Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
Эви решительно покачала головой.
— А что, если все было не так, Эллиот? — спросила она. — Что, если она… Дело в том, что Фредди сама говорит…
— Что? — прервал он ее. — Что она сама этого хотела? Его жена закрыла глаза и очень медленно произнесла:
— Фредерика утверждает, что виновата не меньше Ратледжа, и даже больше. И я не могу ей не верить.
— А я вот, черт возьми, не верю! — заупрямился Раннок. — И я намерен разорвать его на части. Я пущу его по миру! Я отравлю его колодцы и сожгу деревню…
— Он живет в Хэмпстеде, — сухо напомнила Эви.
— Плевать я хотел на это! — рявкнул Раннок. — Я заставлю его пожалеть о том дне, когда он перешагнул порог моего дома и опоганил…
Его жена решительно приложила пальчик к его губам.
— Следи за своей речью, — предупредила она. — К тому же, строго говоря, Чатем принадлежит Майклу, а Фредерика приходится мне кузиной.
— Значит, тебе придется разорвать его на куски, — смущенно проворчал Раннок. — И не смотри на меня своими синими глазками, притворяясь, будто ты не можешь этого сделать. Уж мне-то хорошо известен твой характер.
— Правильно, я могла бы это сделать, — с готовностью согласилась Эви, — если бы считала его виноватым.
— Ты думаешь, что она лжет? Ты думаешь, что ребенок от Эллоуза?
— Нет. — Эви покачала головой, как будто обдумывая его слова. — Нет, Фредди сильно изменилась за последний год. Полагаю, она думает, будто потерпела поражение во время своего первого сезона. Да, вполне возможно, что строгие поборники нравственности приложили к этому руку, хотя почти все были потрясены ее красотой. Однако за блестящей внешностью скрывается ребенок, который все еще чувствует себя сиротой. Ребенок одинокий и беззащитный, но очень страстный.
Эллиот прищурил глаза:
— Что ты пытаешься мне сказать, Эви? Ты совсем заморочила мне голову.
Она улыбнулась уголком губ.
— Зоя говорит, что с Джонни возникла какая-то неприятная проблема, — пояснила она. — Прошел слух, что он хочет жениться на своей кузине. Возможно, это расстроило Фредерику? Толкнуло се на какой-нибудь глупый поступок?
Раннок хрипло расхохотался:
— Я, кажется, догадываюсь. Ты думаешь, что она сама соблазнила Ратледжа? Так?
Эви пожала плечами.
— Однажды я тоже попыталась сделать нечто подобное, — призналась его жена. — И результат получился весьма неплохой, смею заметить.
Раннок попытался рассердиться, но у него ничего не вышло.
— Припоминаю, — протянул он, но в его голосе уже не слышалось гнева.
Словно почувствовав ужасную усталость, он уперся локтями в колени и подпер руками голову. Боже милосердный! Ратледж был ничтожеством, распутником, каких свет не видывал. Его вообще не следовало приглашать в дом, где живут молодые невинные девушки.
— Гас и Тео тоже виноваты в этом, Эви, — наконец сказал он, не отрывая взгляда от ковра. — Они знали, что за тип этот Ратледж, но не присмотрели за ним. А мне следовало запретить им приглашать в Чатем своих распущенных дружков. Мы были слишком снисходительны и всегда разрешали детям делать все, что они захотят. И теперь пожинаем плоды того, что посеяли.
— Изменение образа жизни не решит проблему, Эллиот, — отчеканила его жена. — Мы всегда так жили, и такой стиль жизни я выбрала умышленно. Я не желаю запереть нас с тобой в своего рода нравственную тюрьму, испугавшись строгой критики со стороны общества. И кому, как не тебе, знать, насколько это неправильно.
Именно в этот момент возвратился Маклауд, неся на серебряном подносе аккуратно свернутый кнут.
— Ваш конь ждет, милорд.
Эви положила руку на колено мужа, словно не позволяя ему встать.
— Мы очень сожалеем, Маклауд, — улыбнулась она, — но милорд тюка никуда не едет.
Раннок уголком глаза заметил, как дворецкий подмигнул его жене.
— Очень хорошо, миледи. Раннок вдруг выпрямился в кресле.
— Позови сюда мисс д'Авийс, Маклауд, — приказал он. — Ее кузина и я хотим поговорить с ней.
Дверь за Маклаудом беззвучно закрылась.
— Не будь с ней слишком суров, — попросила Эви юном, не терпящим возражений. В этот момент дверь снова открылась.
Раннок вскочил с кресла. Глаза Фредди опухли от слез, но она вполне владела собой. Грациозными и точными движениями она пересекла комнату. Ее тяжелые черные волосы были собраны в пучок и заколоты на затылке. Светло-голубой шелк платья красиво оттенял ее кожу медового оттенка. Она была прекрасна. Элегантна. И выглядела вполне взрослой женщиной. Черт возьми, почему ему было так трудно смириться с этим?
Он жестом предложил ей сесть рядом с ними в кресло перед камином. Эви сразу же склонилась к ней и провела тыльной стороной руки по бледной щечке Фредерики. Но Раннок, бесцеремонный и резкий, не отличающийся особой сдержанностью, как многие шотландцы, не видел необходимости предварять свою задачу длинной преамбулой и предпочитал, невзирая на приличия, называть вещи своими именами.
— Фредди, мне сказали, что ты беременна, — грубовато начал он, — и что виновником является Ратледж!
У Фредди задрожали губы, но она быстро овладела собой.
— Отцом, — поправила она его, чуть вздернув подбородок. — И я об этом сожалею, хотя понимаю, что сожалениями мне теперь не поможешь.
Раннок кивнул.
— Что правда, то правда, — согласился он. — Ты ему сказала?
— Ратледжу? — удивилась Фредерика. — Конечно, нет! Ощущая тяжесть свалившегося на него горя и ответственности, Раннок потер пальцем переносицу.
— Ничего себе проблема, скажу я вам, — помедлив, проворчал он. — Думаю, нам надо вызвать его сюда. А потом, как ни прискорбно мне об этом говорить, ты знаешь, что должно произойти.
— Нет! — У Фредерики задрожала нижняя губа. — Только не это! Он меня не хочет! Он на мне не женится!
Терпение Раннока иссякло.
— Вот как?! — сердито прорычал он. — Я не стал бы утверждать это с такой уверенностью, девочка моя.
Он чуть было не вскочил на ноги, но рука жены снова остановила его. Фредерика усилием воли сдержала слезы.
— Я хочу сказать, сэр, что не выйду за него замуж, — шмыгнув носом, произнесла она. — Ни за что! Извините, сэр, но я не могу усугублять одну печальную ошибку другой.
Несколько мгновений Раннок сидел, переваривая услышанное. Печальная ошибка — это определение вполне подходило для самого существования Ратледжа. Но тут Эви взяла инициативу в свои руки.
— Фредди, мы не позволим ему плохо обращаться с тобой, — пообещала она. — Клянусь тебе, мы этого недопустим.
Фредерика очень удивилась:
— О чем ты говоришь? Мне такое и в голову не приходило! Раннок фыркнул:
— Значит, ты об этом мерзавце лучшего мнения, чем я. Синие глаза Эви потемнели, словно предгрозовое небо.
