Ширл Хенке - Невеста на продажу
— Да, мадам, в мое. И я намерен получить его обратно, — подмигнул он. Притронувшись к краю шляпы, он вежливо простился с ней и с Меньоном, пожелал им всего хорошего и ушел.
Вокруг глаз Лауры собрались морщинки, она задумалась, поджав губы.
— Может быть, я смогу кое-чем помочь мистеру Дэвису, Майкл, — сказала она. — Расскажите мне все, что вы знаете об этом красивом шельмеце. Помимо того, что и так очевидно. Я уже поняла, что Тори поразила его.
Майк закатил глаза.
— Пресвятая Дева Мария, помилуй нас, — пробормотал он с сильным ирландским акцентом. — Владелец салуна из Уэльса и дочка банкира, посватанная за видного республиканца!.. Лаура Эверетт фыркнула.
— Я горжусь своей принадлежностью к республиканцам, так и знайте это, мошенник-демократ. Во всяком случае, я не олицетворяю собой сдержанность, иначе я бы никогда не подумала, что мистер Дэвис — подходящая пара для Тори.
— Вряд ли ее родители разделят вашу точку зрения, — отозвался Майк.
— Однако в нем есть что-то притягательное. Я слышала, что он геройски вышел из положения во время этой ужасной перестрелки в минувшем месяце. Вы знаете, Стоддард предложил ему занять место шерифа.
У Меньона отвалилась челюсть.
— Неужели? Вот, значит, что он имел в виду, когда сказал, что Лафтон предлагал ему работу. Наверное, когда парень выиграл в карты салун и взбудоражил весь город торжественным открытием своего заведения, то этот надутый гусак быстро прикусил язык.
— Думаю, вы правы. Но мне понравилось чувство юмора, которым обладает сей молодой человек. Вы написали ему эту ужасную рекламу? — она сделала паузу и смерила его строгим взглядом классной дамы. — Отвечайте честно, Майкл.
— Нет. Хотя этот материал мог бы сделать и я. Что же касается биографии Риса Дэвиса, то знаю я о нем немного. Он остается настоящей загадкой с тех пор, как приехал в Старлайт.
— Но он спас жизнь Тори, не так ли? — спросила она.
Майк поскреб подбородок.
— Не знаю почему, Лаура Эверетт, но моя ирландская интуиция подсказывает мне, что вы знаете об этой истории больше меня.
Она протянула пухлую небольшую руку и неожиданно сильно сжала кисть его худой руки, а затем подвела Майка к единственным двум стульям, не заваленным хламом.
— Я открою вам секрет, Майкл, а вы мне окажете любезность и кое-что разузнаете.
Глава 6
Тори раскрыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого утреннего солнечного света. Она была не в силах пережить еще один день, похожий на вчерашний. Но как только глаза ее закрылись, мысленно она опять оказалась в ледяной воде реки — с ним, пережила весь ужасающий, захватывающий дух случай. Всю ночь она металась на кровати, сминая подушки и пытаясь выбросить Риса Дэвиса из головы.
Хедда Лафтон пришла в ярость, когда Чарльз привез Викторию домой, промокшую до нитки и завернутую в мерзкое одеяло азартного картежника. Ее дочь практически голой вытащили из реки и потом публично провезли по городу как какую-нибудь индианку, завернутую в одеяло. Такой возмутительный спектакль трудно даже себе представить! Закоченев от холода и онемев от унижения, Виктория выслушала яростную ругань матери, а потом с помощью Бесси приняла горячую, дымящуюся ванну.
По мере того, как она отогревалась, по венам Тори разливался справедливый гнев, горяча замерзшую кровь. Мама больше беспокоилась о ее репутации, чем о жизни. В груди девушки помимо гнева нарастала боль, но ни то, ни другое чувство не обращалось против ее прекрасной, совершенной матушки. Вместо этого Виктория сердилась на Чарльза… и на него. На своего жениха Тори не могла злиться долго, он был к ней таким внимательным во время возвращения в город. Чарльз был виноват в случившемся, но он так искренне сокрушался об этом. Он защищал ее перед матерью, целиком взяв на себя всю вину, как это сделал бы любой джентльмен.
А вот Рис Дэвис, пользующийся дурной славой, конечно, не был джентльменом! Он был причиной всего этого скандального положения, потому что сорвал с нее одежду и понес практически голую на руках. Ночью Тори пробуждалась сотню раз, и всякий раз видела его красивое насмешливое лицо, а воспоминания о том, что он был в такой скандальной близости от нее, причиняли Тори мучения.
Гневно отбросив одеяло, она села на кровати, стараясь заставить себя не думать о нем. Он принадлежит к отбросам общества, находится далеко за пределами социальных кругов, в которых она вращается.
— Я его больше, никогда в глаза не увижу. Из-за чего же мне тогда расстраиваться? — пробормотала она, соскользнув с кровати, и вздрогнула от боли, почувствовав резкий укол в ушибленном бедре. Тори обулась в шлепанцы с меховой оторочкой и надела плотный атласный халат, подпоясав его на узкой талии. Все ее тело ломило!
— Мне повезло, что я осталась в живых, — процедила она сквозь зубы, умываясь холодной водой и не обращая, внимания на боль.
Тори задержалась в коридоре рядом со столовой и посмотрелась в большое овальное зеркало. На нее глядела побледневшая девушка с безукоризненно уложенными золотистыми волосами. Огромные бирюзовые глаза, казалось, могли выдать самые сокровенные тайны… Она содрогнулась, потом решительно направилась в столовую. Но рука, взявшаяся за изящную ручку двери, застыла, когда она услышала доносившийся из комнаты разговор.
— Вся каша заварилась из-за этого гнусного типа, Дэвиса, — ядовито произнесла Хедда. — И не говори мне о его финансовых успехах. Он никогда не войдет в наш круг людей. Он всего-навсего низкий картежник.
Стоддард усмехнулся.
— Этому низкому картежнику принадлежат не только процветающий салун и дом развлечений в Старлайте, но и дюжина других объектов собственности, которые приносят ему доход.
— Да, он обманывает несчастных, отупевших от пьянства глупцов, которые посещают заведения со скверной репутацией, — презрительно фыркнула Хедда.
— Пусть так, но он становится человеком, с которым приходится считаться в кишащем ворами городе, где вдобавок орудует негодяй Меньон со своей демократической газетой. Он оттягивает значительную часть голосов.
— Но все равно им не собрать столько, сколько получит Чарльз, — пылко воскликнула Хедда. — Уверена, что он станет очередным сенатором нашего штата.
— Ты помышляешь только о том, чтобы в один прекрасный день Тори стала женой губернатора, — огрызнулся Стоддард.
Тори стояла смирно, как нашкодивший ребенок, не желая входить в комнату, пока они обсуждали ее, и в то же время боясь, что кто-нибудь из слуг увидит, как она подслушивает.
Судорожно сглотнув, она церемонно открыла дверь и вошла в комнату как раз в тот момент, когда Хедда спросила:
