Селеста Брэдли - Невеста скандального шпиона
Твоя репутация — это только маленькая жертва для твоей страны, напомнил он себе.
Еще один голос из прошлого, голос лорда Ливерпула, эхом отразил эту мысль: «Как ты можешь утверждать, что с готовностью пожертвуешь своей жизнью, если ты при этом не желаешь отдать нечто менее осязаемое?»
Премьер-министр, конечно же, был совершенно точен. Натаниэль был готов охотно принять титул предателя, чтобы защитить интересы Англии. Готов и наиболее подходил для этого.
Но это не означало, что это должно было ему нравиться.
Это было мнение премьер-министра, что позор Натаниэля не только удобен для королевских целей, но также обеспечивает прекрасное, вводящее в заблуждение прикрытие для Кобры.
В конце концов, кто бы заподозрил, что человек, широко известный как «Лорд Предатель» в действительности является членом элитной и неприкасаемой секретной группы, известной как «Королевская четверка»?
Да, это было очень удобно и желательно — и самое меньшее, что он мог сделать для своей страны. Было просто замечательно, что его «выставление на позор» и последующее избегание обществом в целом, предоставили ему столько свободного времени, чтобы заняться этими небольшими делами, которыми была заинтересована «Четверка».
Таким, как сэр Лусиан Фостер — активный, но немного трусливый член «Рыцарей Лилий», который сбежал из страны во время последних затруднений до того, как он мог быть арестован. Теперь он снова ступил на британскую землю.
«Рыцари Лилий» были разгромлены, и маловероятно, что они смогут снова собраться вместе, но Фостер был свободным концом, который Натаниэль, со своей стороны, хотел бы аккуратно завязать. Желательно, в виде петли.
Семья Натаниэля осуждала его. Его соотечественники ненавидели его. Он был известен везде и всюду как «Лорд Предатель». Он заплатил свою цену. Теперь очередь Фостера.
Мрачная, хищная улыбка искривила губы Натаниэля, когда он еще ниже нагнул голову к развевающейся гриве Бланта и заставил своего мерина бежать еще быстрее.
«Я достану тебя, ублюдок».
То есть он делал это до тех пор, пока весь ад не вырвался на свободу.
Вилла обнаружила любопытную вещь по поводу рогаток, а именно то, что они редко стреляют прямо. Или, возможно, она все-таки закрыла не тот глаз.
Камешек в рогатке полетел совершенно в ином направлении от раздвинутых челюстей ловушки, в которые она целилась. Вилла гордилась скоростью, с которой летел камешек до тех пор, пока не поняла, что она промахнулась.
Камень полетел прямо к дороге, пронизав толстую изгородь всего лишь с тихим звуком и щелчком.
Стук. Камень ударился обо что-то полое. Треск. Звук такой, как будто сломалась ветка. Бум. Что-то полое ударилось о дорогу, она была в этом уверена. Ж-ж-ж. Жужжание? Насекомые? Разозленные насекомые, если судить по свирепости гула.
На тропинке никого не было, сказала она себе. Возможно, никто и не…
Грохот скачущих копыт прорезал воздух как раз в тот момент, когда ей в голову пришла эта мысль.
Ржание!
О нет. Только не ржание!
Послышался еще один громкий лошадиный крик и изумленное проклятие. Следом — глухие удары копыт и звук чего-то гораздо более солидного, ударившегося о землю.
Потом наступила зловещая тишина.
Вилла побежала за своим снарядом, следуя за его полетом.
Оторвавшийся от стебля одинокий лист плыл от кустов между девушкой и дорогой.
Вилла, извиваясь, перелезла сквозь изгородь, не обращая внимания на свое платье или волосы. Ее шпильки и так были не на месте после вечерней возни в полях. Она ушла из дома в тот момент, как Тимоти повезли к доктору в соседнюю деревню, и ее прическа с тех пор изменилась к худшему.
Она выскочила из-за ограждения, чтобы увидеть какую-то кучу, лежащую на тропинке. Подойдя ближе на цыпочках, она вытянула шею, чтобы рассмотреть, что это было. О, Боже. Что-то тяжелое, то, что упало, оказалось мужчиной. Очень большим мужчиной.
— Ох, — прошептала она. Она опустилась на колени и отбросила назад слишком длинные волосы, которые закрывали его лицо.
Вид был только наполовину обнадеживающим. Он был молодым человеком, так что ей не придется винить себя за то, что она сбросила чьего-то дедушку с лошади. Он был также гораздо более привлекателен, чем любой дедушка, которого она когда-либо видела.
Если Адонис имел бы такие чеканные скулы и скульптурные чувственные губы, он мог бы быть почти таким же красивым, как этот мужчина на дорожке. Он выглядел как падший архангел с шишкой на виске. Вилла попробовала вспомнить еще несколько образцов совершенства, чтобы сравнить их с этим мужчиной, но воображение подвело ее. Он совершенно очевидно был потрясающим. Она ощутила, как что-то сжалось чуть ниже ее живота при виде мужского совершенства этого человека.
Но все же, он был очень бледен и совершенно точно без сознания. Без сомнения, он был обязан этим большому камню, лежащему в пыли на тропинке, рядом с которым лежала его голова.
Дальше, всего лишь в нескольких футах, лежали остатки осиного гнезда. Несколько разъяренных насекомых все еще карабкались по своему разрушенному дому, но большинство из них должно быть улетели вслед за несчастной лошадью.
Вилла прикусила губу. Это было большое гнездо. Она стояла и со страхом смотрела вдаль на тропинку, ведущую к деревне. Шершни не оставят надолго гнездо незащищенным. Вилла одернула юбки, чтобы прогнать оставшихся жителей гнезда, кружащихся вокруг ее подола. Они уже заинтересовались двумя людьми, находящимися в непосредственной близости. Мужчину нужно переместить до того, как большинство насекомых вернутся.
Присев на корточки рядом с мужчиной еще раз, Вилла слегка ударила его по плечу.
— Пожалуйста, проснитесь, сэр, — это было похоже на то, как если бы она ударила скалу. Она ударила немного сильнее, но ответа все равно не было. Вилла ухватилась двумя руками за пальто мужчины и потянула.
— Ох… нет, — задыхаясь, она выпустила его. Он не сдвинулся ни на дюйм. — А вас неплохо откормили.
Вилла и так уже была достаточно утомлена событиями этого дня, и ее спина заныла при мысли о том, что нужно перемещать такой большой «мешок». Затем, сделав глубокий вдох, она призвала на помощь свой естественный оптимизм. Возможно, ей просто нужно получше ухватиться за него.
Она осторожно взяла его руку и скользнула по ней руками, чтобы схватить его за запястье. Запястье было большим, а рука была еще больше. Вилла едва могла обхватить ее своими пальцами. Попятившись до тех пор, пока его рука не оказалось вытянутой, затем она сильно дернула вверх.
Мужчина аккуратно перевернулся, а Вилла приземлилась в пыль на свое мягкое место. Отлично. В том, что она сделала, было мало полезного, но это дало ей идею. Она просто перекатит его оттуда, где ему грозят повреждения.
