Джулия Гарвуд - Дар
У тебя есть пистолет?
Да.
– Я могу его позаимствовать?
Он еле сдерживался, силясь не рассмеяться.
– Подожди, Сара, зачем тебе понадобился мой пистолет?
– Чтобы пристрелить тебя, Натан.
Он не улыбнулся. А Сара решила, что ненавидит его. Буря миновала. От усталости и отчаяния ей хотелось плакать. Наверно, в конечном счете ее родственники были правы. Наверно, он и в самом деле презирает ее и сила его презрения не меньше, чем говорили ей родители.
Она почувствовала, что проиграла это сражение, и опустилась на кровать. Потом она сложила на коленях руки и уставилась в пол.
– Пожалуйста, теперь оставьте мою каюту. Если вы пожелаете объяснить ваше жалкое поведение по отношению ко мне, вы можете сделать это завтра. Я слишком устала, чтобы выслушивать ваши оправдания сегодня.
Он не мог поверить своим ушам. Она смеет отдавать ему распоряжения!
– В нашем браке так не будет, Сара. Здесь я отдаю распоряжения я, а ты подчиняешься.
Он говорил это твердым и злым голосом. Конечно, он сделал это намеренно. Он хотел, чтобы она поняла, что так оно впредь и будет. И еще он подумал, что опять запугивает ее. От волнения она стала ломать руки. Он даже почувствовал угрызения совести, потому что ему опять пришлось прибегнуть к запугиванию, но он считал сегодняшний разговор очень важным и не мог смягчиться. Натан дал себе слово, что никогда не пойдет на попятную, как бы жалко она ни выглядела и что бы она ему ни говорила.
Сара продолжала ломать руки, представляя, что под ее пальцами была упрямая шея ее мужа. Эта фантазия помогала ей справиться со своим настроением.
Голос Натана прогремел рядом и вернул ее к реальности:
– Ты меня слышишь, невеста?
Господи, как она ненавидела это обращение – «невеста».
– Да, слышу тебя, – ответила она. – Но я не вполне понимаю, почему в нашем браке должно быть именно так.
На ее глаза снова навернулись слезы.
Внезапно Натан почувствовал себя великаном-людоедом.
– Ты что, издеваешься надо мной? – спросил он. Она покачала головой.
– Вовсе нет, – прозвучал ответ. – Я просто предполагала, что наш брак будет прямой противоположностью той картине, что ты нарисовал. Да, я всегда так считала, – поспешно добавила она, увидев, что он опять хмурится.
– Вот как? И каким же ты представляла себе наш брак?
Похоже, что его действительно интересовало ее мнение. Сара собралась с духом и грациозно повела плечами.
– Я просто полагала, что моей обязанностью будет сообщать тебе о моих желаниях.
– И… – продолжил ее мысль Натан, когда она остановилась. – И твоей обязанностью будет исполнять мои желания.
По мрачному выражению его лица она могла понять, что ему совсем не нравилось это ее представление об их браке. Она чувствовала, что он опять начинает сердиться.
– Предполагалось, Натай, что ты будешь лелеять меня. Ты это обещал.
– Я не обещал тебе этого! – зло выкрикнул он. – Бога ради, женщина, я тебе ничего не обещал.
Она не собиралась спускать ему эту ложь. Сара вскочила на ноги и снова встала напротив.
– О нет, как раз именно это ты и обещал! – закричала она в ответ. – Я прочитала контракт, Натан, с начала и до конца. За землю и сокровища ты обещал хранить и беречь меня. Ты обещал быть мне хорошим мужем, добрым отцом, и, что самое главное, Викинг, ты обещал любить и лелеять меня.
Сначала он не знал, что сказать. Но потом вдруг почувствовал, что сейчас рассмеется. Такой поворот событий был просто невыносим и к тому же ужасно смешон.
– Ты и в самом деле хочешь, чтобы я любил и лелеял тебя?
– Да, очень, – ответила она, скрестив руки на груди. – Ты обещал мне, Натан, что будешь любить и лелеять меня, и, клянусь Богом, так оно и будет.
Она снова уселась на кровать и, чтобы скоротать время, стала перебирать складки своего платья. Краска, заливавшая ее лицо, яснее слов говорила о ее смущении.
– А что же в то время, пока я буду любить и лелеять тебя, должна делать ты? – спросил он. – Каковы твои обязанности, невеста?
– Я ничего не обещала, – ответила она. – Мне было всего четыре года, Натан. Я не подписывала контракта. Ты его подписал.
Он закрыл глаза и сосчитал до десяти.
– Ты считаешь, что можешь не чтить подписи своего отца? Что обещания, сделанные от твоего лица твоим отцом, ни к чему тебя не обязывают?
– Я этого не говорила, – прошептала Сара и горестно вздохнула. Потом добавила:
– Конечно, и я их исполню, они были даны от моего имени.
– И какие же это обязательства? – настаивал он. Она долго не отвечала. Казалось, она тоже была
Рассержена.
– Я тоже должна любить и лелеять тебя, – наконец пролепетала она.
Но он не был этим удовлетворен,
– И что?
Она прикинулась, что не понимает. Снова и снова ему в голову приходила мысль, что его невеста пытается свести его с ума.
– Я тоже внимательно прочитал контракт с начала и до конца, – выпалил он. – Не испытывай моего терпения.
– Ну хорошо, – проговорила она. – Еще я должна слушаться тебя. Ну что, ты доволен?
– Теперь да, – был ответ. – Мы вернулись туда, откуда начали, – сказал он через некоторое время. – Как я и наставлял тебя ранее, я буду отдавать приказы, а ты им будешь подчиняться. И только посмей спросить меня еще хоть раз, почему.
– Я попытаюсь подчиняться твоим приказам, Натан, если буду считать, что они разумны.
Его долготерпению пришел конец. Он прорычал:
– Меня ни черта не волнует, будешь ты их считать разумными или нет. Ты будешь делать то, что я скажу.
Казалось, что, ее нисколько не задел его тон. Ее голос прозвучал тихо и спокойно, когда она сказала:
– В присутствии леди, Натан, не стоит богохульствовать. Так поступают простолюдины, а ты – маркиз.
Выражение его лица осталось совершенно холодным, Сара чувствовала себя уничтоженной.
– Ты что, ненавидишь меня?
– Нет.
Но она ему не верила. Господи, один только ее вид делает его больным. И серый цвет его лица только подтверждал это.
– О нет, ты ненавидишь меня, – настаивала она на своем. – Ты не обманешь меня. Я – Уинчестер, а ты – Сент-Джеймс. Все вы ненавидите Уинчестеров.
– Я не ненавижу тебя.
– Тебе не нужно кричать на меня. Я только хочу, чтобы наша беседа была пристойной и чтобы ты по крайней мере сдерживал свой темперамент. – Он не успел снова наброситься на нее, потому что она сказала:
– А сейчас я бы хотела отдохнуть, Натан, я очень устала.
Он решил, что теперь пусть будет так, как она хочет. Он открыл дверь, чтобы уйти, но задержался на пороге и спросил:
Сара…
Да?
– Ты ведь совсем не боишься меня, правда?
Казалось, что он очень удивлен этим обстоятельством. Создавалось впечатление, что он только что понял это. Она покачала головой:
