Айрис Джоансен - Полночный воин (Хранительница сокровищ)
— Я не хочу есть.
— Нет, хочешь. — Бринн встала, и улыбка озарила ее лицо. — Тушеный кролик, пряные травы и ничего больше, честное слово.
— Я принесу котелок. — Гейдж резко направился к выходу. — Было бы жаль прерывать столь милое воркование.
Бринн вся напряглась, когда он прошагал мимо. В разговоре с Маликом она почти не ощущала молчаливого присутствия Гейджа, впрочем, он сам не позволит забыть о себе.
— Это должна делать я. Тебе не стоит беспокоиться.
— Не в моих правилах делать то, что мне не нравится, — резко возразил он, останавливаясь у выхода. — Кроме того, мне надо поговорить с Лефонтом. На закате мы снимаемся с места.
Ее глаза округлились от счастливого удивления.
— Ты последуешь за Вильгельмом? — спросил Малик.
— Нет. Просто надоело его место. Мы разобьем лагерь в лесу в пяти милях отсюда.
— В самом деле? — выдохнула Бринн, радостно улыбаясь.
— Разве ты не слышала, что я сказал? Мне повторять?
— Нет-нет. — Она почти пела от радости. — Не надо.
Увидев озарившую ее улыбку, Гейдж на секунду замешкался и затем вышел из палатки.
— Полагаю, покинуть сие грозное поле битвы было твоим желанием, — сказал Малик.
Бринн согласно кивнула, не отводя глаз от места, где спал Гейдж.
— Но я не думала, что он согласится. Столько забот при смене места лагеря, а у меня не было веской причины, чтобы убедить его.
— Тогда почему ты хочешь уйти отсюда?
— Тебе не по… — Она перехватила его пристальный взгляд. А может, он и поймет ее. Ей прежде не доводилось встречать более чувствительную душу, чем у Малика. — Это гиблое место. Оно наводит на меня печаль.
Малик понимающе кивнул.
— Мне кажется, тебе не только печально здесь…
Малик на самом деле подмечал слишком многое. Бринн решила заговорить о другом:
— Не понимаю, почему он согласился перестать.
— А что, если ему захотелось доставить тебе удовольствие? — Помолчав, Малик уточнил: — Так ведут себя, самцы в брачный период.
Жар бросился ей в лицо. Как ей не пришло в голову, что Малик тоже мог заметить чувственность в поведений Гейджа.
— Сдается мне, твой разлюбезный лорд Гейдж не очень-то любит ходить вокруг да около, — сухо заметила она. — Ему ничего не стоит затащить женщину в копну сена вместо кровати.
Малик покачал головой.
— Ты видишь в нем только воина, но вскоре поймешь, что Гейдж… больше чем просто солдат.
— Не горю желанием.
— Может статься, у тебя не будет выбора, — мягко заметил Малик. — Он хочет тебя.
— И поэтому может наброситься и взять то, что ему надо? А как же мое согласие? — Ее пальцы невольно сжались в кулаки. — Как несправедливо!
— Не кажется ли тебе, что это определение к жизни не подходит?
— Ты прав. — Она попыталась расслабиться. — Но ты не такой, как он. Поможешь мне? — Бринн знала, что просит о невозможном. Ей надо понять свои желания. Чего же хочет она.
— Я не смогу помочь тебе убежать, да я с нами тебе гораздо безопаснее. — Малик поморщился. — Но если ты останешься, то, ручаюсь, окажешься в постели Гейджа еще до конца недели.
— Я не могу пока бежать, — нахмурилась Бринн. — В Редферне есть одна проблема… Лучше скажи, чего ему хочется?
Малик вопросительно поднял брови.
— Даже если бы ты была девственницей, и то бы прекрасно поняла, что ему надо.
Ее щеки запылали еще ярче.
— Я не о том. Женщина не так уж важна для мужчин, разве что на короткое время. Я не могу бороться с ним, пока не пойму, чего он добивается.
— Он мой друг, и я не могу предать его.
— А я спасла тебе жизнь. Без меня ты бы умер.
— Верно. — Хитрая улыбка промелькнула на его бородатом лице. — Как ты понимаешь, небольшое напряжение в воздухе скрашивает жизнь.
Бринн с облегчением вздохнула.
— Так ты поможешь мне?
— Хочешь знать, чего добивается Гейдж? У него огромное богатство, а теперь он стал бароном.
— Я не спрашиваю, что у него есть, мне надо знать, чего ему не хватает. Не встречала мужчину, который был бы доволен тем, что имеет. Чего Гейдж хочет?
Малик задумался.
— Кажется, он хочет стать королем.
— Кажется?
— Он был посмешищем всей деревни, как бастард, а потом от него отказался отец. Когда тебя тычут в грязь лицом, то вполне понятно, что тебе хочется подняться и занять положение, при котором унижавшие тебя прежде теперь перед тобой гнут спины, ожидая в страхе удара.
— Но не все же мечтают о троне, — мрачно заметила она.
— Не всем дано и править другими. Гейдж всегда знал о своих способностях быть королем, поэтому его положение еще сложнее. — Малик хитро усмехнулся. — Ну так как, мой милый лекарь, сможешь ли ты дать мужчине трон?
— Нет, но я… — Бринн нахмурилась. — Он держит свое слово?
Малик не сводил с нее заинтересованных глаз.
— Как себе. Даю голову на отсечение. — Он чиркнул рукой по шее.
— Ты уверен? — не отставала Бринн.
— Твое присутствие здесь — лишнее тому доказательство, — спокойно ответил Малик. — Он ни разу не нарушил свое слово.
Все равно рискованно говорить ему о кладе в обмен на Гвинтал. Клятвы, которые дают женщинам, стоят меньше, чем слово, данное мужчине. А что, если он вообще попытается вырвать у нее правду тем же способом, как это делал Делмас?
— Ты испугалась. — Малик наблюдал за выражением ее лица. — Не бойся. Если ты сама придешь в его постель, он мягко обойдется с тобой. — Он улыбнулся. — И потом это не надолго. Женщины быстро надоедают Гейджу. Не столь уж важно, насколько ты искусна, ты не удержишь его.
Искусна? Да она почти ничего не знает о постельных науках и ухищрениях. Впрочем, утешало хотя бы то, что все продлится недолго.
Но он не получит ее. Нельзя думать о поражении, еще не начав борьбы. Гейдж Дюмонт казался ей непреодолимой силой только потому, что она устала обороняться. Пусть он груб, но она не так остро ненавидела его, как Ричарда. Надо смотреть на норманна как на противника, а не как на божество.
— Я вообще не собираюсь удерживать его, — с трудом выговаривая слова, добавила она. — Спасибо, ты помог мне.
— Я всегда стараюсь оказать любезность, а тебе, моей спасительнице, и подавно. Давным-давно я понял, что доброжелательность — то качество, о котором не приходится сожалеть. — Малик помолчал. — Однако хочу предупредить тебя, Гейдж не всегда разделяет мое мнение, особенно если речь идет о слишком суетном деле.
— Меня удивило, что он согласился.
— Потому что ты знаешь его только как воина, — повторил Малик. — А ведь он еще и купец, и поэт, и музыкант… и многое другое.
