Вирджиния Браун - Изумрудные ночи. Книга первая
Бетани расправила ткань на коленях, захлопнула книгу, оглядела веранду и спускающиеся к морю склоны. Дом их, небольшой, но вполне устраивавший профессора, которого больше интересовали занятия, чем роскошь и удобства, примостился на одном из пригорков калифорнийского побережья. Легкий бриз развевал волосы Бетани, приподнимал кружевной воротник ее блузки. Уже наступила осень, ветерок был прохладным.
Продлевая удовольствие, Бетани старалась отрешиться от всех забот и тревог прошлого, настоящего и будущего; она просто наслаждалась моментом. Яркое солнце заставляло ее жмуриться, она глубоко вдыхала густой аромат покрывающих склоны цветов, чувствовала нежное прикосновение ветра к обнаженным рукам и лицу. Она успела отметить ощущение неги, которое охватило ее, но неожиданно глаза ее распахнулись и она резко выпрямилась.
В подобном времяпрепровождении нет никакого смысла. Это уже было. Но разве в итоге Стефен не показал ей наглядно, насколько вероломными могут быть мужчины, насколько непостоянными и лживыми? Теперь Стефен ушел, правда, он никогда не был для нее всем. Она не была создана для любви. В ее жизни был отец, которому она помогала, и история, в которую она погружалась вместе с ним.
Она помнила слова одного университетского профессора, называвшего ее «выдающимся талантом с кистью и мелком». Но что значил ее талант по сравнению со следом, который мог оставить в истории ее отец? Но он всегда говорил, что у него никогда не было помощника, который бы умел так бережно обращаться с древними рукописями. Только она могла очистить покрытый вековым слоем грязи глиняный горшок, абсолютно не повредив его.
Вздохнув, Бетани сделала над собой усилие, чтобы не думать о том, как отчаянно хотелось ей когда-то стать художницей. Со временем это, разумеется, прошло. Сейчас она была удовлетворена положением ассистента у своего отца. Она делала за него дела, которые он не успевал делать, будучи погруженным в кропотливую исследовательскую работу. Все его коллеги в один голос отзывались о Бетани как об исключительно способном работнике, говорили, как повезло с ней Брэсфилду.
Тонкие брови Бетани слегка нахмурились, губы решительно сузились. С чего это она разлеглась тут, когда столько еще не сделано? Нужно о многом позаботиться: пароход в Перу, запасы провианта для экспедиции, носильщики, проводник. Как там его звали? Тейлор. Да, именно так, Трейс Тейлор. В его интересах оправдать ожидания, подумала Бетани и резко поднялась с шезлонга, чтобы начать приготовления к незабываемым приключениям.
Глава 2
Лима, Перу — октябрь 1889
— Вставай! — В дверь отчаянно колотили. Массивная дубовая дверь заглушала крики. — Вставай! Мне надо поговорить с тобой.
Внутри, в заваленном всевозможным барахлом кабинете, приспособленном одновременно под жилье, на узкой кровати лежали обнаженные мужчина и женщина. Мужчина узнал голос, раздававшийся за дверью, но лишь засунул голову под подушку, тихо выругавшись. Казалось, все колокола в городе одновременно звонили. С каждым новым ударом в дверь он отпускал новое ругательство, причем всякий раз последующее было крепче предыдущего. Звук вибрировал внутри черепа, резонируя и нарастая подобно грому. Как раз когда начало казаться, что конца этому не предвидится, все стихло и наступила блаженная тишина. Мужчина закрыл покрасневшие, ввалившиеся глаза и криво улыбнулся.
Наслаждаться пришлось недолго. На смену грому пришло землетрясение; его трясли за плечо. Резко сев, он лицом к лицу столкнулся с тем, кто так досаждал ему; вынув руку из-под матраса, он направил на него смертельное оружие, пистолет сорок пятого калибра; на опухшей физиономии играла хмельная ухмылка.
Джил Форчун шагнул назад, от резкого движения прядь густых волос упала ему на глаза. Кровь отхлынула от лица, оно приобрело пепельный оттенок.
— Итак, Тейлор, ты не просто спился. Совсем одичал? — Он изо всех сил старался, чтобы голос не дрожал. Взгляд его упал на женщину, которая в ужасе поднялась, издав сдавленный крик.
Затуманенный взгляд Трейса Тейлора какое-то время был устремлен на собеседника. Потом пистолет опустился.
— Я всегда был диким. Ты просто не замечал, — процедил он сквозь зубы.
— Да, черт меня побери, не замечал. Если говорить о черте, ты выглядишь в точности как он.
— Какое это имеет значение?
— Для большинства людей — никакого. Для меня или твоих потенциальных клиентов — колоссальное.
Трейс растянулся рядом с женщиной, накрывшись простыней, потом спрятал обратно под матрас свой револьвер сорок пятого калибра и закрыл глаза.
— Нет у меня никаких потенциальных клиентов. Понятно?
Джил поставил стул с прямой спинкой напротив кровати и перед тем, как ответить, изящно опустился на него.
— Теперь есть. Только что я получил почту. Она запоздала, но там письмо с сообщением о том, что некий профессор Брэсфилд прибудет в Каллао пятнадцатого октября, а поскольку ему порекомендовали тебя, он рассчитывает, что ты встретишь его на причале.
Ответ раздался через минуту. Открыв один глаз, Трейс поинтересовался:
— Какое сегодня?
— Четырнадцатое, — незамедлительно последовал ответ. Трейс застонал, Джил слегка усмехнулся.
— Был шторм, и почта задержалась, но в конце концов пришла. Мы на это и рассчитывать не могли. — Наклонившись вперед, Джил кинул на приятеля осуждающий взгляд. — Трейс, похоже, ты забыл, что происходит. Брэсфилд нанял тебя. Он хорошо платит. Тебе нужны деньги. Пока ты будешь умываться, я приготовлю кофе, поговорим после.
Трейс перечислял, что Джилу следует сделать и с кофе, и с профессором Брэсфилдом, но был проигнорирован. Когда стало очевидно, что еще мгновение — и Джил начнет крушить все, что попадется ему под руку, Трейс перекинул ноги через край кровати и поднялся. Женщина пошевелилась, придерживая простыню на обнаженной груди, и хмуро поинтересовалась, не собирается ли Трейс выставить нежданного пришельца вон. Тот уставился на нее, темная бровь поползла вверх.
— Это мое дело. А тебе придется уматывать.
С длинными, спутанными темными волосами, она вскочила с кровати и, не обращая внимания на свою наготу, начала натягивать перед Джилом одежду, бормоча что-то себе под нос. Так и не взглянув в сторону Трейса, она вылетела из комнаты. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что Трейс поморщился от боли, которая отдалась в висках.
Спотыкаясь, как будто комната покачивалась и кренилась из стороны в сторону, Трейс уцепился за край стола, чтобы удержать равновесие, и поглядел на Джила.
