Джоанна Линдсей - Как подскажет сердце
Девушка заглянула в большие карие глаза Вольфа и счастливо улыбнулась:
— Ну что, мой хороший, ты, наверное, сильно устал с дороги. — Она обняла пса за шею и крепко прижалась щекой к его голове. — Ах, Вольф, Вольф, как хорошо, что ты снова рядом. Когда мы уезжали, я просто побоялась попросить за тебя. Но ты пришел сам, и больше нас ничто не разлучит. Теперь нормандец будет защищать меня от дорожных опасностей, а ты, мой король, — от него самого. — Рядом со своим любимцем Брижит ничего не боялась и от счастья готова была смеяться. — Пойдем, мы с тобой должны разжечь костер до возвращения Роланда. Он не очень-то добрый человек и не любит ждать. Да и ты, должно быть, голоден, Вольф. — Она собирала сухие ветки и хворост, а пес бродил рядом. — Воображаю, как удивился Леандор, когда увидел, что ты не дождался вечерней кормежки. А может быть, это он сам тебя выпустил. Да, наверное, он так и сделал, понимая, как ты мне нужен.
Она по привычке болтала с Вольфом, вслух высказывая мысли. Костер быстро разгорался от старых углей, и вскоре Брижит уже грела руки, озябшие на утреннем холоде.
Едва она закончила расчесывать волосы и заплетать их в косы, как вернулся Роланд и бросил перед ней на землю жирного зайца.
— Зажарь его и сбереги шкурку, чтобы завернуть остатки, — отрывисто приказал он, а затем обратил свои синие глаза на пса, положившего голову на колени хозяйки. — А этот должен уйти. У нас не так много еды, чтобы делиться с ним.
— Вольф ни за что не покинет меня, — уверенно ответила Брижит. — Но вам не придется о нем беспокоиться. Он прекрасный охотник, и сам может добыть себе обед. — Она взяла в руки большую голову пса и заглянула ему в глаза. — Покажи ему, Вольф. Принеси что-нибудь, а я тебе приготовлю Роланд, качая головой, взглядом проводил пса, который сразу же побежал в лес:
— Ты собираешься готовить для этого монстра?
— Это не монстр, — обиделась Брижит. — Он, конечно, беспородный, но очень умный. И разумеется, я буду ему готовить: Вольф — домашняя собака и не может есть сырое мясо.
— Я тоже не могу, — саркастически заметил Роланд. — Так что поторапливайся. — Кинжал воткнулся в землю возле зайца. Брижит вытянула клинок и поморщилась. Она умела свежевать дичь, но совершенно не переносила этого занятия. Однако рыцарь, похоже, не собирался брать эту задачу на себя. Усевшись возле огня, он принялся чистить стрелу, которой убил зайца, а Брижит мысленно поблагодарила Друоду за то, что та приучила ее выполнять мужскую работу.
— Как мне вас называть? — завела разговор Брижит.
— Зови сеньором, — не отрываясь от дела, ответил он.
— Сеньор Роланд?
— Просто сеньор.
— Чепуха, — сказала она, тоже не прерывая своего занятия. — Я буду звать вас Роландом. Ну а мое имя вы знаете. Я бы хотела, чтобы вы меня так и называли. Мне не нравится все время быть девчонкой.
Глаза рыцаря вспыхнули.
— Снова начинается, — помрачнел он. — Еще только утро, а мне уже приходится выслушивать, что ты будешь делать и чего ты хочешь!
Брижит взглянула на него в недоумении:
— Да что я такого сказала?
Роланд поднялся, в порыве гнева швырнув на землю недочищенную стрелу:
— Ты постоянно злишь меня, притворяясь не тем, что ты есть. Ты — рабыня, а я — хозяин, и прекрати прикидываться. Я дал слово быть твоим господином до самой твоей смерти. Так не искушай судьбу — не приближай этот день.
Брижит была поражена его словами, но старалась скрыть свои чувства. Наконец все понемногу прояснялось.
— Вы имеете в виду слово, данное Друоде, не так ли?
— Именно так. Она заручилась им, когда отдавала тебя в мое распоряжение.
— Она не имела права меня отдавать! — вскипела Брижит. — Я не рабыня. Я никогда не была рабыней!
— Вдобавок твоя хозяйка пояснила, что ты чаще врешь, чем говоришь правду, и предупредила меня насчет твоей безудержной фантазии.
— Вы не понимаете. Друода всего лишь моя опекунша, поскольку все мои родные умерли. Она не хозяйка мне, а тетка моего сводного брата. Она не имела права меня дарить.
— Друода хотела побить тебя камнями, девочка, и сделала бы это, если бы я отказался забрать тебя.
— Да, конечно, думаю, ей хотелось бы убить меня после того, как вы нарушили ее планы.
— Ну вот, ты сама признаешь, что я спасаю твою жизнь. Так хотя бы за это оставь меня в покое.
— Вы не имеете права меня удерживать. Я благородная девушка! Мой отец — барон!
Он подошел так близко, что его глаза казались почти черными:
— Не имеет значения, кем ты была прежде. Теперь ты — моя служанка, моя собственность. И если я еще раз услышу возражения, то тебе придется познакомиться с моим ремнем. А теперь живо приготовь это мясо! — рявкнул он. — И так уже потеряно слишком много времени!
Брижит ошеломленно повернулась к костру, слезы заструились по ее щекам. Беда словно затянула небо над нею ночным мраком. Девушка даже не в силах была спросить, не остановятся ли они в Мэне. И так было ясно, что не остановятся. Друода снова обманула ее.
Что делать? Если попытаться переубедить этого упрямца, он непременно побьет ее. А ей не вынести нового истязания.
Роланд смотрел на свою пленницу, и в нем закипал гнев. Вдруг она оглянулась с выражением такого горя и опустошения, что ему пришлось почти виновато отвернуться. Почти, но не вполне.
В самом деле, почему она плачет и выглядит такой удрученной? Ведь ее жизнь в замке была гораздо тяжелее нынешней. Он же видел по мозолям на руках, что девушка привыкла к тяжкому труду. А теперь, вместо того, чтобы обслуживать огромный дом, ей придется служить ему одному. И разве он не спас ей жизнь? Нельзя ли хоть за это быть благодарной?
Раздумья Роланда прервал вернувшийся с охоты Вольф, который притащил двух вальдшнепов и положил их к ногам Брижит. Рыцарь встряхнул головой, признавая, что такой пес, пожалуй, способен был прибежать и из Луру. Возможно, девушке поручено было ухаживать за ним. Иначе почему собака беспрекословно слушалась ее?
После возвращения Вольфа тихие слезы его хозяйки превратились в громкие всхлипывания, и Роланд вскочил на ноги:
— Гром и молния! Женщина, ты уже просолила слезами все вокруг!
А когда Вольф начал подвывать ей, Роланд в отчаянии воздел руки к небу, а затем в бессильной ярости зашагал прочь от костра.
Наконец Брижит перестала плакать, и Вольф слизнул последние слезинки. Глубоко вздохнув, она снова принялась за работу. Вскоре, пристроив на костре возле зайца еду для Вольфа, она уселась на землю и печально поглядела на своего любимца.
— Что мне делать? — спросила она, словно пес мог ответить. — Он превратил меня в настоящую служанку, и никто, кроме меня самой, не может сказать ему, как это несправедливо. А все Друода! — вдруг вспыхнула она.
