Дженна Питерсен - Искра страсти
Анастасия перевела дыхание. И зачем она так сказала? Для дела это не важно. Но это не только показало их растущую близость с Лукасом, но и прозвучало как предательство. Ей не стоит делиться мыслями на этот счет.
– Да нет, мне все равно, – солгала она. – Это всего лишь мои наблюдения.
Ей показалось, что она не убедила Эмили, но та кивнула.
– Итак, что предполагает Клиффилд, коли уж он участвует в этом деле?
Анастасия пожала плечами, пытаясь скрыть оплошность за деланным безразличием. Правда, в отличие от Эмили, Мередит и Лукаса она не умела скрывать свои чувства.
– Вообще-то это странно. Мы с Лукасом пытались найти что-то общее во всех инцидентах. Проанализировав это, можно выйти на источник опасности.
Эмили согласилась:
– Отличная идея.
– А вот Генри отверг ее. По его словам, он уже рассмаривал такую возможность, и это дорога в никуда. – Ей вспомнилась реакция Лукаса. – Лукас не был в курсе того, что Генри ведет свое отдельное расследование. Мне это показалось странным. Генри не желает делиться жизненно важной информацией с агентом, который вплотную занят этим делом. Пусть даже оно и стало личным для него из-за ранения друга.
Эмили снова кивнула:
– Действительно странно. Агенты военного министерства помешаны на правилах. К Тайлеру это, правда, не относится. – Она вдруг удивленно открыла глаза. – Получается, что он пренебрег ими. На тех, кто работает в главной конторе, эти ограничения – то, что «можно» и что «нельзя» – Давят каждый день. Если Клиффилд умолчал о важном факте, тогда это вещь совершенно необычная. Ты намерена разобраться с ним?
Анастасия уставилась на нее. Ей бы и в голову не пришло обратить внимание на расследование Генри, хотя его необычная реакция бросалась в глаза. И все-таки он был сотрудником военного министерства. К тому же другом Лукаса.
– И как мне это сделать?
Эмили улыбнулась:
– Ана, ты прекрасно знаешь как. Ты годами занималась этим. Пусть Мередит проверит его досье. Она сейчас в городе и наверняка будет счастлива помочь. Поспрашивай Лукаса, конечно, очень осторожно. Поговори с Генри, спровоцируй его на откровенность.
– Ты в самом деле считаешь, что он может участвовать в чем-то сомнительном? – Анастасия задала вопрос, а сама вспомнила, с какой грустью Лукас смотрел на своего друга-калеку.
Лицо Эмили исказилось в гримасе боли.
– Нет, я сомневаюсь. Скорее всего все обстоит так, как он говорит. В тупике он оказался по своей воле. Ничего страшного – просто небольшое отступление от правил, известное лишь друзьям. Но все же… Некая присутствующая здесь странность дает основания для небольшого расследования.
– Мне кажется… – Анастасия поднялась и отошла к окну в противоположном конце комнаты, где Эмили вряд ли сможет увидеть выражение ее лица. Тут легче вынести пристальные взгляды и полные понимания вопросы. – Лукас разозлится, если узнает, что я интересуюсь мотивами его друга. Он будет… огорчен, как я думаю.
– Еще раз спрашиваю: тебе не все равно? – В голосе Эмили зазвучало недоверие.
Анастасия задумалась. Да, к сожалению, ей не все равно. В тот самый день, когда она впервые встретилась с Генри, ей словно воочию привиделась растерзанная и изломанная часть души Лукаса. Судя по всему, он не демонстрировал ее специально, но тем большее впечатление это на нее произвело, самое ужасное, она прекрасно понимала его боль. Потому что чувствовала то же самое. Так что ей не хотелось причинять ему новую боль, если вдруг он как-нибудь узнает, что она занимается расследованием мотивов Генри.
Анастасия содрогнулась, представив, что он почувствует, если по какой-то нелепой случайности Генри все-таки окажется вовлеченным в преступление.
– Ана? – Эмили вытянула шею, чтобы увидеть ее. – Что-нибудь еще произошло?
Она колебалась чуть дольше, чем было необходимо, поэтому тон Эмили изменился:
– Я так и знала! Ну и что стряслось?
Анастасия обдумала вопрос. Очень скоро Эмили узнает о поцелуе – либо из бульварных листков, либо от Мередит. Но сейчас Анастасия была не в силах выслушивать комментарии от своей подруги.
– Я… Мне… – начала она, избегая пронзительного взгляда Эмили.
– Анастасия!
Возвращаясь назад к кровати, Анастасия вынудила себя мягко улыбнуться:
– Уже поздно. Если связываться с Мередит по поводу этого дела, то нужно с утра пораньше послать ей сообщение. Так что самое лучшее для меня – отправиться в постель, да и тебе тоже неплохо бы отдохнуть.
Эмили настойчиво смотрела на нее, не имея сил встать и добиться ответа на свой вопрос.
– Ладно, но не мечтай, я не забуду, что этот наш разговор остался незаконченным. Кстати, я не собираюсь быть вечно прикованной к кровати, так что не рассчитывай, что сможешь избегать меня.
Анастасия с коротким смешком подошла к подруге и запечатлела поцелуй у нее на лбу.
– Ив мыслях не было. Спокойной ночи.
Сопровождаемая недовольным ворчанием Эмили, Анастасия вышла из спальни и прикрыла за собой дверь. Тут же, как только она осталась одна, вся храбрость и доброжелательность словно испарились. Эмили была права. Вопросы, которые она задавала, замечания, которые сделала, – все соответствовало истине.
На них Ана должна найти ответы. Даже если ей придется действовать за спиной Лукаса и провести собственное небольшое расследование.
Сидя за столом, Лукас лихорадочно выстукивал пальцами замысловатый ритм, вкладывая в это занятие все свое нервное напряжение. Это не помогало. Ему не становилось легче, не становилось спокойнее. По-прежнему вместо заметок, которые он должен был зашифровать, перед глазами у него стояла Анастасия Уитгиг.
– Проклятие! – Он отбросил в сторону перо. На бумаге осталась жирная чернильная линия. Ему было все равно. После прошлой ночи ему все было все равно, кроме поцелуя, который, как он клялся и божился, был лишь прикрытием специально для Сансбери.
Увы, это было совсем не так! И с каждым разом, когда он вспоминал, как, затрепетав, Анастасия закрыла глаза, когда их губы встретились, ему это становилось все более понятным. Легкая дрожь ее тела, а потом движение губ с такой сладостной страстью! Он чувствовал, как она тает в его руках. Так чисто и целомудренно. Так по-настоящему, что это могло быть игрой для Сансбери.
Надо быть честным перед самим собой, с его стороны это тоже не было игрой. Ее прикосновения воспламеняли. И если бы не совместное расследование, он бы тянул и продлевал этот поцелуй как можно дольше.
Очень опасное и в такой же степени глупое желание, учитывая, что ей самой ничего не нужно, кроме как до конца своих дней оставаться благочестивой вдовой.
