Джо Беверли - Ради твоей улыбки
Николас проницательно взглянул на нее:
— Разве я это говорил? Мне доставит большее удовольствие беседа с вами, моя радость. Ваши выводы попадают прямо в цель. А что до вашего вопроса, я не принуждаю вас меняться. Представить себе не могу, что вы вдруг превратитесь в новую Элинор, которая мне не понравится. А теперь, милая леди, отведите ваши прелестные глазки, если считаете это необходимым, ибо я собираюсь встать.
Решив не следовать его совету, Элинор взамен получила возможность любоваться великолепным бронзовым телом мужа до тех пор, пока оно не растворилось в предутренней темноте.
Николас ушел, она откинулась на подушки и обдумывала их разговор, а в это время Дженни принесла ей чашечку горячего шоколада. Элинор должна была признать, что теперь муж стал центром ее постоянных размышлений.
Когда она спустилась к завтраку в маленькую столовую, которой недавно вновь стали пользоваться, Николас уже покончил с едой и задержался, только чтобы поговорить с ней:
— Какую модистку вы предпочитаете, Элинор?
— Я не знаю ни одной и понятия не имею, сколько могу потратить на туалеты.
Николас улыбнулся:
— Сколько пожелаете. Вы меня не разорите, если только не начнете играть в азартные игры по-крупному. Буду счастлив, если мои добытые весьма своеобразным путем средства послужат для вашей пользы.
Слова мужа дали ей повод задуматься над происхождением и размером его состояния. Выходит, лорд Стейнбридж солгал, сказав, что его брат находится в довольно стесненных обстоятельствах?
— Если вы захотите, чтобы я выглядела великосветской дамой, боюсь, это обойдется вам слишком дорого, — только и сказана она. — Я не верю во все эти истории о маленьких ловких мастерицах, которые способны сотворить бальное платье из старых простыней. А если они действительно так талантливы, то это низко — платить им меньше, чем они заслуживают.
— Очень благородно, — отозвался Николас. — Вы настоящая жемчужина, перл, не имеющий ни единого изъяна. Если хотите моего совета, отправляйтесь к мадам Огюстин д'Эстервиль. — Он написал адрес на карточке и перебросил ее через стол Элинор. — В отличие от многих здесь она действительно француженка, хотя я и сомневаюсь в законности дворянской приставки ее фамилии. Мадам настоящий художник и тщательно отбирает своих клиентов. Уверен, вы ей понравитесь. Она добра ко мне, так как в прошлом и был постоянным ее заказчиком. — Он усмехнулся. — У меня нет никакого стыда, правда?
— Правда, — добродушно согласилась Элинор. Он поднялся.
— Кит прислал записку. Традиционный семейный обед состоится на следующей неделе, но на вашем месте я бы ожидал визита тетушек в любой момент, может быть, даже сегодня.
— Сегодня?
— Это довольно докучливо, но тетушки убеждены, что мы провели медовый месяц за границей, и никому не уступят пальму первенства встречи с вами. Я просил Кита заехать после полудня, и сам постараюсь быть дома, если смогу. — Николас запечатлел на ее щеке нежный поцелуй и вышел.
Элинор некоторое время сидела неподвижно. Она совершенно забыла, что у него есть многочисленные родственники, которые непременно захотят лицезреть новоявленную супругу. Какое мнение они составят о ней? За кого ее примут? За особу, о брате которой идет дурная слава? За женщину, при странных обстоятельствах за границей сочетавшуюся браком с младшим отпрыском их знатного рода?
Элинор склонялась к мысли отменить приглашение лорду Стейнбриджу, но, поразмыслив, решила, что в данной ситуации польза от его присутствия перевесит ее отвращение к нему.
Кроме того, ее по-прежнему волновали дела мужа, удерживающие его вдали от родного очага. Он не занимался политикой, у него не было имущества, требующего управления. Элинор опасалась, что единственным объяснением могла стать любовница-француженка.
Несмотря на изначальное решение относиться к этому здраво, ей вдруг нестерпимо захотелось разбить вдребезги хрупкую фарфоровую вазу, случайно попавшуюся на глаза.
Решительно приказав себе выбросить все это из головы, Элинор вернулась к завтраку. Ей ничего не оставалось, кроме как смириться с существующим положением дел. Она давно уже научилась не вступать в безнадежные баталии и вместо этого обратилась мыслями к скорому вторжению родственниц Николаса. Ей срочно нужно было позаботиться о своем внешнем виде. Конечно, она могла посетить рекомендованную мужем модистку, но заказанные наряды вряд ли поспеют в срок. Возможно, мадам Огюстин порекомендует сносного поставщика готового платья?
В сопровождении Дженни Элинор отправилась по указанному адресу.
Модистка вполне соответствовала описанию, данному Николасом, и проявила скрытое любопытство к молодой супруге Дилэни; Элинор же была немногословна и, обсуждая туалеты, не сказала ничего лишнего. В конце концов она отправилась домой с двумя готовыми платьями, которые, по уверениям мастерицы, должны были весьма украсить ее гардероб. Элинор в этом не сомневалась и не вдавалась в подробности магического появления готовых нарядов. Что ж, если другой заказчице придется подождать пару дней, то пусть так и будет.
Поскольку мадам Огюстин снабдила гостью всеми полагающимися мелочами, а рекомендованная ею шляпница жила в двух шагах от нее, Элинор вернулась домой полностью экипированной.
Она немедленно переоделась в светло-зеленое платье, дополнив его восхитительной шалью и атласными туфельками. Этот наряд преобразил ее — цвет платья подчеркивал свежесть лица, а покрой придавал фигуре удивительную грациозность. Ткань казалась немного тонкой для этого времени года, а корсаж вырезан чуть ниже обычного, но Элинор подавила желание закутаться поплотнее и сказала себе, что вместо этою велит зажечь камин в гостиной.
Поддавшись внезапному порыву, она попросила Дженни заняться ее бровями.
— И не обращай внимания, если на полпути я смалодушничаю.
Это оказалось совсем не больно, а когда она увидела результат, то пришла в восторг. Прежде сросшиеся на переносице брови придавали ее лицу излишнюю суровость, теперь же они изгибались ровными дугами, а глаза сделались больше и ярче. Помня, что скоро могут появиться гости, Элинор отправилась осмотреть гостиную, которую распорядилась приготовить.
Обои и портьеры с чересчур витиеватым рисунком в зеленых и золотистых тонах придется потом заменить, решила она про себя, а вот мебель вполне приличная, в простом, современном стиле, изящно инкрустированная светлым деревом. Миссис Холлигирт успела сообщить ей, что это приобретение Николаса. Она строго следила за тем, чтобы мебель была безукоризненно отполирована, и делала для поддержания порядка все, что в ее силах, но блиставшая чистотой комната вызывала ощущение пустоты и безжизненности. Здесь недоставало мелочей, которые придали бы гостиной неповторимую индивидуальность.
