Барбара Картленд - Свет луны
— Я всегда буду вспоминать об этом, — только и смогла произнести девушка.
— Вы говорите так, как будто все уже в прошлом, — сказал маркиз, наблюдавший за ней.
— Именно так и будет… завтра.
— А вы бы хотели, чтобы этого не случилось? Неома по-детски улыбнулась:
— Все… похоже на прекрасный сон, и хочется, чтобы этот сон продолжался всегда, потому что… это часть другого мира… более совершенного, чем тот, в котором мы живем. Но в то же время человек понимает, что неизбежно его пробуждение от этого сна… и, очнувшись, он опять увидит ту реальность, в которой живет.
Она добавила про себя, что мираж исчезнет, и останется лишь отчаяние от того, что ни Перегрин, ни Чарльз не смогут заплатить по злополучной расписке, находившейся у маркиза.
Неома заставляла себя не думать о самом худшем, однако совсем не думать об этом было невозможно. Внезапно она почувствовала, что маркиз внимательно разглядывает ее лицо, и спустя мгновение она услышала его слова:
— Что вас беспокоит?
— То, что скоро я должна пробудиться от этого прекрасного сна.
— Подобное происходит со всеми, — цинично заметил маркиз.
В этот момент Неоме хотелось рассказать ему всю правду. Но это было бы предательством по отношению к Перегрину. Кроме того, маркиз может не понять ее. Эти несчастные две тысячи фунтов мало что значат для владельца такого роскошного имения, где днем и ночью горят свечи, обеденный стол украшает посуда с отделкой из золота, льется рекой дорогое вино, а все комнаты полны дорогих старинных вещей.
А что есть у Перегрина? Безденежье, ветхий дом, который невозможно продать. Самое страшное, что ожидает Перегрина, — полное разорение из-за долга человеку, для которого их старый дом не представляет никакого интереса.
Лошади поскакали быстрее, и Неоме показалось, что в топоте копыт она отчетливо слышала:» Это долг чести… чести… чести!«.
Глава 5
Когда они возвратились в особняк, Неома быстро поднялась в свою комнату, чтобы переодеться.
Стук в дверь раздался в тот момент, когда Неома переодевалась и ей помогала служанка. Стучали в смежную с комнатой Перегрина дверь.
— Войдите, — ответила Неома, не зная, как объяснить Элси, чтобы та оставила ее одну.
Но служанка оказалась достаточно опытной, и она сразу же вышла в коридор, как только вошел Перегрин. Подождав, пока за Элси закроется дверь, он сказал:
— Я должен поговорить с тобой. Наши планы изменились. Вчера вечером сэр Эдмунд Кортни пригласил меня и Чарльза к нему домой.
Угадав желание Неомы знать, зачем их пригласили, Перегрин добавил:
— Сэр Эдмунд, заядлый боксер, любит устраивать у себя в Хатфилде кулачные бои.
Перегрин был страстным болельщиком этого вида спорта, и по его голосу можно было понять, что он жаждет увидеть один из таких боев.
— В этот раз у сэра Эдмунда состязаются два известных чемпиона. Можешь представить, какое захватывающее зрелище там ожидается.
Неома знала, что Перегрин всегда интересовался профессиональным боксом. Но Перегрину не позволяли участвовать в боях, потому что их мать не хотела даже слышать о том, чтобы мужчины избивали друг друга кулаками.
— Я, конечно, могу понять твое желание, дорогой, — сказала она, — но разве ты не говорил, что мы уедем отсюда раньше?
— Мы уедем сегодня же вечером, — ответил Перегрин, — как только возвратимся со скачек. Вдруг Перегрин тихо засмеялся.
— Не думал, что ты сможешь придумать какой-нибудь предлог, чтобы не присутствовать вчера на обеде! Что же там творилось! Женщины будто обезумели и совершенно потеряли всякий стыд.
Неома хотела уже сказать, что ей случайно удалось избежать этого пиршества, но вместо этого спросила:
— В котором часу мы уедем? . — Сразу же, как возвратимся из» Даунса «, — ответил Перегрин. — Полагаю, что это будет до пяти часов дня, ведь маркиз обычно уезжает сразу же после больших скачек.
— Экипаж уже заказан?
— До Лондона нас обещал довезти Кортни на своем кабриолете, — ответил Перегрин. — Затем на следующий день рано утром мы с Чарльзом отправимся в Хатфилд, а поскольку там будет холостяцкая вечеринка, то вопрос о твоем присутствии не стоит.
Неома облегченно вздохнула, но было заметно, что Перегрин собирается сказать ей еще что-то.
— Я слушаю, дорогой!
Заглянув через плечо Неомы и убедившись, что никто их не подслушивает, Перегрин тихо произнес:
— Настал наш час!
— Что ты имеешь в виду?
— Раз вчера у тебя болела голова, ты можешь сказать, что чувствуешь себя еще нехорошо и не поедешь сегодня на скачки.
Затем помолчав, Перегрин добавил:
— Чарльз узнал, где маркиз хранит деньги. Без сомнения, там же лежит и долговая расписка.
— Как удалось Чарльзу это выяснить? — спросила Неома.
— Кортни попросил у маркиза дать ему денег взамен чека, чтобы он смог поиграть в карты. Чарльз захотел сделать то же самое.
Неома воскликнула:
— Неужели он опять сел играть? Наверное, он проиграл?
— Нет, к концу вечера он даже выиграл, — сказал Перегрин, — однако я все же предупредил его, что он опять совершает большую глупость.
— Мне тоже так кажется, — заметила Неома. — Как он может быть таким безрассудным? Он может проиграть все, что мы выиграли на скачках.
— Об этом я ему и говорил, — ответил Перегрин, — однако крепкие вина маркиза, наверное, сильно ударили ему в голову. Что-либо доказывать Чарльзу было бесполезно.
— О Перегрин! Ну как вы оба можете быть такими глупцами? — недоумевала Неома. И как маркиз позволяет таким молодым людям, как Перегрин и Чарльз, много пить, подталкивая их на карточную игру! Неома вспомнила, что в книге Джо на Донна рукой маркиза были подчеркнуты следующие слова:
Простишь ли мой порок,
Который мне помог
Над всеми побеждать и побуждать их
К совершению греха?..
Именно этим маркиз и занимался на своих приемах, где царили безудержное пьянство и карточная игра.
» Ненавижу его!«— в ярости подумала она, но тут же перед ее глазами возник образ совершенно другого маркиза, с которым она ехала рядом сегодня утром, который так грациозно держался в седле. Трудно было поверить, что один человек может быть таким разным.
— Пожалуйста, расскажи, что же было потом? — спросила Неома.
— Маркиз повел Кортни и Чарльза в свою гостиную, которая находится в его апартаментах на этом этаже.
» Именно оттуда приносила экономка книги для меня «, — отметила про себя Неома.
Можно было догадаться, что задумал Перегрин.
— Если ты останешься и не поедешь на скачки, то легко можешь проникнуть в гостиную маркиза и осмотреть его письменный стол. Чарльз сказал, что в среднем ящике стола лежат деньги.
Воцарилось молчание, затем Неома спросила:
— Как ты… можешь предлагать мне такое? Я не в состоянии… украсть… у маркиза…
— Это надо сделать! — ответил Перегрин. — Ты же знаешь, что осталось только три дня, чтобы достать две тысячи фунтов. Ради бога, Неома, где я смогу найти такую сумму?
— Я знаю… знаю, — несчастным голосом произнесла Неома, — но…украсть у человека, который любезно нас принял у себя… это низко, подло.
Перегрин подошел к окну и посмотрел через окно в парк.
— Две тысячи фунтов — для маркиза ничто, но, если я их не найду и маркиза не устроит наше поместье в счет долга, тогда я вынужден буду отправиться во Флит .
— В долговую тюрьму? — вскричала в ужасе Неома. — Никто, даже маркиз, не смеет поступить с тобой так!
— Я уверен, что он именно так и сделает. Но если я и не попаду в тюрьму, то наверняка меня исключат из Уайтса и ни в один другой клуб больше не примут. И что тогда мне придется делать? — с горечью в голосе спрашивал Перегрин.
На этот вопрос ответа не было. Положение Перегрина было безвыходным, и никто, кроме Неомы, не сможет ему помочь.
— Тяжело вздохнув, она проговорила так тихо, что Перегрин едва услышал ее:
— Скажи… где Чарльз видел… деньги.
…Когда Неома и Перегрин вошли в зал, где был накрыт завтрак, там уже сидело несколько человек. По их виду можно было судить, что они провели ужасную ночь, а сейчас пожинают плоды своей распущенности.
Неома быстро поела. Она нервничала из-за того, что предстояло ей сделать. Затем вместе с Перегрином они направились в холл. Там он тихо сказал:
— Надеюсь, у тебя все получится! Ради бога, смотри, чтобы тебя не застали» на месте преступления «. Тогда мы окажемся в худшей ситуации, чем сейчас».
— Я буду осторожной! — пообещала Неома.
Уже в холле она задумалась, не покажется ли странным маркизу то, что она отказалась поехать на скачки, сославшись на головную боль, в то время как на утренней прогулке она не выглядела страдавшей от головной боли. А может быть, маркиз решит, что у нее не было желания ехать на скачки в компании женщин, которых она презирала, поэтому предпочла остаться одной и провести время за чтением?
