Анастасия Эльберг - Слишком хорошо, чтобы быть ложью (1)
– Послушай, Брайан. Если бы тебе вдруг попали в руки десять миллионов долларов, что бы ты с ними сделал?
– Помог бы отцу выплатить ссуду за дом и купил бы новую машину.
– А что бы ты сделал с оставшейся суммой?
– Оплатил бы учёбу в университете.
Бен задумчиво покусал нижнюю губу.
– Нет, не так. Предположим, что ты помог отцу оплатить ссуду и купил новую машину. И у тебя остался месяц, чтобы потратить остальную сумму.
– Тогда… – Я задумался, глядя на него с нескрываемой досадой. – Тогда я пожертвовал бы их ливанским властям.
– Ливанским властям? – удивлённо ахнул Бен. – Зачем?
– Ты знаешь, во что превратила Ливан гражданская война? Знаешь, у скольких людей нет нормального жилья, скольким детям нечего есть? – Я вошёл в роль и теперь говорил как представитель благотворительной организации, который стремится любой ценой вытянуть из кармана почтеннейшей публики максимальную сумму на спасение Ливана – бывшей "Швейцарии Ближнего Востока". – Чтобы спастись от летней жары, люди купаются в грязных лужах! На улицах кучи мусора, вся промышленность в упадке – и нет тех, кто им поможет!
– Ну, не надо было доводить дело до войны, – резонно заметил Бен. – Они сами виноваты. Сначала открывают двери для беженцев и остальных отбросов общества, а потом страдают. А ты – прямо мама Тереза, Брайан. Почему ты не отдашь эти деньги новым репатриантам в Израиле? Или голодающим людям в Африке?
Я подался вперёд, тронул его руку и доверительно проговорил:
– Бен, если ты дашь мне эти десять миллионов долларов, то я обещаю, что поделюсь со всеми. Отдам всю эту сумму на благотворительность. Вероятно, накормлю ещё и голодающих в Пакистане. Идёт?
Бен с достоинством кивнул и принялся за принесённый заказ.
Мне почему-то совершенно расхотелось есть. Я допивал уже остывший кофе и продолжал наблюдать за незнакомкой. Она говорила по телефону – скороговоркой поясняла что-то собеседнику на том конце провода, иногда улыбаясь. У неё был низкий и немного грубоватый голос, который всё же можно было назвать приятным.
– Ты знаешь её? – спросил у меня Бен, не вытерпев и украдкой глянув через плечо.
– Да. То есть, не совсем – она работает в парикмахерской, в той, что напротив цветочного магазина. Отец там – постоянный клиент.
Бен снова посмотрел на женщину.
– Красивая, – уведомил он меня тоном знатока. – И как твой отец мог пройти мимо неё?
– Думаю, даже для отца это было бы чересчур.
Бен поднял в голову над тарелкой, и в его глазах мелькнуло то самое воодушевление, которое свойственно сплетникам, желающим рассказать собеседнику что-то "очень-очень интересное". Пожалуй, эта привычка меня в нём раздражала больше всего.
– Не хочу слушать этот бред, – оборвал я его. – Как ты можешь опускаться до сплетен, Бен? Кроме того, тебе давно пора уяснить, что подобные низости меня не интересуют. А отец не виноват, что его избрали мишенью для разговоров за спиной.
– Но я просто хотел рассказать тебе про то, как продавщица из ювелирного магазина вела себя в его присутствии. Это должно тебя…
– И, тем не менее, это меня не интересует, – терпеливо повторил я. – Давай найдём другую тему для разговора, и не будем обсуждать любовные приключения моего отца.
Бен надулся, будто мышь на крупу, и снова принялся за еду. Я знал, что он не сможет молчать больше пяти минут, а поэтому стал наслаждаться тишиной.
Раздался лёгкий стук каблучков, и в кафе появилась невысокая блондинка в джинсовом костюме. Она, как всегда, подошла к столику женщины, и подруги поцеловали друг дружку в щёку. Блондинка что-то сказала незнакомке, и та рассмеялась. Невзрачность пришедшей девушки ещё больше бросалась в глаза, когда она находилась рядом со своей яркой подругой.
Я подумал о том, что отец каждые три недели бывал в парикмахерской – он уделял много времени своей внешности. Может, у них всё же что-то было? Вряд ли. Отец очень любил женщин, но ни при каких обстоятельствах не стал бы их рабом. А такая женщина может быть только госпожой.
Женщина снова посмотрела на меня, но теперь по-другому. И тепло улыбнулась – как старому знакомому.
Блондинка бросила на меня высокомерный взгляд, изогнув ухоженные брови, и что-то шепнула своей подруге. Та ответила звонким смехом, после чего указала на дверь и взяла со стула свою сумочку.
– Чего ты на неё уставился? – нарушил свой обет молчания Бен.
– Она мне нравится, – признался я.
– Брайан, да ей под тридцать!
Когда я посмотрел в сторону окна, столик женщины был уже пуст.
– Нам пора, Бен, – сказал я, пропустив его последнее замечание мимо ушей.
– Да, пожалуй, ты прав. Дженни, дорогая, ты можешь принести счёт?
***
Когда я появился в кухне, часы показывали половину десятого утра.
Отец завтракал. Точнее, он пил кофе, читал газету и дымил сигаретой. И был одет в деловой костюм – совсем не по-субботнему.
– Кажется, я просил тебя убрать в саду, Брайан, – бросил мне отец, не оборачиваясь.
– Да, я помню. Я поздно лёг. Уберу обязательно.
– Хотелось бы верить. И сделай одолжение – убери немного дома. В гостиной, например, царит полный бардак. Вечером у нас будут гости. Я тебя кое с кем познакомлю.
– С кем?- полюбопытствовал я.
– С леди. Ты должен произвести на неё хорошее впечатление. И, – добавил отец, – избавь меня от концертов по поводу женщин. Я до сих пор люблю маму, но жизнь не стоит на месте. Люди встречаются, рождаются новые чувства.
– Не думаю, что тебе стоит оправдываться, – заметил я. – Тем более, передо мной.
Это глупо, так как своего мнения я всё равно не изменю. Трудно жить в одиночестве, правда?
– Да. И на эту тему иронизировать не стоит. Ты вряд ли сможешь понять меня до конца.
– Я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. И именно поэтому мне противен тот факт, что со смерти мамы не прошло и шести месяцев, а у тебя уже появилась другая женщина.
Отец повернул голову и удостоил меня взглядом.
– Ты в последний раз обращаешься ко мне в таком тоне, Брайан.
– Мне запрещено высказывать своё мнение?
– Да. Есть вещи, которые следует оставлять при себе. Особенно те, в которых ты ни черта не понимаешь. Я уезжаю по делам и буду только вечером. Сделай то, о чём я просил.
Отец оставил чашку на столе и, захватив со стола сигареты, пошёл к дверям.
– Папа? – позвал я.
– Да? – Он чуть замедлил шаг.
– Как её зовут?
– Лиза. Она очень милая женщина. Я уверен, что вы подружитесь. – Отец обернулся ко мне. – Мне неприятна твоя реакция, Брайан. Не то, чтобы я очень печалился по этому поводу – но мне действительно нравится эта женщина. Поэтому я не хочу, чтобы между вами было какое-то… непонимание.
