Элизабет Чедвик - Свадебный огонь
Она почувствовала себя растерянной. Может, ей лучше отказаться от всего этого и отправиться на восток с мистером Хендриксом, который должен появиться? Нет, несмотря ни на что, она хочет быть с Алексом, пусть даже первая брачная ночь пройдет в сарае.
Через шесть часов она стала женой. На ней были те же штаны из оленьей кожи, подаренные ей Аурельяно. Она надеялась, что у мистера Уэббера окажется для нее что-нибудь подходящее случаю из одежды. Но из этого ничего не вышло.
— Зачем мне здесь такая одежда? Кому я ее продам? — удивился он. — Можешь взять что-нибудь у Шляпки.
Кассандре пришлось скрыть свой суеверный страх. Она не хотела выходить замуж в одежде женщин команчи.
Единственное, что ей понравилось в церемонии — это то, что она повторяла слова клятвы вслед за Алексом. В эти мгновения, глядя ему в глаза, она ощущала себя настоящей невестой. Во время последующего праздника Кассандра чувствовала себя чужой среди собравшихся. Она едва прикасалась к кускам медвежатины, зерновому хлебу и сладкому картофелю, тоже приготовленному на медвежьем жире.
Уэббер обеспечил праздник виски. Кассандра не пила и с удовольствием отметила, что Алекс тоже едва прикасался к стаканчику.
Оделл Уэббер несколько раз напоминал, что им повезло, потому что несколько дней назад удалось подстрелить медведя, и сейчас есть вкусная еда.
— До этого мы целый месяц питались солониной и сладким картофелем. Шляпка высаживает его на огороде. Шляпка у нас — стопроцентная команчи, не так ли, дорогая?
Она молча запустила руку в горшочек с бататом.
— Для меня нет ничего лучше сладкого картофеля на медвежьем жире, — признался мистер Уэббер, заметно опьянев. — Медвежий жир хорош еще и с хлебом.
Кассандра, попробовав его первый раз, пришла к выводу, что он все-таки больше годится для смазки оружейных стволов, чем для еды. Ей хотелось, чтобы это пиршество побыстрее закончилось. Мистер Хендрикс оказался еще большим любителем виски, чем мистер Уэббер.
— Молодым уже, наверно, невтерпеж? — игриво спросил Уэббер. — Я знаю, что всем хочется, чтобы побыстрее настала первая брачная ночь. — Он опрокинул еще один стакан виски.
— Я не осуждаю тебя, — повернулся он к Алексу. — На твоем месте я тоже бы торопился в постель.
Кассандра покраснела.
— Ну ладно, пора отправлять молодых спать. Я знаю подходящую песню. Она тебе понравится, Алекс, — он икнул и, пошатываясь, запел: — Когда ты придешь под навес, который построил я сам. Наша постель будет розовый куст, умытый росой.
Размахивая бутылкой с виски, он ухватил за руку Алекса и притянул к себе. Алекс обнял Кассандру за талию.
— Как следующая строчка? — пробормотал мистер Уэббер.
— Они легли… — с трудом выговорил Хендрикс. — Легли на розы.
— Да вот так: на розах ты лежала, — запел Уэббер.
— Ты лежала, — эхом отозвался мистер Хендрикс.
Алекс попытался обогнать подвыпивших мужчин, но они собрались сыграть свою роль в брачной церемонии и уложить пару в постель. Кассандра готова была провалиться сквозь землю.
— И румянец на твоей щеке… — пел мистер Уэббер, пытаясь поцеловать невесту в щеку по пути к сараю.
Кассандру обдал тяжелый спиртовой запах. Она отвернулась, уклоняясь от поцелуя.
— И твоя улыбка, — прогудел мистер Хендрикс и вдруг захихикал.
Кассандра посмотрела на него с раздражением. Они уже пришли. Алекс зажег масляную лампу.
— Доброй ночи, джентльмены, — решительно произнес он.
— Доброй ночи? — в голосе Уэббера прозвучало негодование. — Мы должны положить вас в постель, как положено.
Кассандра вздрогнула, и Алекс почувствовал это.
— Пошли Оделл, — прокричал мистер Хендрикс. — И твоя улыбка… — Он усмехнулся. — Надо оставить их наедине.
— Оставим обязательно. Но мне это все нравится.
По его приказу они легли на свои матрасы. Кассандра ощущала рядом глубокое и прерывистое дыхание Алекса. Они выслушали серенаду еще раз. И мужчины, шатаясь, наконец вышли, все еще напевая себе под нос.
Румянец на твой щеке…
— Что это за песня? — спросила Кассандра.
— Оделл тоже сражался при Сан-Жасинто. Мы пели ее всякий раз перед боем.
Они отвоевали Техас у мексиканцев с такой песней? Кассандра удивленно слушала об этом.
— У нас был немец, игравший на дудке, негр с барабаном и еще двое музыкантов. Вчетвером они знали только одну песню.
Кассандра наблюдала за ним. Он расшнуровал свою рубашку, снял ее через голову, и она увидела мускулистую грудь, плечи, руки и темную растительность на груди и животе. Скоро этот красивый мужчина превратит ее в свою жену, прямо здесь, среди этих плохо обработанных шкур, от запаха которых ее тошнило и кружилась голова.
— Ты чем-то озабочена, Кэсси? — спросил Алекс.
Она моргнула, чтобы не заплакать, и покачала головой.
Алекс присел рядом с ней на ее матрасе и негромко сказал:
— Мы ведь недолго пробудем здесь. Не надо, не переживай, — оглянувшись вокруг, он добавил: — Конечно, это не самое подходящее место для первой брачной ночи. — Потом наклонился и поцеловал ее в губы. — Возле реки есть хорошая рощица.
Кассандра прикусила нижнюю губу.
— Все, что сегодня было, для меня серьезно. Теперь мы муж и жена. Я хочу спать сегодня с тобой. Я очень долго ждал этого часа, но здесь все равно не место.
Она подала ему руку и поднялась с постели.
* * *— Пожалуйста, не надо, — просила она.
Несколько секунд назад ее тело дрожало от желания. Теперь ей больше всего хотелось сбежать.
— Прошу тебя! — он причинял ей боль.
— Все будет в порядке, — пробормотал он.
Кассандра хотела вырваться, но оказалась прижатой к земле его телом. «Наверное, он что-то сделал не так, — подумала она, охваченная паникой. — Иначе это не причиняло бы такую пронизывающую боль».
Потом она почувствовала, что плачет. В темноте слезы горячей волной окутали ее глаза. Кассандра слышала негромкое журчание ручья, возле которого они расположились, загадочные ночные звуки, рожденные лесом, и прерывистое частое дыхание Алекса. Она стала кусать себе губы, чтобы он не услышал ее плача. Она ведь сама хотела этого. Хотела, но не знала, что это такая боль.
Наконец, все закончилось. За минуту до этого она услышала негромкий стон, и тело его судорожно напряглось. Поцеловав ее, он скатился в сторону и лежал сейчас на спине, закрыв глаза одной рукой.
— В следующий раз не будет так больно, — пообещал он.
Она почувствовала, что по ногам что-то течет. Надо ли сказать ему об этом? То же самое будет и в следующий раз, ведь он только что сказал об этом. Даст ли он ей время, чтобы травма зажила?
