Хизер Грэм - Мятежница
Элайна подняла голову и посмотрела на темнеющее небо. На землю опускалась ночь. Ночь, о которой она думала с ужасом…
Глава 5
Йен был зол на себя. Страшно зол. Но не менее зол и на нее. В чем, впрочем, не было ничего удивительного. Особенно сейчас, когда Элайна сидела перед ним с распущенными золотыми волосами. Ее локоны трепал ветер, и они щекотали его щеки. Если бы Питеру О'Нилу вздумалось снова застать их врасплох, он не мог бы найти более удачного момента.
Маккензи почему-то упорно думал об этом. Возможно, отчасти из ревности. И это особенно злило его. Он все еще не решил, что будет делать теперь, после свершившегося по его настоянию брака. Он знал только, что больше не позволит Питеру О'Нилу появляться в доме отца. И все же как быть? Факт оставался фактом: он связал судьбу с женщиной, которую Питер знал раньше. Может, она все еще любит этого О'Нила, несмотря на то что тот оскорбил ее.
Йена вдруг охватила такая ярость, что он был готов растерзать не только Питера, окажись он рядом, но и Элайну. Эта мысль испугала его. Боже, и как только такое пришло ему в голову!..
— И что же теперь? — услышал он шепот Элайны. Йен огляделся: они уже выехали на зеленую лужайку перед домом его отца.
— Теперь? — усмехнулся Йен. — Разыграем спектакль до конца.
Элайна обернулась и посмотрела ему в лицо, В ее по-кошачьи раскосых глазах Йен увидел растерянность. И только сейчас понял, как они прекрасны. Он вспомнил, с каким мастерством и смелостью она сражалась на этой лужайке с одним из его офицеров. Уже тогда Йен подумал, что еще не встречал столь очаровательной и необычной женщины. Ее прекрасное тело, лучистые глаза, высокая грудь лишили его покоя. И вот чем все кончилось!
Они поженились… Не слишком ли высокая цена за мимолетно возникшее желание?! Черт побери!
Йен наклонился к самому уху Элайны.
— Сейчас эти акулы на нас набросятся. — Он заметил, как она вздрогнула. — Боитесь?
— Чего?
— Всей этой зубастой стаи.
— Нет.
— А, понимаю! Вы боитесь меня.
— Вовсе нет!
Элайна посмотрела в сторону дома, и Йену снова показалось, что она дрожит от страха… Он чуть пришпорил лошадь, и та приблизилась к парадному крыльцу. Йен спрыгнул на землю и помог спешиться Элайне.
— Помните, что мы ведем небезопасную игру, любовь моя, — тихо сказал он.
Элайна подняла свои пушистые ресницы и взглянула ему в глаза. Она никак не могла унять дрожь. Видимо, игра давалась девушке нелегко. Но почему? Из-за Питера О'Нила?
От одной этой мысли Йен снова пришел в ярость. Крепко схватив девушку за руку, он распахнул дверь и почти втащил ее в холл.
Дом был ярко освещен. Из глубины зала доносились звуки музыки. Двери библиотеки и кабинета хозяина были широко открыты. Многие танцевали. Однако большая часть гостей сидела за столом, уставленным разнообразными яствами.
С первого взгляда Йен понял, что сплетня опередила их. Но его родители вместе с Тедди Макманном дружно и, видимо, успешно держали оборону, расположившись в торце стола, неподалеку от помоста, сооруженного для музыкантов. Возле оркестра стояли Питер О'Нил и его невеста. Увидев Йена и Элайну, он наклонился к одному из музыкантов и что-то сказал ему на ухо. Музыка тут же оборвалась.
В зале воцарилось неловкое молчание. Скрипачи сидели с поднятыми смычками. Гости перестали есть и положили на стол приборы. Танцевавшие в глубине зала пары застыли. Родители Йена и Тедди Макманн безмолвствовали.
Йен обвел взглядом зал и тихо сказал Элайне:
— Не смейте стоять с виноватым видом!
— А я ни в чем и не виновата! — возразила она. Положив руку ей на спину, Йен почувствовал, как Элайна напряглась.
— Йен!
Молодой человек обернулся и увидел, что к ним подходит, лучезарно улыбаясь, его младший брат Джулиан. Тот был моложе Йена всего на год и походил на него, как близнец. Они тепло обнялись. Однако, отстранившись, Йен заметил в глазах Джулиана что-то недоброе и вопросительно посмотрел на него. Он понял, что брат хочет поговорить с ним наедине и разузнать обо всем. При гостях Джулиан явно был готов вступиться за Йена и его юную подругу.
Йен сделал вид, что не замечает необычной тишины в зале, равно как и устремленных на них с Элайной глаз. Он тотчас догадался, что все только и ждут, когда разразится скандал, предвкушая удовольствие. Гости затаили дыхание.
Йен обратился к младшему брату:
— Джулиан, братишка, как я рад тебя видеть! Ты знаком с Элайной?
— Конечно, знаком! Кстати, Элайна, ты очень повзрослела и стала самой привлекательной женщиной во Флориде!
Джулиан говорил негромко, но так искренне и благожелательно, что девушка смутилась и не сразу пробормотала: «Спасибо». Ей было очень не по себе. Заметив это, Йен понял, что его юная супруга боится встречи со своим отцом.
— Подскажи мне, как себя вести, — спросил Джулиан. — Я боюсь наделать глупостей.
— Распорядись, чтобы музыканты начали играть. А я пока извинюсь перед отцом за причиненные ему неудобства. Скажу, что надеюсь на его понимание и прощение.
Джулиан удивленно посмотрел на брата. Как и все прочие, он полагал, что вот-вот разразится скандал. Однако ожидание затягивалось, и Джулиан не заметил, что музыканты смолкли. По выражению лица брата Йен догадался, что тот до смерти хочет узнать, почему он собрался просить прощения у отца.
Мелодичные звуки вальса вновь наполнили зал. Йен, поклонившись Элайне, пригласил ее на танец. Она танцевала легко и изящно. Ее маленький подбородок был чуть приподнят, кошачьи глаза блестели и лукаво смотрели на партнера.
— Они пожирают нас глазами, — шепнула она Йену. — Бедный мой отец…
— Ваш бедный отец будет прекрасно себя чувствовать. Но вы должны смеяться. Смейтесь, улыбайтесь, делайте вид, будто очень всем довольны. А сплетни скоро иссякнут.
— Вы уверены? Прислушайтесь: все только о нас и говорят. Причем вслух, не стесняясь! Никого даже не интересует, слышим мы их или нет!
Кружась в вальсе, Йен и Элайна действительно слышали обрывки фраз, относящихся к ним.
— Какая наглость! — воскликнула одна старая леди. — Появиться здесь вдвоем!
— Конечно, неслыханная дерзость, — откликнулся сидевший рядом с ней военный.
— Живя в этой дикой стране, она и сама стала дикаркой, — заметила молодая матушка миловидной девицы Темпы.
— Она ужасна! — поморщилась обсыпанная пудрой престарелая дама, имени которой Йен не помнил.
— Но как посмел Йен позволить себе подобное в доме своего отца! — проговорил старый офицер с пышными седыми усами.
Йен заметил, что Джулиан подошел к отцу и матери и что-то сказал им. При этом Джаррет понимающе кивнул и бросил взгляд на старшего сына. Потом Джулиан прошел через зал и остановился перед Элайной.
