Барбара Картленд - Сердце подскажет
— Вы… вы знали, что он… положил яд в одно из блюд? — неуверенно спросила Араминта.
— Я сам дал ему этот яд!
— Но почему? Почему? Для чего вы хотели… убить маркиза? В конце концов, я могу понять, что Густав был зол на него за то, что потерял место, но какое имеете к этому отношение вы?
После небольшой паузы незнакомец медленно и четко сказал:
— Потому, что, если не умрет маркиз, я покончу с собой!
Араминта застыла от ужаса.
Карета медленно ехала дальше. В свете уличного фонаря девушка увидела лицо своего странного собеседника.
Она была права — неизвестный был очень молод. Одежда, лицо и манера говорить выдавали в нем джентльмена.
— Может быть, — она пыталась заставить свой голос звучать ровно и спокойно, — вы все-таки объясните мне, что собираетесь делать?
— Я собираюсь убить маркиза и надеюсь, что он будет гореть в аду, будь он проклят!
— Что же он вам сделал?
Последовало зловещее молчание. Затем собеседник Араминты выпалил:
— Я должен ему двадцать тысяч фунтов!
Араминта вскрикнула от ужаса.
— Двадцать тысяч фунтов! — воскликнула она. — Но каким образом? Как вы могли попасть в такое положение?
— Как все молодые идиоты, — мрачно объяснил незнакомец.
— Неужели карты?
— А разве есть другой способ за один вечер потерять такую сумму денег в этом богом проклятом мире?
— Но если… если вы убьете маркиза… — начала Араминта.
— Он должен умереть до конца следующей недели. Думаю, именно вы виноваты в том, что вчерашняя попытка не удалась. Как получилось, что отравленное блюдо не попало на стол?
— Им отравился… кот.
Злоба и безнадежность прозвучали в голосе незнакомца:
— Сама судьба против меня! Лучше прострелить себе череп и покончить с этим!
— Нет, нет! Вы не должны этого делать! — закричала Араминта. — Из любого положения существует выход!
— Здесь только один выход — смерть маркиза! И он, во всяком случае, заслужил это!
— Почему вы так говорите?
— Своей дьявольской удачливостью он бросает вызов таким идиотам, как я! Он всегда выигрывает! Это такое естественное желание — положить конец его вечному везению!
Араминта молчала.
Молодой человек говорил то же самое, что совсем недавно в запальчивости объяснял ей брат.
— Я собираюсь убить его, — продолжал юноша, — и я спасу от разорения не только свою семью, но и избавлю многих молодых джентльменов от опасности попасть в ту же ловушку!
— Значит, вы сделали это, чтобы спасти свою семью? — спросила Араминта. — Юноша вздохнул, и она почувствовала, как ему больно. — Как вы могли вести себя так неразумно? Как можно проигрывать то, чего не имеешь?
Араминта говорила очень сердито, на миг ей показалось, что она обращается не к незнакомому юноше, а к брату, который так неосторожно разрушил ее собственное будущее.
— Вы не представляете, какие чувства возникают, когда сидишь за игорным столом и ждешь, когда перевернут карту, — тихо сказал незнакомец. — Это завораживает, человек теряет ощущение реальности. Деньги утрачивают всякое значение! Остается только возможность выиграть и ожидание того момента, когда фортуна наконец повернется к тебе лицом.
Юноша был молод и впечатлителен. Араминта решила, что он, как и Гарри, стремился вести себя словно светский лев и поступал, как другие представители золотой молодежи, но у него не было необходимой финансовой поддержки.
— Нужно найти деньги, — сказала она, — не совершая преступления.
— Я хотел попросить вас отравить маркиза, — произнес молодой человек. Араминта с отвращением отстранилась, и он быстро добавил: — Но я ведь думал, что вы мужчина. Теперь я понимаю, что вы никогда не сделаете ничего подобного.
— Нет, конечно! — ответила Араминта. — Но как вы могли подумать, что честный человек — неважно, мужчина или женщина, — пойдет на такое преступление?
— Большинство людей вашего круга пойдут на любое преступление, — цинично заявил собеседник. — Густав был весьма доволен, получив от меня сто фунтов!
— Разве вы не понимали, что, если бы ваш план удался, в этом преступлении обвинили бы меня, а не Густава?
— Он так и предполагал, — ответил юноша. — Он надеялся, что за это повесят нового повара.
— Какая гадость! — прошептала Араминта.
— Но он и представить себе не мог, что новый повар окажется женщиной.
— Это ничуть не меняет дела, — строго сказала девушка. — Вы не должны были искушать слугу, к тому же иностранца, и заставлять его совершать убийство, которое…
Она замолчала.
— Которое я боялся совершить сам? — закончил за нее собеседник. — Именно это вы хотели сказать?
— Я считаю, что убийство, как и подстрекательство к убийству, — это страшный и непростительный грех.
— Но маркиз должен умереть!
— Но если он умрет и вас заподозрят в его смерти, вас… повесят.
— Меня ни в чем не заподозрят, — пробормотал он.
— Конечно, нет, — воскликнула Араминта, — ведь в убийстве заподозрят меня! Должна вам сказать, что совершенно не собираюсь умирать по вашей вине!
— Тогда я застрелю его, а если не смогу сделать это, то застрелюсь сам!
С этими словами юноша достал что-то из кармана. Араминта догадалась, что это пистолет.
— Пожалуйста… вы снова пугаете меня, — сказала она дрожащим голосом.
— Я не хотел напугать вас. Возьмете ли вы двести фунтов — даже пятьсот, если хотите, — и добавите яд в одно из блюд, которое приготовите завтра для маркиза? — Поскольку Араминта не отвечала, он продолжал: — Вы должны это сделать для меня, ведь по вашей вине это не удалось сделать Густаву.
— Вы просто смешны! — возмутилась Араминта. — И прекрасно это понимаете! Я не собираюсь убивать маркиза! Подумайте, даже если меня не повесят за это преступление, меня навсегда сошлют.
— Нет, этого не должно случиться, — признал юноша. — Что ж, наверное, мне лучше сразу застрелиться. Это решит все проблемы.
Он говорил так решительно, что Араминта испугалась уже за него.
Она почувствовала, что он может привести свою угрозу в исполнение немедленно.
Кроме страха за его жизнь, была еще угроза последующего разбирательства в магистрате, где ей пришлось бы объяснять, почему она оказалась ночью в карете наедине с незнакомым мужчиной.
— Прошу вас, отложите пистолет! — твердо попросила она. — Давайте поговорим разумно. Может быть, я смогу вам как-нибудь помочь.
— Вы поможете мне?
Араминта чувствовала, что он готов ухватиться за соломинку, чтобы только выбраться из той пропасти, в которую его завели глупость и гордость.
