Джорджетт Хейер - Миражи любви
– Не против, но только до тех пор, пока у них не кончится шамбертен, – просто ответил сэр Хью. Он взял еще один кусок ветчины и добавил: – Мне кажется, что за спиртные напитки в этой гостинице никогда не платили пошлину ни в одном порту.
– Да, думаю, что все это доставлено контрабандой, – согласилась мисс Тэйн. – Прошлой ночью, когда ты ушел спать, я встретила одного контрабандиста.
– О, в самом деле? – Сэр Хью сопроводил очередную порцию ветчины добрым глотком эля и, оторвавшись от кружки, сказал: – Тебе надо быть более осторожной. Где же ты его встретила?
– Он приехал в гостиницу очень поздно, он ранен. Он и теперь здесь.
В глазах сэра Хью появился неподдельный интерес. Он опустил вилку и спросил:
– Он что-нибудь привез с собой?
– Да, с ним леди.
– Какой в этом прок? – ответил сэр Хью и тут же потерял к событию интерес. Прожевав кусок ветчины, он добавил: – Тогда это не контрабандист!
– Нет, контрабандист! Это благородный человек и один из самых красивых молодых людей, которых я когда-либо видела! – возразила мисс Тэйн. – Скажи мне, ты когда-нибудь слышал о Людовике Левенхэме?
– Нет, – признался сэр Хью, отставляя пустую тарелку и придвигая к себе другую – с ломтями холодного мяса.
– Ты уверен, Хьюго? Он очень азартный юноша, как мне кажется.
– Они там плутуют в карты, в этой «Кокосовой пальме»! Там всегда полно греков. Самая нечестная игра во всем городе.
– Этот мальчик проиграл там драгоценное кольцо, а потом его обвинили в убийстве человека, с которым он играл в карты, – настаивала мисс Тэйн.
– Я и сам там как-то чуть не проигрался, – пустился в воспоминания сэр Хью. – Встретил за столом капитана Шарпа, и кости показались мне дьявольски странными…
– Значит, ты вспомнил?
– Разумеется, я вспомнил! Я послал за молотком, разбил кость и нашел там груз, как и предполагал.
– Да нет, не это! – терпеливо сказала мисс Тэйн. – Ты помнишь именно то дело?
– Какое – то дело?
Мисс Тэйн вздохнула и вновь стала усердно повторять то, что узнала от Эстаси. Сэр Хью слушал ее с выражением все возрастающего беспокойства и в конце рассказа покачал головой:
– Все это кажется мне какой-то глупой историей. Тебе не следовало бы говорить с такими подозрительными людьми.
Когда же до него дошло, что сестра обещала свою помощь совсем незнакомым людям, возможно, попав в опасную историю, он так резко стал протестовать и умолять не впутывать его в это безумное приключение, что мисс Тэйн стало его жалко.
– Не буду, – пообещала она. – Но ты должен поклясться, что будешь держать все это в секрете, Хью!
Сэр Хью положил нож и вилку.
– Салли, что все это значит? – встревоженно спросил он.
Она рассмеялась:
– Мой дорогой, я едва ли знаю больше тебя. Но мне предстоит выполнять честные обязанности – быть сопровождающей при маленькой героине. Кроме того, мне очень хотелось бы увидеть того порочного кузена. Сейчас я теряюсь в догадках, что такое сэр Тристрам Шилд – законченный злодей или просто человек, склонный к сумасшествию.
– Шилд? – повторил сэр Хью. – Член Брук-клуба?
– Не знаю.
– Если это тот, о котором я думаю, то мы охотились в Кворне. Лихой наездник! Хорош и в карточной игре.
– Звучит многообещающе, – заметила мисс Тэйн.
– Он выступал в боксерском поединке против Мендозы, – продолжал сэр Хью. – Если это тот самый человек, то я встречал его там, у Мендозы. Но может, это кто-то другой?
– А как он выглядит?
– Я уже сказал, – ответил сэр Хью, намазывая маслом кусок хлеба, – он достойный человек.
Тут мисс Тэйн сдалась и направилась к себе в спальню – проведать свою протеже.
Эстаси как ни в чем не бывало сидела у зеркала и пыталась привести в порядок волосы. Так как она никогда прежде сама этим не занималась, результаты были не совсем удачными. Мисс Тэйн рассмеялась и забрала у девушки гребень и шпильки.
– Позвольте мне сделать это для вас, – сказала она. – Как вы себя чувствуете?
Эстаси бодро ответила, что никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас. Ее первым и самым настоятельным желанием было узнать, как дела у ее кузена, и, как только мисс Тэйн привела в порядок ее волосы, они обе направились в маленькую заднюю спальню.
У Людовика они застали Ная, уговаривавшего молодого человека спуститься в подвал. Людовик, глаза которого немного прояснились, с румянцем на щеках, сидел на кровати с миской жидкой каши в руках. Когда обе леди вошли в комнату, он говорил:
– Не каркай, Джо! Говорю же тебе, что я все устроил!
Он поднял взор и приветствовал пришедших с озорной улыбкой:
– Доброе утро, кузина! Ваш покорный слуга, мэм! Вы не заметили там, внизу, сборщиков налогов?
– Мистер Людовик, говорю вам, ваши следы ведут прямо к моему дому, и там на снегу кровь!
– Ты мне это говорил уже два раза, – совершенно спокойно ответил Людовик. – Почему бы не послать Клема убрать этот снег?
– Я уже посылал его расчистить снег, но неужели вы не понимаете, что они могут прийти по следу из леса?
– Конечно, я это понимаю. Ведь я тоже беспокоюсь о дальнейшей жизни Эстаси; моя дорогая кузина, не возьмете ли вы меня в слуги? У меня есть даже кое-какие планы.
– Ну конечно, я возьму вас кем только захотите! – не задумываясь ответила Эстаси.
Его глаза заблестели.
– Ей-богу, как только я улажу свои дела, я вспомню об этом!
– Сэр, почему вы не слушаете голос разума? – умолял его Най.
Людовик предостерегающе поднял палец:
– Тихо, ты! Помни, что я уже в седле, Джо!
– В самом деле, мистер Людовик? Я не собираюсь ехать на лошади позади вас, потому что знаю, что из этого будет!
– Забери у меня эту кашу! – приказал Людовик. – И запомни, что я не мистер Людовик! Я слуга мадемуазель, которого подстрелили сборщики налогов. Думаю, что мне лучше назваться Джемом. Джем Браун.
– Нет, – быстро возразила Эстаси. – Это слишком уж обычное имя.
– У слуг и должны быть такие имена! Думаю, что это подходящее имя.
– Да нет же! Лучше, если вы будете Хэмфри.
– Нет. Будь я проклят, если назову себя Хэмфри! Если я и ненавижу какое-то имя, то как раз это!
Мисс Тэйн спокойно перебила их:
– Не спорьте с ним, Эстаси! Мне кажется, что у него жар.
– Да, у меня сильный жар, – согласился Людовик, – но голова совершенно ясная.
– Если она такая ясная, то давайте разберемся во всех деталях вашей версии. Скажите, что сталось с лошадью слуги? – спросила мисс Тэйн.
– Сборщики налогов убили ее, – предложила Эстаси.
Людовик покачал головой:
– Нет, так не пойдет. Нет туши лошади. Нет ее, вот досада! О, я нашел! Когда меня ранили, она сбросила меня и ускакала домой.
