Патриция Грассо - Ирландская роза
В коридоре послышался какой-то шум, и все три женщины повернулись к двери. Пег пересекла комнату, чуть-чуть приоткрыла дверь и строго посмотрела на хозяина.
– Что вам угодно? – холодно спросила она.
– Мне нужна леди Кэтрин, если вы не возражаете, – громко заявил молодой человек.
– Но я решительно возражаю, – ответила Пег. – Она не расположена сейчас принимать гостей! – Женщина попыталась закрыть дверь, но этому помешала обутая в сапог нога Хью.
– Милорд, вы хотите навлечь несчастье на этот дом? – сурово осведомилась Пег.
– Нет, – послышалось за дверью.
– Тогда уходите. Увидеть невесту перед свадьбой – к беде!
– Она не обманывает вас, дядя Хью! – крикнула из комнаты Мев, и женщины дружно расхохотались.
Хью убрал ногу, и дверь захлопнулась у него перед носом. Выругавшись, О'Нейл повернулся и пошел к лестнице. Через несколько минут он уже ехал в храм Святой Марии.
А вскоре Патрик и Кэтрин стояли в боковом приделе маленькой церкви и ждали, когда настанет время идти к алтарю. Но вот в придел заглянул Конел, и бледная, дрожащая Кэтрин едва не лишилась чувств от волнения.
– Пора, – сказал Конел и исчез.
– Кейт, пощипайте себя за щеки, – велел ей Патрик, когда она неуверенно взглянула на него. – Вы бледны как смерть.
– Я посмотрю на тебя, когда ты сам пойдешь под венец, – ответила Кэтрин, похлопав себя по щекам.
Патрик подал ей руку и повел к алтарю. На полпути она вдруг замешкалась, но Патрик крепко держал ее за руку, и бежать было невозможно. Дорога была одна – только вперед.
Не обращая внимания на гостей, Кэтрин скользнула взглядом вдоль прохода – туда, где перед украшенным цветами алтарем стоял Хью вместе с отцом Данном. Подойдя к ним, Патрик поднес дрожащую руку Кэтрин к губам, а потом отступил назад.
– Успокойтесь, – прошептал Хью, сжимая ей пальцы. Он подвел ее к алтарю, и оба они опустились на колени перед отцом Данном.
Бездумно повторяя хорошо знакомые молитвы, Кэтрин на самом деле не слышала ни слова из того, что говорил священник; голос его доносился до нее откуда-то издалека и не мог заглушить беспокойных мыслей, вертевшихся у нее в голове.
Кэтрин искоса взглянула на Хью и заставила себя сосредоточиться на его положительных чертах. Он был хорош собой… умен… щедр… терпелив… а как восхитительно целовался!..
Когда Кэтрин подумала о предстоящей ночи, взгляд ее скользнул по его фигуре вниз.
– Леди Кэтрин, – голос отца Данна вернул женщину к действительности.
Хью повернул голову, чтобы взглянуть на нее. Затуманенный взор Кэтрин явно говорил об охватившей ее любовной истоме. Хью с трудом подавил смех. Маленькая лицемерка!
– Ответьте отцу Данну, – прошептал он краешком губ.
Витавшая в облаках Кэтрин вздрогнула от неожиданности, покраснела и взглянула на священника.
– Простите? – смущенно прошептала она. «Миловидная, но глуповата», – подумал отец Данн. Он благожелательно улыбнулся и прокашлялся.
– Согласны ли вы, Кэтрин Мери О'Нейл, назвать этого мужчину, Хью Оуэна О'Нейла, своим законным супругом?
– Да, – выдохнула женщина. Отец Данн кивнул Хью и сказал:
– А теперь обменяйтесь кольцами.
Хью начал было надевать кольцо Кэтрин на палец, но вдруг неожиданно остановился и скрипнул зубами от ярости.
Кэтрин перевела взгляд с его возмущенного лица на свою руку – и испуганно охнула. На пальце у нее все еще было обручальное кольцо Шона!
– Простите! – пробормотала Кэтрин и попыталась исправить неловкость. Она быстро сняла злосчастное кольцо, но так как у нее не было карманов и сунуть его было некуда, то она надела его на средний палец правой руки.
Хью надел Кэтрин на палец свое кольцо, а потом взглянул на священника, который был явно потрясен этой сценой.
– Она вдова, – объяснил святому отцу Хью, и лицо его потемнело от злости.
Чуть заметно пожав плечами, отец Данн торжественно провозгласил Хью и Кэтрин мужем и женою.
– Теперь вы можете повернуться к собравшимся, – сказал священник и громко объявил: – Дамы и господа, я представляю вам лорда Хью О'Нейла и жену его леди Кэтрин.
«Господи, что я наделала!» – подумала Кэтрин, и сердце у нее болезненно сжалось. Но сожалеть было поздно. Исправить что-либо было уже невозможно.
– Простите меня, – повторила Кэтрин, взглянув на своего мужа.
– Все забыто, – ответил Хью. – И не будем больше об этом говорить. – Взяв Кэтрин за локоть, он вывел ее из храма и помог сесть в ожидавший их экипаж.
Главный зал в доме О'Нейла был красочно убран садовыми цветами. Войдя внутрь, новобрачные остановились в дверях, чтобы приветствовать гостей.
Кэтрин увидела, что к мужу ее вернулось хорошее настроение, и тоже повеселела. А Хью так и не выпустил ее руки из своей. Он то и дело подносил ее к губам и с улыбкой заглядывал в загадочные изумрудные глаза жены. Всем вокруг О'Нейлы казались влюбленной парой, хотя оба они немало удивились бы, узнав, как выглядят со стороны.
– Лорд и леди Берк, – представил жене Хью стоящую перед ними пару. – Это мои близкие друзья.
Ровесник Хью, лорд Берк был высок, строен и хорош собой, а правильные черты его смуглого лица явно говорили о нормандском происхождении. Прелестная маленькая леди Берк, которую ничуть не портила беременность, была полной противоположностью своему мужу.
Когда Берк с женой отошли, Хью сказал Кэтрин, что у них уже есть два сына: мальчики сейчас дома, в Коннауте, а лорд и леди Берк задержались в Дублине, чтобы присутствовать на свадьбе Хью, и через несколько дней вернутся к себе в поместье, где и будут дожидаться рождения третьего ребенка.
Когда перед новобрачными появился лорд Фицджеральд с дочерью, Хью ободряюще сжал Кэтрин руку.
На Фионе было ярко-голубое платье. Цвет его подчеркивал невероятную синеву ее глаз, а глубокое декольте дерзко открывало соблазнительную ложбинку меж грудей. На шее у Фионы сверкало великолепное ожерелье из сапфиров и бриллиантов, с усыпанной драгоценными камнями застежкой. Ожерелье это притягивало к себе глаза всех мужчин, взгляды которых затем опускались вниз, на пышную белую грудь, и ласкали шелковистую кожу красавицы.
Кэтрин сравнила свою собственную грудь с божественными формами Фионы и с грустью подумала, что не ей тягаться с этой синеглазой ведьмой!
– Я хотел бы пожелать вам счастья, – проговорил лорд Фицджеральд, пожимая Хью руку; потом лорд Фицджеральд обернулся и указал на пару, стоявшую позади него. – Это моя племянница Эйслинг и ее муж, лорд О'Брайен. Впрочем, с ним вы, конечно же, знакомы.
Леди Эйслинг О'Брайен была невероятно красивой женщиной. У нее были такие же сапфировые глаза, как и у ее двоюродной сестры Фионы, волосы цвета расплавленного золота и нежное лицо с персиковым румянцем на щеках. Однако поражало то, что лорд О'Брайен годился ей по возрасту даже не в отцы, а в деды. Это явно был брак по расчету, и если леди Эйслинг повезет, то она может вскоре стать богатой молодой вдовой.
