ну почему он должен вмешиваться в жизнь Ноны? Он же обручен с другой! Что случилось с Ноной, его не касается. Почему же тогда он не выпроводит Ханну, снабдив свой поступок парой ни к чему не обязывающих слов утешения?
Джулиан раздосадовано бросил карандаш на стол и тут же вспомнил печальную мелодию, рыдание старинной скрипки и Нону, танцующую на фоне темного неба.
Он вздохнул.
— Пожалуй, я отправлюсь на ее поиски, Ханна! — произнес он, сам не веря своим словам.
— Вы? Вы?
Ханна быстро подошла к нему, и лицо у нее просияло.
— Не хотелось просить вас, ведь вы так заняты!
— Занят! — Он криво усмехнулся. — Что ж, я весьма усердно занимался последние две недели. Теперь имею полное право позволить себе несколько дней отдыха.
Когда Нону изгнали из цыганского табора, она очень огорчилась, но спрятала обиду под маской высокомерия. Оказавшись на дороге, она повернула направо, не зная, да и не желая знать, в какую сторону идет. Она не была готова к такому повороту событий, потому что предполагала дальше двигаться с табором. Почему Биби впала в такую ярость? Она бы поняла, если бы гнев старой цыганки был вызван тем, что она оказалась не цыганкой. Но ведь дело в том, что Биби приняла ее за полуцыганку, отщепенку. Конечно, возможно, внешне она похожа на цыганку. Ведь Джулиан говорил, что она напоминает ему какую-то цыганскую певицу. Но в семье Талларн не было цыган. Талларны валлийцы. Возможно, мама была, похожа на цыганку? Девушка никогда не видела портрета матери и не помнила, как та выглядела. Нона в замешательстве покачала головой.
Дорога, по которой она шла, тянулась вдоль холлов. Нона осознавала лишь то, что примерно через час стемнеет, а поблизости не предвиделось никакого жилья. Возможно, надо было повернуть налево — в низину. Там уж, конечно, можно было разыскать или стог сена, или коровник. Устав, она присела на большой камень на обочине и взглянула на позолоченные вечерним солнцем поля. Неожиданно вдали она заметила тихую, мирную деревеньку.
Появление Бенджи из-за поворота дороги напугало ее. Ее охватил Страх — неужели цыгане преследуют ее? Она вскочила с камня и схватила узелок и футляр.
— Не беги от меня! — крикнул Бенджи.
— Откуда ты взялся? Как ты узнал, где я?
— Всегда остаются какие-то следы…
Бенджи глядел на нее темными, загадочными глазами. Он вручил Ноне маленький сверток, завернутый в газету. Развернув его, она увидела хлеб и куски холодного кроличьего мяса.
