Элизабет Роллс - Несносная девчонка
А если мама наблюдает за ней сверху? Что она подумает о своей глупой дочке? Наверняка расстроится.
«Ухаживай за папой, дорогая. Он очень добрый, но такой рассеянный. Он всегда очень хорошо ко мне относился и я старалась отплатить ему тем же».
А вот она, Крессида, поставила отца в такое положение, что он был вынужден защищать дочь от ужасных последствий ее поведения. И это стоило ему прихода. Но здесь он вполне счастлив. Мистер Гамильтон… Джек позаботится о нем. Пусть он и грубиян, но папу любит. Как было бы славно, если бы он и ее полюбил. Но она должна – до того, как уедет – предупредить его об одной маленькой отцовской странности. Джек, несомненно, поймет. В конце концов, папа не делает это намеренно.
Луна продолжала светить в окно, звезды блестели на небе… и Крессида задремала.
Она проснулась, дрожа от холода, и услышала голоса.
– Я думал, ты наверху с Джоном, но Люси сказала, что он сразу заснул, а ты спустилась в библиотеку взять книжку.
Господи, да это граф Резерфорд!
– Да. А я думала, что ты беседуешь с Джеком. Где он? – А это уже говорит миледи.
– Он поднялся к себе. Иди сюда, милочка.
Крессиду удивил хриплый, гортанный голос графа. Он с любовью смотрел на жену за обедом… Но что происходит сейчас? Может, ей следует выглянуть, чтобы они знали, что не одни здесь? Крессида не знала, как поступить. А вдруг они обнаружат ее, спрятавшуюся, словно ребенок, за шторами?
– Мэг… О боже, как я хочу тебя. Поцелуй меня снова…
Послышались стон и прерывистое дыхание. Потрясенная Крессида просунула нос между портьерами и разинула рот.
Лорд Резерфорд сидел в кресле у камина, держа графиню на коленях. Боже, что он делает? Он так страстно ее целует, словно вот-вот откусит ей нижнюю губу. И миледи это, кажется, нравится. Она прижалась к графу и запустила руки ему в волосы. А эти звуки похожи на всхлипывание, но явно от удовольствия. Великий Боже, да он гладит ей грудь, Крессиду бросило в жар, ее охватило желание – как тогда, когда Джек поцеловал ее. С Эндрю все было по-другому. Он испугал девушку, грубо требуя удовлетворения своих желаний. Если бы она не вырвалась из его рук, то попала бы в ужасную беду, от которой папа уже не спас бы.
Широко раскрыв глаза, Крессида смотрела, как граф осыпает поцелуями шею жены. Вот его губы спускаются все ниже и ниже… А как это могло быть у нее с Джеком?
– Марк?
Граф поднял голову.
– Еще?
– Да, о да…
– Ах ты, маленькая распутница.
Нежные поцелуи переместились на грудь, рука – на бедро и скрылась под тяжелой бархатной юбкой. У Крессиды перехватило дыхание при мысли о том, что Джек может вот так же ее ласкать. Она почувствовала слабость в ногах, а графиня тем временем поудобнее устраивалась в объятиях мужа.
– Мэг, любимая. Ты такая… теплая…
Крессида сидела, прижавшись к окну. Ей не следует здесь находиться. Неудивительно, что девушкам почти ничего не говорят о брачном ложе. От того, что ей удалось подглядеть и услышать, заболело и горело от жара все тело.
– Пойдем, дорогая, нам пора. Если мы задержимся…
А дальше последовали пылкие, полные любви слова лорда Резерфорда, прямо говорившие о том, чего он хочет.
У Крессиды горели щеки и тряслись колени. Только бы они не обнаружили ее!
– Марк, – раздался хрипловатый голос графини. – Это же не наша библиотека. Что, если войдет Джек?
В ответ последовал смех.
– Любовь моя, не искушай меня. Но старину Эванза точно хватит удар. Пойдем, шалунья. Пора спать. Дай-ка я поправлю твои юбки.
– А твой галстук?
– Ты опять его сорвала, бесстыдница?
– А ты разбросал мои заколки по полу.
– Дурочка, я утром все подберу. Если Джек их обнаружит, то ему будет о чем задуматься.
– Что касается Джека…
– Да, душечка? Это твоя сережка?
– Да, моя. Как ты думаешь, чем удручен Джек?
– У него крапивная лихорадка.
– Что?
– Крапивная лихорадка. В штанах. Хватит беспокоиться о нем – позаботься обо мне. Пойдем в постель.
Крапивная лихорадка! Что имеет в виду Резерфорд? Крессида продолжала подглядывать в щелку.
Они наконец вышли из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь.
Подождав для верности несколько минут, Крессида вылезла из своего убежища. Она смотрела на кресло, в котором только что сидели граф и графиня и… представляла Джека на месте Резерфорда. Но зачем думать о том, каково было бы ей оказаться у Джека на коленях?
Она отвернулась к книжным полкам. Надо расставить все те книги, с которыми кончил работать папа, а затем выбрать себе что-нибудь почитать в постели. Со стопкой книг в одной руке девушка стала подниматься по лесенке и тут же наступила на подол юбки. Чтобы не упасть, Крессида ухватилась за лестницу, а книги рассыпались по полу.
– Черт! – Она приподняла юбку и осторожно спустилась вниз. Эта юбка была намного длиннее, чем у других платьев, и почти касалась пола.
Крессида заткнула подол за пояс. Она одна, и некому упрекнуть ее за неприличный вид.
Крессида снова собрала книги, поднялась по лестнице и стала заполнять полки. Вергилий, Гораций, Катулл. Овидий? У отца было несколько книг Овидия, но он не разрешал ей их читать Почему? Она с любопытством раскрыла одну. «Наука любви». Папа любил повторять, что многие классические произведения – неподходящее чтение для женщин.
Но чего она боится? Это всего лишь книга. Какой от нее вред? Крессида решительно открыла том и начала перелистывать страницы. Очень скоро она поняла, почему отец включил Овидия в запретный список. Девушка была потрясена советами, которые давно умерший поэт давал мужчинам, добивавшимся расположения женщин. Боже праведный! Да это свод правил для любовников! Крессида с интересом отметила, что поэт так же, как и лорд Резерфорд, считал, что женщинам следует наслаждаться любовью наравне с мужчинами. Затем она прочитала, что советует поэт женщинам, желающим, чтобы их соблазнили. Когда же она дошла до некоторых весьма красочных и подробных описаний, щеки у нее запылали.
– Что, черт побери, вы здесь делаете да еще в такое время? – раздался гневный голос.
Крессида пошатнулась, не удержалась на хлипкой лестнице и соскользнула вниз. Джек, ругаясь, бросился вперед и она упала ему на руки.
Гамильтон пришел в библиотеку, чтобы взять книгу – желательно что-нибудь скучное и напыщенное, навевающее сон. Меньше всего он ожидал увидеть предмет своих мечтаний сидящим на лестнице с задранными выше колен юбками. Ножки, которые он в своих пылких фантазиях представлял стройными, таковыми и оказались. Он не предполагал, что испугает Крессиду своим восклицанием, а теперь надо немедленно опустить ее на пол… пока он не поцеловал мягкие розовые губки.
