Ханна Хауэлл - Если он поддастся
– Ты только что познакомился с детьми, которых опекает Пенелопа. Можно ли представить, что они кому-нибудь прислуживают?
Брент тоже улыбнулся:
– Нет. Никогда. Я вспоминаю рассказы о том, как юный Гектор разыгрывал из себя пажа леди Клариссы Хаттон-Мур. Если бы она не совратила мальчика, вся эта история вызывала бы только искренний смех.
Олимпия засмеялась, и ее теплое дыхание коснулось его лица. Он даже удивился тому, что возбуждение овладело им так быстро. И ему ужасно захотелось погрузить пальцы в густые черные волосы Олимпии, перехваченные лентой под цвет ее прекрасных глаз, хотелось распустить их, чтобы тяжелыми волнами упали за спину, рассыпались по плечам и укрыли ее до талии.
В глазах Олимпии вдруг промелькнуло удивление, и пухлые губы чуть приоткрылись – словно она никак не могла прийти в себя от изумления. В следующее мгновение Брент поцеловал ее, и изумление тотчас прошло, зато теперь на нее накатила волна жара. Она понимала: ей надо отстраниться от графа, нельзя действовать лишь под влиянием чувства, – сейчас еще слишком рано. Олимпия пока не могла решить, нужно ли ей до конца осознать то влечение, что возникло между ними. И тем не менее не могла найти в себе силы, чтобы отодвинуться.
Все ее тело вдруг стало мягким и податливым, и она прильнула к Бренту, когда он обнял ее. Она с готовностью приоткрыла губы – стоило ему лишь коснуться их кончиком языка. И теперь ей стало нестерпимо жарко. Когда же он погрузил пальцы ей в волосы, страстное желание охватило ее, и сейчас она ощущала только жар в крови и желание – отчаянное желание насладиться этим мужчиной.
Их поцелуй так бы и длился, если бы Брент не задел локтем стакан и не смахнул его со стола. Это помогло ей побороть в себе желание, от которого кругом шла голова. Она положила ладонь ему на грудь и легонько оттолкнула от себя. То, что Брент сразу же ослабил объятия, лишь подтвердило ее уверенность в том, что она могла довериться этому человеку.
Олимпия заглянула ему в глаза. Из темно-серых они превратились почти в черные от едва сдерживаемого желания. С ума можно было сойти от того, что такой мужчина пылал к ней страстью! Ей очень понравилось ощущать себя желанной, и теперь она поняла, почему испытала укол зависти, заметив, какие взгляды Эштон бросал на Пенелопу.
Брент же не мог оторвать глаз от женщины, которую держал в объятиях. Губы у нее оставались все такими же влажными и припухшими от поцелуя, что ужасно его возбуждало. Но он понимал: нужно побороть это чувство. И не только потому, что она была баронессой, что принадлежала к огромной семье, состоявшей почти сплошь из мужчин, но еще и потому, что Олимпия сохранила чистоту. Ясно, что в замужестве она не приобрела опыта, а потом у нее так и не появился другой мужчина. Он же был человеком, мать которого, не моргнув глазом, выставляла невинных детей на продажу на рынок плотских утех (причем многие из них могли быть его сводными братьями и сестрами); кроме того, он имел репутацию пьяницы, картежника и развратника.
Не успел граф сказать что-нибудь или отдаться на волю искушения и снова поцеловать баронессу, как вернулись мальчики. Все они посмотрели на Брента с явным подозрением, но Олимпия тотчас отвлекла от него внимание.
Когда все снова расселись по местам, Томас сказал:
– Я думаю, нам пора отправляться на поиски брата служанки и моих братьев. Мы уже занимались поисками, – добавил он, посмотрев на Брента, – но в основном интересовались леди Маллам.
– Ну, если честно, – заявила Олимпия, – у нас нет полной уверенности в том, что леди Маллам стоит за всеми исчезновениями детей. Но если выясним, с кем она ведет дела, то, возможно, узнаем намного больше.
– Мне кажется, нужно быстро этим заняться, – сказал Брент. – Ведь с детьми может случиться все, что угодно. – Он ничуть не сомневался: с теми, кого похитила мать, происходило все самое ужасное. – Может, мне съездить и поговорить с ней? – предложил он, прекрасно зная, что это будет просто потеря времени.
– Мне кажется, этого не стоит делать, – сказала Олимпия. – Она либо ничего не расскажет, либо солжет. Мы узнали о ее участии в последнем инциденте только благодаря тому, что с Пенелопой беседовал призрак.
– Молюсь, чтобы не столкнуться еще и с призраками…
– Мы все об этом молимся. И я считаю, нам нужно действовать активнее и одновременно в разных направлениях. Сейчас самое важное – найти детей.
Брент утвердительно кивнул:
– Вы правы. Какие бы сведения о моей матери – или Миндене! – мы ни откопали, это будет всего лишь дополнением, потому что главная цель – положить конец преступлениям.
– Еще вам надо обратиться к адвокату. В этом вам поможет мой кузен Эндрю Вон. И можете не бояться, он не уступит никакому нажиму со стороны вашей матери. Сомневаюсь, что у нее найдется хоть какое-то средство, чтобы заставить Эндрю подчиниться. Он всегда на удивление прилично себя ведет. – Олимпия обрадовалась, увидев улыбку на лице Брента. – Для начала ему надо решить, как вам вернуть контроль над своим семейством.
– Как же это сделать?
– Кузен выяснит, как получилось, что ваша мать забрала всю власть в свои руки и отодвинула в сторону вас – главу семьи. Ведь это явление весьма необычное. Я бы даже сказала, что это своего рода чудо.
Артемас кивнул:
– Да, верно. Передать власть женщине при живом мужчине – держателе титула… это что-то неслыханное.
– Но ей удалось это сделать, и я знаю, каким образом. Она смогла найти поддержку у каких-то влиятельных людей, – сказал Брент. – Мать всегда действовала как ищейка, докапывалась до самых темных людских тайн. Не сомневаюсь: тут ей помогли шантаж и подкуп. Нам нужно найти тех, кого она держит в своих руках.
– Значит, этим мы и займемся, – объявила Олимпия. – Будем искать детей, а также определим тех людей, которые действуют по указке вашей матери, и узнаем, из каких побуждений они так поступают. И еще поговорим с Эндрю, чтобы он с помощью своей магии начал откапывать всю неприглядную правду. Конечно, постараемся при этом держать Миндена на расстоянии – чтобы не дотянулся до Агаты своими грязными лапами.
Все тотчас разошлись по своим делам, и Олимпия осталась одна. Откинувшись на спинку кресла, она попыталась собраться с мыслями. Брент и Томас отправились на встречу с Эндрю. Мальчики займутся осторожными расспросами на улицах среди своих сверстников-бродяжек, чтобы понять, куда могли увозить пропадавших детей. Племянники же постараются найти что-нибудь против Миндена. А вот ей следовало решить, на каком светском мероприятии стоит показаться, чтобы получить как можно больше информации.
– Я бы предпочла бродить по улицам вместе с мальчишками, – пробормотала баронесса, оглядывая стол.
