Мария Грин - Охота на лис
– Конечно, Генри, я сделаю все, о чем ты меня попросишь и что будет в моих силах.
Друзья уселись в кресла около камина, и Генри снова наполнил бокалы вином.
– Ну, а теперь расскажи, что нового в Ардмор Крест? – вопрос был задан таким тоном, что Дамиан понял – Генри хорошо осведомлен о его делах.
– Думаю, Ардмор Крест не грозит участь попасть в руки кредиторов. Я помогаю своим фермерам и арендаторам, достаю для них новую технику, и это дает результаты – скоро я рассчитаюсь со всеми долгами своего отца и поместье начнет приносить чистый доход. В прошлом году я приобрел акции Ост-Индской компании и уже получил первые дивиденды.
– Ты умный, практичный человек, Дамиан, и я всегда был уверен, что рано или поздно ты займешься серьезным делом, – Генри понизил голос и наклонился к другу. – До меня дошли слухи о твоих романтических похождениях в столице. Ты, говорят, даже ухаживал за нашей Жюстиной? Сказать по правде, вы очень подходите друг другу, и я был бы рад, если бы она стала хозяйкой Ардмор Крест. Уверен, ее отец не стал бы возражать против вашей помолвки и брака.
При упоминании о Жюстине Дамиан внутренне сжался, вспомнив их последнюю встречу.
– Мисс Брайерли – настоящая леди. Редко кому выпадает счастье встретить на своем пути такую женщину, а для меня она – единственная и неповторимая. Жюстина – бриллиант кристальной чистоты, настоящее сокровище. Тот, за кого она выйдет замуж, будет безмерно счастлив.
Генри, прищурившись, внимательно посмотрел на друга, и Дамиан понял, что тот знает наверняка больше, чем говорит.
– Думаю, я знаю, кому Жюстина отдаст свое сердце, – взгляд Генри стал острым и проницательным. – Но мне непонятно, что с ней случилось в последнее время. Временами она все та же, веселая и жизнерадостная, но иногда я замечаю в ее глазах такую глубокую тоску, что у меня сжимается сердце. Ты, мне кажется, смог бы внести в ее жизнь разнообразие…
– Теперь уже нет, Генри, – Дамиан тяжело вздохнул и допил вино. – Мисс Брайерли предпочла бы видеть меня мертвым. А сам я чувствую себя так, как будто всадил в кого-то нож…
– Но почему?
Дамиан понимал, что глупо рассказывать Генри о своих детских страхах и переживаниях, хотя он и был его лучшим другом. Именно они послужили главной причиной разрыва с Жюстиной. Поймет ли все это Генри? Не станет ли это концом их дружбы?
– Ты знаешь, Генри, больше всего на свете я ценил свою свободу и не собирался ни с кем связывать свою жизнь. Когда я познакомился с мисс Брайерли, у меня и в мыслях не было, клянусь, заходить в отношениях с ней слишком далеко, и я меньше всего хотел скомпрометировать ее в глазах света. Я сопровождал ее на балах и приемах, уговаривая себя, что делаю это только из дружеских побуждений. Мне не могло не льстить внимание к ней общества, и сам не заметил, как поддался ее очарованию… Когда я понял, что теряю голову, а вместе с ней и свободу, я постыдно бежал…
– А тебе не кажется, что пора остепениться? Не надоели тебе легкие связи, карты, игры? Уверяю тебя, рано или поздно это тебе надоест, я сам прошел через это. Но теперь я ни на какие блага на свете не променял бы свой дом, Нору, Эдди и нашего еще не родившегося малыша!
– Кстати, а где мой маленький друг? – Дамиан решил сменить тему разговора. – Как поживает мой тезка, червяк Дамиан?
– Кажется, они устали от общества друг друга, и Эдди собирается устроить твоему тезке пышные похороны. Я уже на них приглашен. – Генри поднялся с кресла и взял Дамиана за руку: – Я ни за что не отпущу тебя, пока ты не засвидетельствуешь своего почтения Норе. Она не простит, если не услышит от тебя последних новостей с Побережья.
– Будет лучше, если это сделает тетушка Клара, – проговорил Дамиан, однако встал и проследовал за Генри.
Лорд Алленсон провел друга наверх, в будуар Норы, где она обычно принимала гостей, приезжающих по утрам.
– Посмотри, кто к нам пожаловал, Нора, – произнес он. Возле Норы на софе сидела Жюстина и что-то вышивала. Увидев лорда Левингтона, девушка побледнела. В ее голубых глазах отразилась такая боль, что ему стало не по себе.
– Нора, – Дамиан изобразил на лице подобие улыбки. – Вы стали еще привлекательнее, чем раньше.
Игриво шлепнув Дамиана по руке, она сказала:
– Вы льстец и обманщик! Никакие ваши комплименты не введут меня в заблуждение.
– Женщинам я никогда не лгу, – Дамиан дружески чмокнул Нору в щеку. – В вашем нынешнем положении Вы напоминаете мне бутон розы, и мы все с нетерпением ждем, когда он расцветет! Какое же это будет для нас всех счастье, когда на свет появится еще один «мучитель»!
– О, нет! Довольно мальчиков. Хватит с нас проказ одного Эдди! Я хочу девочку и чувствую, что так оно и будет!
– Вы тоже превосходно выглядите, – обратился Дамиан к Жюстине. – Деревенский воздух явно пошел Вам на пользу.
– Спасибо, лорд. Но с некоторых пор я совершенно равнодушна к комплиментам.
– Не бывает женщин, равнодушных к комплиментам, правда, милый? – проворковала Нора, обращаясь к мужу и стараясь смягчить ледяной тон сестры.
– Ты абсолютно права, дорогая. Комплименты способны растопить любое женское сердце.
– О, лорд Алленсон – тонкий знаток женских душ. Уж ему-то известно, где, когда и что следует говорить дамам, – подмигнув Генри, Дамиан облокотился о край подоконника и повернулся спиной к окну. Жюстина не могла видеть выражения его лица, а он, напротив, имел возможность наблюдать за ней. Утонченные черты лица, изысканные манеры… – что-то в этой девушке внушало ему робость…
– Лесть – это способ завоевать любовь тех, кого на самом деле не только не любят, но и не уважают, – колючий взгляд, брошенный в сторону Дамиана, не оставлял сомнений в том, кому эти слова были адресованы.
– Хочу заметить, – сказал Генри, смеясь, – лесть всегда достигает своей цели, всегда срабатывает.
– Генри, перестань! – притворно возмутилась Нора, – ты, как и все мужчины, неисправим, но все равно очарователен!
– Я рад за тебя, друг, что разлука не остудила былого пыла твоей жены, – сказал Дамиан.
– Представь себе, даже наоборот! – подхватил Алленсон. – С годами наша любовь становится все крепче, и надеюсь, что так будет всегда!
Жюстина отбросила в сторону шитье и, ни на кого не глядя, сказала категорично:
– Я думаю, Генри, ты не лестью завоевал сердце Норы. Ты сам верил во все то, что говорил. Что касается лести, то это – совсем другое дело! Льстец осыпает свою жертву комплиментами, преследуя совершенно определенные корыстные цели и, добившись от нее того, что ему нужно, теряет к ней всякий интерес, – закончив свой монолог, Жюстина снова посмотрела на Дамиана.
