Анна Рэндол - Тайна ее поцелуя
— Но мне сказали, что это не требуется…
Беннет поджал губы.
— Увы, приказы иногда меняются.
Почему она ожидала, что этот человек поймет ее?
— Эта местность означает смерть. Почему я должна опять рисковать своей жизнью?
На скуле Беннета задергался мускул.
— Поверьте, риск будет минимальным. Со мной вы в безопасности.
Мари невольно сжала кулаки.
— Ваше обещание ничего не стоит. И вы это прекрасно знаете.
Действительно, ничто не гарантировало безопасность. Безопасность — это иллюзия. Например, ее мать, бесстрашная участница восстания, умерла, потому что не вынесла британской погоды. Проклятая погода!.. А ее, Мари, даже там не было, когда умерла мать.
Она со вздохом спросила:
— А почему бы не послать туда кого-нибудь другого?
Беннет заметно помрачнел.
— Вы о чем-то умалчиваете? — допытывалась девушка.
— Двое агентов уже пропали, пытаясь получить сведения об этом форте.
Мари с трудом перевела дыхание. Выходит, Нейтан не преувеличивал опасность. И это означало…
Она пристально посмотрела на Беннета.
— Значит, я представляю меньшую ценность, чем один из ваших агентов, не так ли?
Майор еще больше помрачнел.
— Не знаю, — ответил он, и в голосе его прозвучала усталость.
Мари снова вздохнула. Она знала: посол устроит сцену, когда узнает, что она отказывается работать. Но она думала — надеялась! — что Беннет ее поймет…
— Но если вы хотели убедить меня, майор, то почему не солгали?
— Я обещал Абингтону, что вы узнаете всю правду.
А если бы он не дал такого обещания?.. Тогда бы солгал ей?
Майор тут же добавил:
— Есть еще одна причина, по которой вы должны продолжать.
Мари в удивлении приподняла бровь. Она не знала ни одной причины, заставившей бы ее подчиниться.
— Сэр, единственное, что я могу, — это согласиться закончить последний рисунок.
— Вы кое-что забыли, Мари. Дело в том, что я — единственный, кто может опознать человека, следившего за вами. Если я вернусь в Англию, он по-прежнему будет представлять для вас угрозу.
Ее эротические фантазии тотчас же исчезли. Выходит, никакой романтики, одни угрозы. Что ж, знакомая история…
— Я перестану делать рисунки, и эти люди утратят ко мне интерес.
— Но мы еще не знаем, кто следил за вами. Может, враг вашего отца? А может быть, отвергнутый поклонник?
Она покачала головой:
— Нет. Думаю, мы оба знаем, что это не тот случай.
— Тогда мы вынуждены предположить, что слежка как-то связана с вашей работой на британское правительство. Возможно, враги давно знают о вашей деятельности. И если вы не будете кричать на каждом углу о том, что больше на нас не работаете, то едва ли они об этом узнают. Вас уже зачислили в британские шпионы. Когда же вражеские шпионы перестают представлять интерес, их уничтожают.
Мари вздрогнула. Ох, она и не подумала об этом!
Беннет же продолжал:
— Пока мы не узнаем, кто они, вы будете подвергать риску не только себя, но и всех ваших близких, слуг и друзей.
Чудовищность собственной наивности ошеломила Мари. Такого она от Беннета не ожидала. Значит, майор совсем не отличался от своего кузена. Он тоже шантажировал ее. Говорил о людях, которые ей дороги…
А Беннет вдруг протянул руку и взял ее за подбородок.
— Я сожалею, что вынужден сказать вам об этом.
Она отстранила его руку.
— Нет, не сожалеете! — У нее перехватило горло. — Просто вы хотите запугать меня. — Она содрогнулась и добавила: — Ладно, я сделаю чертеж Вурта.
— Вот и хорошо, — кивнул Беннет.
Он не мог вынести выражения испуга, появившегося на лице девушки после его слов. Но неужели он и в самом деле верил, что она пробудила в нем душу? Ох, как ему сейчас хотелось вернуться в свое бесчувственное прошлое.
Помолчав, майор пробормотал:
— Мне действительно жаль, что я испугал вас.
— Это вы просто так говорите, — пробурчала Мари.
Беннет тяжко вздохнул. Ему было приказано добиться ее согласия на выполнение этого задания, и он сделал это самым действенным способом. Причем каждое сказанное им слово было чистейшей правдой, а не полуправдой или ложью. Но почему же эта девушка не понимала, что ему не доставляло удовольствия запугивать ее?
В очередной раз вздохнув, майор сказал:
— У меня есть приказ, вот и все.
Она сквозь зубы процедила:
— Так, значит, предполагается, что это заставит меня простить ваше поведение? Я должна простить вас, потому что кто-то велел вам так поступить?
— Я исполняю приказы, Мари. И я служу ради великой цели.
— Но какая от нее польза тем, кто вынужден во всем этом непосредственно участвовать? Мы ничего для вас не значим?
Ее вопрос возмутил Беннета. Но увы, он и сам думал почти также, как Мари.
— К сожалению, не я принимаю такие решения…
— А какие вы принимаете?
Она криво усмехнулась.
— А вот такие, моя дорогая.
Беннет обнял девушку за талию и привлек к себе.
Она замерла на мгновение, потом прошептала:
— Не понимаю, как это связано с «великой целью».
Слегка подергав за ее локоны, он освободил их от шпилек, и те со стуком посыпались на дощатый пол. Волосы заструились по спине Мари, и Беннет, взявшись за одну из прядей, проговорил:
— Не надо с таким трудом сохранять прическу. Так вам гораздо лучше.
На сей раз Мари нисколько не покраснела.
— Мои волосы к делу не относятся, — сказала она в раздражении.
Он погрузил пальцы в ее локоны, переливавшиеся как шелк.
— Мари, я сделаю все, чтобы сберечь их.
— Сберечь их можно только вдали от Вурта.
— Поверьте, у вас будет защита. Я сумею вас защитить.
В ответ она презрительно фыркнула. И он тут же добавил:
— Я делаю то, что велит мне долг.
— А вы когда-нибудь делали то, что сами хотели?
— Давно, очень давно. А сейчас на первом месте долг.
Вопрос Мари неожиданно разозлил его. Проклятие, неужели он превратился в то самое чудовище, в которое всегда так боялся превратиться? Нет, не может быть!
Чуть приподняв пальцем подбородок девушки, майор прижался губами к ее губам.
Но она не ответила на поцелуй. И тем самым доказала, что он, Беннет, — настоящая скотина, мерзавец.
Он со вздохом отступил. По крайней мере она не оттолкнула его, оставив ему слабую надежду на прощение, которого он не заслужил.
И тут, не в силах сдерживать себя, Беннет снова обнял Мари за талию, и на сей раз она крепко прижалась к нему. О черт, до этой минуты он не сознавал, как сильно было его желание. Майор пытался убедить себя, что сейчас любая женщина точно так же воспламенила бы его, однако он прекрасно понимал: нет, не любая…
