Элизабет Торнтон - Опасный поцелуй (Самозванка)
Минуты уходили за минутами. Наконец, превозмогая внушаемый им ужас, Дебора спросила:
— А где же все остальные?
— Я велел им оставить нас вдвоем, чтобы не было лишних свидетелей.
Все ее прошлые переживания поблекли перед тем, что она ощутила в этот момент. Могильным холодом веяло от его слов. В отсутствие Ника она чувствовала себя совсем беззащитной.
Он встал. Дебора тоже поднялась. Издевательски склонив голову, Грей указал на горшок с похлебкой пальцем, скомандовал:
— Ешь!
«Ешь, сядь, иди, стой!» Его приказы били ее, как хлыстом. Чтобы окончательно не сдаться на его милость, она сдержала обуревающее ее чувство голода.
— Благодарю, я потеряла всякий аппетит.
— Но пока еще уши твои слышат, что тебе говорят? Повторяю еще раз — садись и ешь.
Ее кулаки безвольно разжались. Она взяла ложку. Ни ножа, ни вилки поблизости не было. Его улыбка была поистине дьявольской.
— Как видишь, я не стал ввергать тебя в соблазн проткнуть меня чем-нибудь острым.
Что ж! Он хотя бы правильно оценил ее готовность к сопротивлению. Давая ей в руки нож или вилку, Грей рисковал потерять глаз или получить шрам, украсивший бы его мужественную физиономию. Он следил за ней и ждал, что произойдет, в его глазах пряталось лукавство.
Склонив голову, Дебора поднесла ложку ко рту. После первого глотка она уже не сопротивлялась. Она действительно была очень голодна, а похлебка была вполне съедобной. Рядом лежал кусок грубо испеченного хлеба. Дебора съела его до последней крошки. Салфетка отсутствовала, и она извлекла из кармана свой батистовый платочек и вытерла им губы.
Грей закончил есть раньше ее и теперь спокойно попивал вино.
— Где Квентин? — спросил он как бы между прочим.
Ее рука дрогнула, и капли вина пролились ей на платье. Она старалась вытереть их все тем же платочком.
— Квентин?
— Да, Квентин. И кончай строить из себя дурочку, Дебора. А то доиграешься.
— Я не знаю никого с таким именем.
Он склонился над ней, упершись кулаками в стол, который пошатнулся от такого напора. Как же изменчиво его лицо! Совсем недавно оно казалось таким добрым.
— Что случилось, Дебора? Ты вдруг потеряла память?
— Это вы сошли с ума. Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Не понимаешь? Тогда я скажу тебе, что я обо всем этом думаю. Ты работала у Баррингтона в Париже. Мне не верится, что ты сама убила Джила. Но, когда твой сообщник расправился с ним, ты струсила. Поэтому ты и скрылась от моего слуги в Дувре. Давай договоримся, Дебора. Если ты вернешь мне Квентина, я отпущу тебя.
Если он намеревался смутить ее душу, то вполне добился своей цели. Самое страшное было то, что ей захотелось ему поверить. Но в его словах не было ни капли истины. У нее не было сообщника, убившего Баррингтона, никого из посторонних не было тогда в доме у Джила. На эту ночь была назначена встреча именно с лордом Кендалом. И именно это имя назвал Баррингтон, умирая и прося пощадить Квентина. Значит, целью преступника было убийство и мальчика. Вот почему он старается сейчас обмануть ее. Только для того, чтобы Дебора вывела его на след Квентина.
— Я уверена, что вы спятили! — крикнула она во весь голос. — Вконец пропили свои жалкие мозги и теперь бредите! Сколько раз вам твердила, что я никакая не мисс Вейман. Вам это даром не пройдет. Если что случится со мной, мисс Хейр добьется, чтобы вас повесили.
Она ждала от него взрыва, но Грей повел себя на редкость спокойно, толкуя с ней как с ребенком, которому надо объяснять азбучные истины.
— Пройдут недели, пока мисс Хейр начнет что-то подозревать. А к тому времени потеряется след и мистера Грея и миссис Морней. Все знают, что вы покинули Бат по собственному желанию, нанимаясь на новую работу. Я, конечно, не сомневаюсь, что мисс Хейр будет переживать, что от вас так долго нет никаких вестей, но, вспомнив, что вы находитесь под покровительством «очаровательного» мистера Грея, она не будет спешить с поисками. Думаю, что не ранее чем через полгода будет сделана попытка узнать что-то о ваших успехах на жизненном поприще. А к тому времени след уже совсем остынет.
Словарь Деборы был слишком беден, чтобы дать настоящее определение этому мерзавцу, который не только угрожает ей пытками и ужасной смертью, но лишает ее самого главного — огонька надежды на порядочность и благородство. Она позволила ему обмануть себя, даже быть очарованной им на какой-то момент. На ее долю и так выпало немало горестей, но это была финальная точка. Деборе не хотелось больше жить. Вот чего добился лорд Кендал.
Броситься сейчас на него с острым осколком стакана, попытаться убить его, а вернее, убить себя, погибнуть не как жертва, обреченная на заклание, а в схватке с извергом рода человеческого — было ее единственным желанием.
Когда Грей встал перед ней, она распрямила поникшие было плечи.
— Кажется, ты наконец поняла всю серьезность положения, в какое тебя угораздило попасть. Вот и пораскинь мозгами. Ты полностью в моей власти. Никто тебя не спасет. Но этой ночью мы не станем обсуждать наши проблемы. Пройдет немного времени, и ты захочешь мне во всем признаться.
— Куда вы собираетесь меня отвести?
— В кровать, — коротко ответил он И потушил лампу.
Так вот для чего он прогнал Ника и Харта! Грей решил устроить проверку, ту самую, о которой говорил раньше. Убедившись, что она не была замужней женщиной, он устроит ей настоящий допрос. Дебора сжала в кулаке стакан.
— Что такое… — насторожился Грей.
— Чудовище! — выкрикнула она, бросив стакан ему в лицо.
В отблесках огня из раскрытой дверцы печки она с удовлетворением заметила, что остатки вина словно алая кровь разлились по его рубашке. Дебора метнулась к двери, но Грей перехватил ее на полпути. Ее ноги оторвались от пола, и сама она, как мешок с углем, в один миг оказалась перекинутой через его плечо. За ее отчаянное сопротивление он расплачивался с двойной щедростью, и удары его кулаков по и так уже исстрадавшемуся ее телу причиняли Деборе нестерпимую боль. У нее не было достаточной силы для борьбы с ним. Темнота вокруг словно омут затягивала ее в беспамятство.
Грей отнес ее на чердак, бросил на соломенный тюфяк. Она уже не реагировала ни на что. Грей спустился по скрипучей лестнице, засветил лампу и вернулся наверх. Поставив фонарь на пол, он стал над ней, широко расставив ноги и упершись в бедра.
— Ты, маленькая дурочка, — произнес он. — Надо уметь признавать свое поражение.
Он вдруг расхохотался.
— Неужели ты в самом деле поверила, что я тебя изнасилую?
Гордость продиктовала ей только один пристойный ответ.
— Я об этом и не думала. Грей скептически оглядел ее.
