Дэнис Хэмптон - Обольщение миледи
Он стоял, поставив ногу на бревно, и снимал шоссы – штаны, которые носили все мужчины независимо от своего положения. Это были длинные чулки, которые крепились к поясу шнурками.
Он был без рубашки, и Элиан видела его загорелую спину. Элиан затаила дыхание. В ней снова пробудилось то чувство, которое она испытала в ледохранилище. Только на этот раз гораздо сильнее – ей почудилось, будто в лоне затрепетали нежные крылышки. Она снова нырнула и прижала руку к животу. Трепет прекратился.
Казалось, прошла целая вечность, а он все не входил в воду. Не в силах больше выносить ожидание, Элиан снова выглянула из-за завесы водопада. Теперь он стоял к ней лицом нагой, в чем мать родила. Солнце играло на твердых мышцах его груди и рук. У него были плоский живот, узкие бедра, могучие ноги. Ее взгляд остановился на символе его мужественности.
Трепет снова усилился, и Элиан скрылась в своем убежище за падающей водой. Что это с ней? Ведь ей уже доводилось видеть голых мужчин. Отца, Ричарда и крестьян из деревушки Конитропа, когда они купались. Но никаких чувств они у Элиан не вызывали.
Сэр Джос наконец-то нырнул в пруд. Сквозь сверкающую завесу воды Элиан видела, как его голова появилась на поверхности всего в нескольких ярдах от нее по другую сторону каскада. Он пыхтел и отплевывался, мотнув головой, отбросил с лица мокрые волосы. Некоторое время он плескался, то ныряя, то плавая на спине. Он чувствовал себя в воде как рыба, и это вызвало у Элиан восхищение. Он нисколько не уступал ей самой. А ведь даже ее сестры не были в воде столь проворны, хотя провели на пруду не меньше времени, чем она.
Время ползло, как черепаха. Элиан уже смирилась с тем, что замерзнет, когда он вылез из пруда. Слава Богу! Ее пальцы буквально окоченели. Она прикинула, сколько времени понадобится рыцарю, чтобы одеться и уйти, но ни одна ветка не хрустнула, не зашевелились кусты.
Элиан снова погрузилась в воду по самые глаза и выглянула из своего убежища. Разочарование только усилило ее дрожь. Он не собирался уходить. Стоял на берегу к ней спиной и намыливал свою мощную руку.
В этот момент Элиан вспомнила, как в ледохранилище их пальцы переплелись. Она снова ощутила силу его ладони и тепло его кожи.
Девушка судорожно сглотнула. Крылья внутри вновь затрепетали. Тут реальность смешалась с воображением. Сэр Джос дотронулся словно не до себя, а до нее. Элиан могла поклясться, что ощутила, как он погладил ее руку.
Ее бросило в жар. Сердце бешено забилось. Элиан рванулась в укрытие и неловко заерзала на скалистом уступе. Он должен уйти. Нет, она должна уйти. Но как?
Она посмотрела вверх. Прямо над ее головой находилось убежище, где она могла спрятаться. Совсем рядом, но вне пределов досягаемости. Ей придется карабкаться по стене, чтобы войти в пещеру, но тогда сэр Джос ее заметит.
Она услышала всплеск воды, когда он снова вошел в пруд. Замерши в неподвижности, Элиан ждала, считая вдохи и выдохи, в то время как ее нетерпение разрасталось. Он намылился. Сейчас ополоснется и уйдет.
Он снова поплыл, пока не достиг водяной завесы. Джос повернул голову, и девушке показалось, что он ее заметил. Элиан затаила дыхание и еще глубже погрузилась в воду.
Его голова исчезла под водой. Прошла секунда, затем вторая, но на поверхности он не появлялся. Если он утонул, она сможет выйти.
Тут рядом с ней вскипела вода, и на поверхность вынырнула голова сэра Джоса. Он задел ее колено своим, когда примостился на выступе рядом. Его кожа была теплой по сравнению с ее окоченевшей конечностью. Шокированная, Элиан уставилась на него.
Он улыбнулся:
– Ты что, собираешься оставаться в укрытии, пока не сморщишься, как старуха? Господи, как же здесь холодно! Выйди на солнце, согрейся.
С пронзительным криком Элиан нырнула сквозь каскад низвергающейся воды. Мощно работая руками и ногами, она стремилась к берегу. Она одолела полпути, когда его руки сомкнулись вокруг нее и потянули назад. Пытаясь уйти от него, она с криком нырнула в воду. Он вытащил ее на поверхность.
Она поднялась и оказалась по пояс в воде. Отплевываясь, она снова рванулась к берегу, чувствуя, как вязнут ступни в глинистом дне. Добраться хотя бы до тонких ветвей ивы, где она нашла бы спасение. Но он схватил ее за запястья, привлек к себе и обнял.
Элиан напряглась. Продолжать борьбу не имело смысла. Он не слишком превосходил ее ростом, но был гораздо сильнее.
– Дрожь пробежала по ее телу, но не от холода. Ее спина прижималась к его груди, а ее грудь лежала на его руках. Их разделяла лишь ее мокрая сорочка, весьма слабая преграда. Пресвятая Мария, что, если он задумал отомстить ее отцу, обесчестив ее?
– Отпустите меня, – потребовала она.
– Но тогда ты от меня убежишь, – возразил он у самого ее уха, обдав жарким дыханием.
– У меня есть для этого весомая причина, – бросила она через плечо. – Вы хотите убить меня и моего отца.
– Не тебя, – ответил он, слегка прижав ее к себе.
– Я вам не верю! – выкрикнула она. – Немедленно отпустите меня!
Ее звонкий голос вспугнул птиц, заставив их умолкнуть. Но, кроме птиц, ее никто не слышал. Да и не мог услышать. Каменные утесы, окружавшие этот уголок природы, делали его уединенным и тихим.
– После того как ты слышала мою угрозу в адрес твоего отца, тебя охватил страх, но позволь мне объясниться и принести извинения. – Голос его звучал спокойно, тон был примирительным.
– Даю вам минуту, не больше, – резко бросила она.
– Прошу меня простить, – произнес он. – В ледохранилище я потерял самообладание. Милорд мой отец был мне бесконечно дорог, и видеть его мертвым... – Он осекся.
Воспоминания о скорби, исходившей от него в погребе, заставили Элиан забыть о страхе. Он любил своего отца, хотя жизнь незаконнорожденного сына несла на себе печать бесславия. Разве сама она не горевала о матери, когда та ее покинула? Обвиняя отца в ее преждевременной кончине. Его долги и стремление любой ценой сэкономить деньги свели ее в могилу. За эти обвинения Рейнер не избил дочь, тем самым косвенно признав, что жестоко обращался со своей женой.
Элиан взглянула на сэра Джоса. От воды его золотистые волосы приобрели каштановый оттенок. В каплях, приставших к его коже, играли лучи солнца. В чистых голубых глазах светились искренняя печаль, боль и одиночество, так тронувшие ее в ледохранилище.
– После его смерти у меня не осталось ни одной родной души в целом свете, – прошептал сэр Джос.
Эти его слова прогнали страх. Она расслабилась. Заметив это, он как-то особенно посмотрел на нее.
– Ты можешь меня простить? – с мольбой в голосе спросил он. – Я не хочу, чтобы ты ненавидела или боялась меня, Элиан дю Омэ.
