Аманда Маккейб - Завоёванная любовь
— Существует слишком много причин, из-за которых я не могу быть с тобой. Но ты должна знать, что быть без тебя — самое тяжелое испытание в моей жизни.
— Тогда не уходи, — прошептала она, — останься со мной здесь, навсегда.
— Не могу, scusa, cara. — Он поцеловал ее в лоб и встал.
Она сидела с закрытыми глазами, ощущая лишь холодную пустоту рядом. Пока не услышала щелчок входной двери. Вскочила, подбежала к окну, глядя затуманенным взглядом, как он удаляется прочь. Ее пальцы сжались в кулаки. Он хотел отпугнуть ее своими поцелуями и своим грубым желанием. Но он ее плохо знает. Она единственная из всех муз семейства Чейз действует наперекор и, если ей не разрешают, добивается своего.
Ей всегда хотелось поразить своих сестер. А теперь она хотела поразить Марко. Пусть узнает, какая она на самом деле.
После его визита она была как никогда уверена в том, что он тоже любит ее, несмотря на леди Ривертон и Клио. И она не отступит, чего бы ей это ни стоило.
Глава 11
После незабываемой встречи в гостиной Талия несколько дней не видела Марко. Она продолжала танцевать на ассамблеях, ходила в гости, на концерт итальянской музыки, но Марко нигде не появлялся. Даже на концерте, на который она возлагала большие надежды.
Он исчез. Она искала его по записям в книге на водах. Но не слышала ни от кого о его отъезде, хотя в маленьком курортном мирке все о всех знали. Но о Марко не было никаких слухов.
Но леди Ривертон все еще была в Бате. Талия видела ее на ассамблее с новым молодым кавалером. Марко порвал с ней? Поэтому не появлялся на публике?
Нет, должна быть причина другого рода. А может быть, тому виной она сама? Эти поцелуи изменили ее жизнь. И он бежал прочь от ее настойчивости? Нет, графа трудно испугать страстью.
Ее измучили эти размышления. Спасала только пьеса. Она освобождалась от наваждения, доверяя все перу и бумаге. Ожили сцены, где Изабелла страдает от преступной страсти к своему таинственному супругу.
— Ты пойдешь сегодня со мной в Гранд-Бювет, Талия? — спросила Каллиопа за завтраком. — Кэм хочет заняться ответами на деловые письма, а я просто не вынесу больше этой воды в одиночку. Но если ты занята…
Талия улыбнулась сестре:
— Разумеется, я пойду с тобой. Свежий воздух поможет мне решить некоторые творческие замыслы.
— Не уверена насчет свежего воздуха в Гранд-Бювет. Там всегда такая давка. Но можно увидеть кое-что любопытное. Например, белокурый парик леди Уоллингтон.
— Парик? Зачем он ей?
— По-моему, она вообразила себя нордической богиней. Такие вещи надо приберечь для венецианского маскарада.
— Кстати, я почти закончила писать приглашения, — сообщила Талия. — Если ты не хочешь больше никого прибавить к списку гостей, завтра утром можно отсылать по адресам.
— Обязательно должны быть леди Уоллингтон и ее племянник. — Каллиопа лукаво взглянула на сестру. — Сегодня утром молодой мистер Дэшвуд снова прислал цветы.
— Я уже написала им приглашения. Хотя молодой Дэшвуд — просто ничтожество.
— Ну почему же, он, кажется, довольно мил и так внимателен. Он один из самых красивых мужчин в Бате, особенно после того, как исчез из поля зрения граф ди Фабрицци.
Талия перебирала приглашения.
— Я и не заметила. Была так занята последнее время.
— Хмм, — с сомнением произнесла сестра, но не стала развивать тему. — Слава богу, Кэму удалось снять залы в отеле для нашего маскарада. Мы не смогли бы вместить всех в этом доме. И надо нанять музыкантов. Талия, дорогая, ты уже выбрала костюм?
— Кто это?
Талия слышала, как тихо переговариваются две леди за ее спиной в Гранд-Бювет. Только что они болтали о моде. Талия ждала сестру, которая принимала ванны, и особенно не прислушивалась. Но тон, которым были произнесены эти слова, привлек внимание.
— Понятия не имею, Матильда, — отозвалась вторая леди, — но если бы видела его раньше, то, безусловно, запомнила бы.
Талия обернулась к двери и привстала на цыпочки, чтобы взглянуть на того, кто так их поразил. Сегодня в Гранд-Бювет было особенно скучно, потому что Марко опять не пришел, и появление нового лица приветствовалось.
Когда же она увидела объект внимания двух леди, то и сама чуть не открыла рот от изумления.
Постепенно он привлек внимание почти всех дам. Даже пожилые матроны в своих креслах-каталках обратили на него взоры, а молодые девушки начали охорашиваться и нервно хихикать.
Талии еще не приходилось встречать такой красоты. Это был настоящий молодой Аполлон — высокий, стройный, с золотыми локонами и в тон им золотистой кожей.
Он взирал на окружающих с видом бога, которому подвластно все.
Дамы со всех сторон спешили приблизиться к красавцу, а он посылал им ослепительные улыбки и ловил в золотые сети.
Но Талию он не покорил. Не важно, как хорош был незнакомец, она не могла даже сравнивать его божественную красоту с темной красотой Марко. Впрочем, она и в мифологии предпочитала мир подземного царства.
— Святые небеса, — услышала она рядом голос Каллиопы, — неужели само солнце спустилось к нам?
— Что, тоже заметила этого Аполлона?
— Как же можно его не заметить? Хорошо, что я счастлива с мужем, иначе тоже могла поддаться искушению и подтянуться к этой солнечной красоте, жеманничая и глупо улыбаясь.
— Нас не так воспитали.
— Но согласись, трудно устоять.
— О да. Он как прекрасная античная статуя.
— Верно, сестра.
Талия отпила глоток воды, принесенной Каллиопой.
— Не знаешь, кто это?
— Пойдем посмотрим в книге.
Они поспешили к книге записи вновь прибывших.
— Вот! — сказала вдруг Каллиопа. — Это он.
— Синьор Доменико де Лукка. Не сказано, откуда он приехал.
— Рим, Милан, с таким красивым именем, откуда же еще?
— Вдруг в Бат нахлынули итальянцы. Нас снова завоевывают? А может быть, он из Венеции?
— Из Неаполя, — раздался позади красивый глубокий голос.
Обменявшись взглядами, сестры обернулись — перед ними стоял синьор Доменико де Лукка.
А рядом улыбающиеся леди Гримсби и ее дочь Анна. Глаза бога были синие, как сицилийское небо перед сумерками.
— Вы знаете Неаполь? — спросил он.
— Конечно, они знакомы с Неаполем, — сказала леди Гримсби, — перед вами две дочери известного ученого, сэра Уолтера Чейза. Они много путешествовали по всей Италии и Греции.
— Вот как, — обрадованно сказал де Лукка, — приятно встретить таких прекрасных леди, которые побывали у меня на родине.
Леди Гримсби вспомнила о приличиях:
