Мэри Бэлоу - Рождественская невеста
– А откуда ты взяла, что мисс Грейнджер будет в Мобли на Рождество? – поинтересовался Эдгар у своей сестры. – Я что-то пропустил? Ты ее уже пригласила? – Спросил он, испытывая ужасное подозрение, что судьба его уже решена.
– Ну, конечно же, нет, – сказала она.– Я бы никогда ничего подобного не сделала. Но ты пригласишь ее, не так ли? Она твоя любимица и подходит тебе по всем статьям. Я люблю ее уже почти как сестру. И ты пообещал папе.
– И это жизнь Эдгара, любовь моя, – заметил лорд Фрэнсис, поднимаясь на ноги. – Нам лучше подняться и спасти няню от наших отпрысков. Они уже, без сомнения, вне себя от ожидания ежедневной, энергичной прогулки в парке. Чья очередь кататься на моих плечах, Эндрю или Пола?
– Аннабелль, – ответила Кора, когда они выходили из комнаты.
Но тем же самым вечером Кора была очень близка к тому, чтобы совершить поступок, который, как она утверждала, никогда не сделает.
На светском вечере она составила группу из Грейнджеров, Эдгара, Стефани, герцогини Бриджуотер и маркиза Кэрью. Герцогиня упомянула, что магазины на Оксфорд и Бонд Стрит уже полны рождественских товаров, несмотря на то, что еще даже декабрь не наступил. А маркиз добавил, что сегодня они с женой ходили по лавкам в поисках подарков в надежде избежать суеты, которая царит там в предпраздничные дни. Кора упомянула Мобли и выразила надежду, что на Рождество там выпадет снег. Все их дети, если она убедит своих друзей поехать, придут в восторг от возможности покататься на коньках и на санках, и поиграть в снежки.
– У нас есть коньки всех размеров, – заметила она. – А санки достаточно велики и подходят как для детей, так и для взрослых. А Вы любите снег, мисс Грейнджер?
Эдгар почувствовал тревогу и пристально посмотрел на сестру. Но она была настолько охвачена энтузиазмом, что ничего не заметила.
– Хорошо, – сказала Кора, когда девушка ответила, что ей и в самом деле нравится снег. – Тогда Вы прекрасно проведете время. – Кора отреагировала очень правильно, когда поняла, что она только что сказала – она открыла рот и впихнула туда полную ложку еды, а Эдгар немилосердно понадеялся, что она ею подавится. Кора покраснела, начала болтать и смеяться. – Да вот тогда, когда пойдет снег. Если там, где Вы будете праздновать Рождество, будет снег, тогда Вы прекрасно проведете время. Так и будет, если…Хартли, помогите мне объяснить то, что я пытаюсь выразить словами.
– Вы надеетесь, что пойдет снег, что сделает Рождество еще более веселым праздником, – мило ответил маркиз Кэрью. – И что он – снег - выпадет по всей Англии всем на радость.
- Да, – ответила Кора. – Именно это я и имела в виду. Как здесь жарко. – Она открыла свой веер и стала решительно им обмахиваться.
Сэр Уэбстер и леди Грейнджер выглядели, как заметил Эдгар, очень довольными.
* * *
А потом, в самом конце ноября, когда петля, казалось, крепко затянулась на его шее, он узнал о существовании неподходящего возлюбленного, о котором говорила леди Стэплтон.
Эдгар шел по Оксфорд Стрит, поеживаясь в своем теплом пальто, избегая луж, после недавно прошедшего дождя, и думая, будет ли снова сиять солнце, а также, найдет ли он подходящие подарки для всех в его списке. Он как раз размышлял о том, что в Лондоне много проще сделать покупки, нежели в Бристоле, когда нос к носу столкнулся с мисс Грейнджер, которая неподвижно стояла посреди тротуара, мешая движению пешеходов.
– Прошу прощения, – сказал он, коснувшись рукой полей шляпы прежде, чем узнал ее. – А, мисс Грейнджер. Мое почтение. – Эдгар слегка поклонился и осознал две вещи. С ней не было родителей, зато присутствовал молодой человек.
Она повела себя совсем неразумно. Ее глаза расширились от ужаса, а рот открылся, а потом, спустя некоторое время, плотно закрылся. Потом она широко улыбнулась, но забыла изменить выражение глаз на более приличествующее, и принялась болтать.
– Мистер Доунс, – заговорила мисс Грейнджер. – О, доброе утро. Как странно, что я Вас тут встретила. Разве это не прекрасное утро? Я ходила в библиотеку, чтобы поменять книгу. Видите ли, моя мама не могла со мной пойти, но я взяла с собой свою служанку. – Она рукой указала, на молодую девушку, которая стояла немного позади нее. – Как приятно видеть Вас. По еще одному странному совпадению, я встретила еще одного своего знакомого. Мистер Сперлинг. Позвольте Вас представить? Мистер Сперлинг, сэр. Джек, это мистер Доунс. Я-я-я хотела сказать мистер Сперлинг, это мистер Доунс.
Эдгар кивнул стройному, красивому, очень молодому человеку, который холодно посмотрел на него.
– Сперлинг?
Он сразу осознал еще кое-что. Это место на Оксфорд Стрит находилось совсем не по дороге между библиотекой и жилищем Грейнджеров. А вот кафе, которое предоставляло стулья с высокой спинкой и отдельные кабинеты находилось совсем рядом справа от них. А служанка плохо выполняла свои обязанности по присмотру. Джек Сперлинг был не просто случайным знакомым, и их встреча с мисс Грейнджер была вовсе не совпадением. Сперлинг знал, кто он и вонзил бы кинжал ему в сердце, если бы осмелился, и имел хотя бы один такой при себе. Мисс Грейнджер была в ужасе. А он, Эдгар, почувствовал себя почти столетним стариком.
Он продолжил бы свой путь и оставил свою предполагаемую невесту на эти таинственные полчаса – он не думал, что она и ее «случайный» знакомый, которого она звала по имени, позволили бы себе продлить свою встречу. Но она опередила его.
– Джек,- позвала мисс Грейнджер. Она все еще нервничала. – Т-то есть, мистер Сперлинг, рада была с Вами повидаться. Д-доброго Вам утра.
И Джеку Сперлингу, чье выражение лица было убийственно бледным и мрачным, ничего не оставалось, как кивнуть, касаясь рукой полей шляпы, пожелать им доброго дня и пойти вниз по улице, как будто он и не собирался ни в какое кафе.
Фанни Грейнджер ослепительно улыбнулась Эдгару – но в ее глазах плескалась паника.
– Разве это не счастливый случай? Он – наш сосед. Я его так давно не видела. – Эдгар полагал, что под румянцем от мороза, она покраснела, и ее щеки стали пунцовыми.
– Могу ли я проводить Вас? – поинтересовался он у нее. – Вы идете в библиотеку или уже возвращаетесь?
– О, – ответила Фанни. – В библиотеку. – И указала на свою служанку, которая прижимала к груди книгу. – Д-да, пожалуйста, мистер Доунс, если Вас не затруднит.
Он чувствовал себя так, словно в чем-то виноват перед ней. Но ему совсем необязательно было это делать. Он должен был испытывать сильное неодобрение. Он должен был испытывать оскорбленное чувство собственника. А он чувствовал себя столетним. Она взяла его под руку.
