Мэнделин Кей - Бесценная
— Но я никогда не позволял себе совершать опрометчивые поступки и при этом принимать в расчет какие-то позорные слухи да пересуды.
— И все же, думаю, человека вашего положения не могут не волновать последствия брака с такой женщиной, как я. Несомненно, вы рискуете потерять гораздо больше, нежели приобрести.
В ее голосе прозвучали едва заметные колкие нотки. И вновь ему пришлось подавить в себе желание послать проклятие в адрес Ховарда Ренделла. Он и так уже не единожды клял судьбу и покойного графа с тех пор, как получил это чертово письмо от адвокатов Хаксли. Лишь такой мерзавец, как покойный лорд Хаксли, мог и после смерти продолжать вражду, начатую еще при жизни. Эллиот почти пожалел, что Ховарда уже нет в живых. Было бы приятно потягаться с графом Хаксли за расположение загадочной мисс Мэдисон. Вот уж что наверняка пощекотало бы ему нервы!
Либерти продолжала молчать. На первый взгляд она могла показаться вполне спокойной. И только крепко сжатые на коленях пальцы выдавали ее напряжение. Дэрвуд рассеянно шлепнул по ладони перчатками, задумавшись, как лучше продолжить разговор.
— Не возражаете, мисс Мэдисон, если я тоже присяду рядом с вами?
— Пожалуйста. — Легким движением руки она указала на соседнюю скамейку.
«Ничего страшного, что я оказался в невыгодном положении», — подумал Дэрвуд.
Либерти держалась с ним так, словно была голубой крови. Как человек, знающий толк в ведении переговоров, она скрывала от него даже малейший намек на свое бедственное положение. И Дэрвуд решил, что даст ей то, чего она заслуживает. Главное — чтобы она согласилась выйти за него замуж. Вроде бы честная сделка. Ему не доводилось еще делать брачное предложение, и при всей самоуверенности чувствовал он себя не в своей тарелке. Но как только злость на Ренделла улеглась, Дэрвуд мгновенно понял, что их с Либерти беседа во многом схожа с деловыми переговорами. А уж в этой области ему нет равных!
— Я не стану продолжать разговор, милорд, — еле слышно прошептала Либерти, — пока не буду точно знать, чего вы хотите.
— Желаете знать, — прямо спросил Дэрвуд, — почему я не предложил вам стать моей любовницей?
— Или с какой стати вы меня вообще о чем-либо просите.
Если Эллиот ожидал, что она станет возражать против столь циничного разговора, то был глубоко разочарован. Либерти встретила его взгляд с обезоруживающей прямотой. Ее глаза всегда представляли для него загадку. Удивительного оттенка голубизны, чем-то они напоминали яйца малиновки.
— Вы такого невысокого мнения о себе?
Либерти еще крепче сцепила на коленях пальцы и отвела взор.
— Уверяю вас, о себе я довольно высокого мнения. А вот что касается вашей персоны, то относительно ее у меня имеются кое-какие сомнения.
Эта фраза была произнесена с такой подкупающей искренностью и так непосредственно, что Дэрвуд едва не рас-хохотачся. В выражении лица его собеседницы не было и тени лукавства, и он счел это в высшей степени привлекательным. Пальцы Либерти нервно теребили плащ.
— Мисс Мэдисон, — спросил он, — вы нервничаете?
Коротко вздохнув, она ответила:
— Разумеется. Я полагаю, вы гордитесь тем, что заставляете людей нервничать.
— Если они почему-либо опасаются меня, то чаще всего потому, что не верят в правдивость тех историй, которые им доводилось обо мне слышать.
— Наверное, вы правы.
— Ну а вы, с другой стороны, стараетесь ни во что не верить до тех пор, пока сами в чем-либо не убедитесь. Разве не так?
— В какой-то степени да.
— Значит, я должен предположить, что нервничаете вы из-за того, что вам предстоит сказать, а вовсе не потому, что встретились со мной. В конце концов, — с этими словами он заговорщицки наклонился к собеседнице, — вам ничто не мешало ответить на мое предложение письмом. Не так ли?
— Пожалуй, вы правы.
— Таким образом, я имею основания сделать вывод, что вам неясны мотивы, подтолкнувшие меня к решению вступить с вами в брак, и что к переговорам вы готовы.
— Зная долгую историю вашей вражды с лордом Хаксли, считаю себя вправе предположить, что я — пешка в вашей игре с целью мести. Я знаю, чего вы надеетесь добиться в итоге. Ведь лорд Хаксли мертв. Но, признаюсь, меня не слишком привлекает роль, которую вы предлагаете сыграть в вашем спектакле.
Эллиот почувствовал себя на краю пропасти. Со свойственной ей проницательностью Либерти попала в самую точку. Да, он жаждал мести, но еще больше он желал заполучить Либерти Мэдисон. И еще он знал, что во имя достижения заветной цели должен скрывать свое вожделение. Вот почему следует выдавать их союз за взаимовыгодное партнерство.
— Уверяю вас, у меня и в мыслях нет делать из вас пешку. Наверное, я должен сообщить вам, что мне известно, о чем говорится в завещании Ховарда Ренделла.
— Это невозможно… — Либерти нахмурилась.
— Мисс Мэдисон, из последних пятнадцати лет я немало времени посвятил тому, что готовил крах покойному лорду. Можете не сомневаться, я отлично информирован о его финансовых делах и видел завещание.
Дэрвуд решил пока не говорить ей о письме, которое написал ему Хаксли в последние дни своей жизни. Он получил это проклятое послание спустя всего несколько часов после смерти Ховарда.
— Но его адвокаты клятвенно заверяли, что…
— Они солгали…
Дэрвуд подождал, пока его собеседница осознает смысл его слов.
— Понятно, — тихо произнесла она.
— Таким образом, мне известно, что лорд Хаксли оставил вам всю свою собственность, за исключением лондонского особняка Хаксли-Хаус, который отошел к его племяннику Карлтону, равно как и титул, разумеется. А еще мне известно, что Карлтон и его мать Миллисент поклялись затаскать вас по судам, чтобы оспорить ваше право на наследство. Что, в свою очередь, поставит вас в крайне затруднительное положение. Кстати, Хаксли наверняка предвидел последствия своего решения. Он был не настолько глуп, чтобы поверить, будто Карлтон и Миллисент смогут продолжать вести его дела.
— Это не входило в его намерения.
— Вы думаете?
— Я это знаю.
— Не желаете пояснить?
— Нет, это моя тайна. Если вы не узнали ее из своих источников, тем более не узнаете от меня.
Дэрвуду ничего не оставалось, как признать свое поражение:
— Отлично, мисс Мэдисон. Вижу, вы в совершенстве овладели искусством ведения переговоров.
— Я научилась этому у лорда Хаксли. Даже вам следует признать, что граф был мастак в этой области.
— Согласен. И все-таки не понимаю, почему вы сохраняете ему верность. Особенно если учесть, что он оставил вас в столь затруднительной ситуации. — С этими словами Дэрвуд наклонился к ней еще ниже, вдыхая аромат ее духов. — Скажу вам вот что. Если примите мое предложение, у меня будет всего две просьбы. Во-первых, я буду ожидать — вернее, требовать — от вас абсолютной честности. И хотя меня не слишком интересуют сплетни, все же не хочется стать их предметом. Я предпочитаю всему прочему уединение, а вовсе не общественный жгучий интерес к моим делам.
