Шелли Такер - Вечная любовь
Тугая повязка на губах заглушила крик, но Авриль, твердо решив стоять на своем, собрала все мужество, открыто посмотрела ему прямо в глаза и, сжав кулаки, приготовилась защищать свою честь до последнего вздоха.
В непроницаемых светло-голубых глазах Хока ничего нельзя было прочесть. Стиснув зубы, он нависал над ней, словно здешние утесы над океанской бездной. Однако, взмахнув кинжалом, он всего лишь разрезал ремешок и освободил ей руки.
Авриль облегченно вздохнула. Когда он снова занес кинжал, она опять отважно посмотрела ему прямо в глаза, но и на этот раз он лишь прикоснулся к повязке, закрывавшей ей рот, и замешкался, словно о чем-то раздумывая.
— Миледи, — наконец сказал он низким, хриплым голосом, — давайте заключим сделку. Я чертовски устал и предпочел бы сегодня ночью не возвращаться к спорам. Я хочу лишь одного — лечь в постель… — У Авриль от страха вырвался какой-то сдавленный писк, и она ударила его в челюсть. Хок выронил кинжал и, отступив на шаг, устало закончил фразу сопроводив ее сердитым взглядом и успев поднять клинок прежде, чем до него дотянулась Авриль: — Один. Я имею в виду, что хочу только спать. Вы, разумеется, можете воспользоваться кроватью, я лягу на полу.
Авриль не верила своим ушам. Когда он снова протянул к ней руку и прижал к ее щеке холодное лезвие кинжала, она испуганно отпрянула и судорожно втянула ртом воздух. Однако он опять удивил ее, всего лишь разрезав закрывавшую рот повязку, и, прежде чем она успела вздохнуть, вложил кинжал в ножны и отошел.
— Единственное, о чем я прошу, — это перемирие, — сказал он хриплым голосом. — Хотя бы на эту ночь.
Часто моргая, Авриль поднесла к лицу руку и сняла с губ обрывки ткани. Потом выплюнула забившиеся в рот ворсинки, по-прежнему не сводя глаз с широкой мускулистой спины Хока, направлявшегося к кровати.
Взяв подушку и одеяло, он вернулся в дальний угол комнаты и бросил все это на пол. Авриль от смущения не могла произнести ни слова, будто язык у нее прилип к нёбу.
Галантность — последнее, чего она ожидала от этого мужчины.
— Утром, — продолжил он, открывая стоявший рядом ларь и доставая оттуда другую подушку, — я подробнее расскажу вам о нашем острове и наших порядках. Вам здесь будет хорошо, Авриль. Теперь, когда вас объявили моей женой, все будет хорошо.
— Норманн, — собравшись наконец с силами, чтобы прервать его, выдавила она, — позволь мне кое-что сказать, чтобы тебе стало ясно. Я не твоя жена, и я здесь не останусь.
Хок вздохнул и отпустил крышку ларя, она с грохотом захлопнулась.
— Увы, к великому моему несчастью, вы моя жена, — ответил он. — Есть и будете ею.
Авриль смотрела на него сквозь темноту, озаряемую всполохами огня. Она могла бы задушить этого человека. Без угрызений совести. Бог, конечно же, простил бы ее за это.
Глубоко вздохнув, она попыталась вразумить его.
— Послушайте, Хок Вэлбренд, — сказала она как можно вежливее. — Совершенно очевидно, что я вам здесь не нужна. И мы оба знаем, что я не хочу здесь находиться. Нашу проблему легко решить. Отпустите меня домой.
Он с силой сжал подушку, которую держал в руках, тихо выругавшись, отшвырнул ее в угол и, отвернувшись, опустил голову. Потом провел пальцами по волосам, золотившимся на фоне загорелых плеч в неверных отблесках пляшущих язычков пламени. На мгновение, несмотря на рост и мощную мускулатуру, он показался… Измученным. Усталым. Изнуренным.
— Я не могу, — ответил он.
— Почему? — в отчаянии воскликнула она. — Это же так просто — отправить меня обратно в Антверпен тем же путем, каким…
Он покачал головой:
— Это от меня не зависит.
— Вы боитесь, что я разглашу вашу тайну? Вы поэтому отказываетесь меня отпустить? — Она сделала шаг навстречу. — Я клянусь вам, что никому ничего не скажу.
Хок взглянул на нее через плечо:
— Нашу тайну?
— Ну, что вы викинги. И что вы все эти века прячетесь здесь от мира, который вас ненавидит. Я никому не скажу о вашем острове. Даю слово.
Он повернулся к ней лицом:
— И я должен поверить вашему слову? Поверить в то, что оказавшись на свободе, вы не передумаете? И не вернетесь сюда с вооруженными людьми отомстить и сделать так, чтобы — мы никогда больше не смогли совершать набеги?
Она беспомощно подняла руки:
— Единственная гарантия, какую я могу вам предоставить, это мое честное слово.
Он покачал головой:
— Вот почему у нас существует закон: женщина, попавшая на Асгард, никогда не сможет его покинуть. Независимо от того, сколь убедительно она обещает хранить нашу тайну.
— И у женщины нет права выбора? — Авриль снова начинала закипать: — Это варварство! Это неслыханная жестокость.
— Это может показаться жестоким, по это единственный способ обеспечить безопасность и мир нашего острова и его народа. С этим никто ничего не может поделать, Авриль. А я — меньше всех. Я здесь воктер, хранитель мира, человек, на которого возложена обязанность заставлять всех соблюдать наши законы…
— Так знайте, что меня вы не заставите их соблюдать! Она подходила все ближе и ближе, пока не подошла к нему почти вплотную. — Вы не имели права привозить меня сюда и не имеете права держать меня здесь против моей воли! К черту вас и ваши законы! Я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как вы губите мою жизнь…
Хок легонько коснулся ее щеки — и у Авриль перехватило дыхание.
Прикосновение его теплой сильной руки было таким нежным, но таким ошеломительным, почти обжигающим, что заставило ее замолчать гораздо надежнее, чем любая грозная сила.
Он так ласково провел пальцами по ее щеке, словно никогда не встречал более хрупкой и эфемерной женщины.
— Я пытался спасти вашу жизнь, — с тихим упреком произнес он, глаза у него потемнели, в негромком голосе ощущалась скрытая мощь. — Если бы я не остановил Торолфа…
Он не закончил фразу. Чувствовалось, что терпение его на пределе, и в то же время в голосе звучала искренняя забота о ее безопасности. О ней. Это смутило Авриль еще больше.
Она вдруг осознала, что они дышат в унисон: громко и прерывисто. Как темно было в комнате. Как скользил по ее лицу взгляд его ставших темно-синими глаз.
Когда он задержался на ее губах, сердце Авриль затрепетало, потом глухо бухнуло о ребра. Мышцы на загорелых, поросших щетиной щеках Хока расслабились.
Он резко отдернул руку и отвернулся.
— Дальнейшие обсуждения бессмысленны! — резко сказал он, направляясь к остывшему очагу на противоположной стороне комнаты. — Вы не покинете Асгард. Не мучайте себя напрасными надеждами на спасение — вам не убежать. С этого острова не выбраться.
— Я… я найду выход, — не сдавалась Авриль, стараясь унять дрожь в коленях.
