Барбара Картленд - Очарованная вальсом
Ванда откинулась на спинку стула и улыбнулась.
— Мне очень нравятся эти цветы, — доверчиво сказала она. — И я вспоминаю эту легенду всякий раз, как их вижу. Весной в полях, когда их много, они и правда очень похожи на жемчуг, если его рассыпать…
«Вот она, настоящая жемчужина, сидит передо мной и рассказывает мне свои удивительные истории…» — с умилением подумал Ричард, когда Ванда умолкла.
— Вы почти заставили меня поверить, что мечты могут стать явью, — с ответной улыбкой проговорил он.
— Поверить в это не так уж сложно, — ласково ответила Ванда.
И взглянула в глаза Ричарду. У него на секунду перехватило дыхание. Маленький зальчик наполнился звуками скрипок. Оркестр заиграл вальс, обволакивая их пленительной мелодией. Оба почувствовали себя околдованными, зачарованными… Ричарду безумно захотелось осторожно схватить этот нежный цветок и унести подальше от Вены, от всех этих нечистых помыслами людей с их пересудами, сплетнями, привычкой всех и каждого мазать грязью. Унести в такое укромное место, где они могли бы остаться вдвоем в чистоте первозданной гармонии, только вдвоем, спрятать это сокровище там, куда не долетит суета коварного, несовершенного мира…
Но музыка отзвучала, и Ричард опустился с небес на землю. Он вспомнил, кто он есть — бродяга без гроша в кармане, бежавший из своей страны, где его разыскивают как преступника. Он вспомнил, чем обязан русскому царю Александру, о роли, которую взялся сыграть нынешним вечером, а также о том, что, удрав в ресторанчик с красоткой, которую подцепил на балу, он рискует потерять расположение императора.
— Нам пора возвращаться, — совершив над собой усилие, проговорил он. Подозвал кельнера и попросил счет.
— Нам… пора уходить? — растерянно спросила Ванда, и Ричард с удовлетворением отметил, что уходить ей отнюдь не хочется.
— Да, нас могут хватиться… — мягко и нехотя отвечал он.
— О, разумеется…
Она виновато вздрогнула, словно пробуждаясь от чар, заставивших ее забыть о времени. Пока она надевала маску, Ричард коснулся ладонью ее руки.
— Позвольте мне еще раз с вами увидеться…
— Вам действительно этого хочется?
Бесхитростный вопрос опалил его сердце сильнее, чем любое кокетство.
— Хочу. Больше всего на свете! — с жаром ответил он и сам удивился искренности своих слов.
— Я остановилась у баронессы Валузен, — просто сказала Ванда. — А мое полное имя — графиня Ванда Шонборн…
— Мы должны с вами встретиться! Завтра, если это возможно!
Ричард заметил вспыхнувший в глазах Ванды радостный огонек и понял: она рада его словам, рада так же, как он. Ладонь его продолжала лежать на ее руке, и сердце его заколотилось в груди.
— Неужели кто-то из нас способен забыть сегодняшний вечер? Неужели такое возможно? — негромко спросил он.
— Я… никогда не забуду этого вечера, — так же тихо ответила Ванда.
Они помолчали. Затем Ванда опустила глаза, и Ричард поднялся на ноги.
Покинув ресторанчик, они вернулись в экипаж, ожидавший их перед входом. Когда дверь кареты за ними закрылась, оставив их в теплом ночном полумраке, Ричард медленно проговорил, словно хотел подтвердить уже сказанное:
— Я… всегда буду помнить… сегодняшний вечер.
Он услышал, как Ванда вздохнула, глубоко и прерывисто, и, не успев даже подумать о том, что он делает, не слыша ничего, кроме толчков своего сердца, он обнял ее.
Ванда удивленно вскрикнула, когда он нашел губами ее губы — нежные и упругие. Этот поцелуй был удивительным, непохожим на все поцелуи, которые Ричард когда-либо дарил женщинам или получал от них, в этом поцелуе сквозило нечто божественное. И он длился до тех пор, пока карета не остановилась перед дверями дворца — как они попали сюда, ни он, ни она даже не поняли.
Подбежавший к карете слуга открыл дверцу и помог Ванде выйти. Ричард вышел следом, расплатился с кучером, а когда оглянулся, Ванды уже не было рядом, она испарилась. Бросившись за ней, Ричард не нашел ее ни в коридоре, ни в залитом огнями бальном зале.
Сначала он хотел было пуститься на поиски прекрасной беглянки, но, вспомнив о своих обязанностях, поплелся назад, в коридор, туда, где под взглядами Габсбургов на портретах им был непочтительно спрятан под диван черный плащ в серебряных звездах… Он нашел его смятым, однако нетронутым, там, куда он его положил. Расправив плащ, Ричард со вздохом переоделся, вытащил из кармана и вернул на место бриллиантовый орден. Плащ и шляпу чревоугодника, спящего с блаженным посапыванием в той же позе, он положил рядом с ним на пол, они были ему уже не нужны.
Медленно, прикидываясь беззаботным, он вернулся в бальный зал и встал у стены так, чтобы все могли его заприметить. Потоптавшись, он встал поудобнее и слегка откинул в сторону край плаща, чтобы стало видно сверкающий орден.
В толпе смеющихся, кружащихся в танце, проносящихся мимо гостей он непроизвольно искал глазами Ванду, только ее. За время их путешествия в ресторанчик атмосфера в зале стала еще более накаленной. Прически на головах растрепались, глаза ярко блестели от выпитого вина. Какой-то одетый пиратом мужчина нес полуобнаженную маленькую Коломбину, усадив ее себе на плечи. Увидев одного из русских посланников, Ричард лениво подумал: а что может поделывать сейчас русский царь? И в этот миг почувствовал прикосновение легкой руки и услышал голос Екатерины:
— Где ты пропадал, Ричард? Царь о тебе спрашивал…
— Он еще здесь? — делано изумился Ричард.
— Он ушел, а ты должен явиться к нему. Немедленно.
— Слушаюсь и повинуюсь, — ядовито отвечал Ричард. — Могу я сопровождать вас, мадам?
И с показной учтивостью он предложил Екатерине руку.
Екатерина была очень красива сегодня в своем темно-синем облегающем платье и с алмазным полумесяцем в волосах. Плечи ее сверкали белизной, подведенные черным глаза казались огромными и загадочными, и Ричард в очередной раз за время их знакомства подумал, что в этой женщине очень много восточного.
— Я давно хватилась тебя, — с упреком посетовала Екатерина, когда они отошли достаточно далеко от места, где их могли подслушать.
— Как ты узнала, что это я?
— Разве может женщина не узнать того, кого любит? — вопросом на вопрос ответила Екатерина.
— Не верю, — возразил Ричард. — Просто кто-то сказал тебе.
Екатерина сверкнула на него из-под ресниц взглядом, который подтвердил, что Ричард попал в десятку.
— Царь ошибался, — проговорил он. — Вообразил, что сможет обмануть бдительность своих соглядатаев.
— Об этом не знает никто, кроме меня и Бутинского, — быстро ответила Екатерина.
